Карел Чапек - О черни, Путевые заметки

Ладно, обойдемся и так. Все равно на пароход мы не вернемся, пусть святая община хозяйничает как угодно, пусть обращает хоть самого капитана или штурмана со всей командой. Мы поедем через горы в Гьемнес и где-нибудь там снова погрузимся на пароход. Машина уже загудела, зафыркала... вдруг стоп!

В машину лезет пастырь с тремя овечками и усаживается чуть ли не на коленях у нас.

- Теперь можно трогаться! - бодро провозглашает он и, в ожидании пока автобус тронется, пристает к детям этого города цветов: - Хэлло, хэлло! Do you speak English? No? No? No?[ Вы говорите по-английски? Нет? Нет? Нет? (англ.)] Вот ты, мальчик, говоришь по-английски? Нет? Отвечай же! Неужели не умеешь?

Апостол из штата Массачусетс не в состоянии понять, что люди могут не говорить по-английски. Он поворачивается ко мне.

- But you speak English? Yes? No, no?[ Но вы говорите по-английски? Да? Нет, нет? (англ.)] Откуда же вы? Из Праги? Yes, Prague, I was in Prague[Я был в Праге (англ.).]. Very nice. Очень красивый город.

- Wonderful!

Мы едем по ромсдальской ривьере вдоль Фанёфьорда. Прекрасная местность, голубой фьорд, горы, как в Альпах; господи, как хочется все это разглядеть, но пастор непрерывно вертится и наклоняется к своим овечкам.

По дороге нам встречаются фермы, где разводят чернобурых лисиц. Рыбаки сушат треску прямо на стенах своих хижин - этого я еще не видел. Жизнь у них, наверное, не сладкая, - стоит лишь подумать, как страшно воняет треска.

Пастор тем временем излагает свою точку зрения на воспитание детей и еще на что-то. Овечки кивают головами и восхищенно пищат "yes", "indeed" и "how true!"["да", "действительно", "как верно!" (англ.)]. Пастырь вдруг стукается головой о крышу автобуса и на минуту теряет дар речи. Некоторое время он глядит на гранитные громады за окном, потом говорит:

- Lovely, isn't it?[ Прелестно, не правда ли? (англ.)]

- Wonderful!

- Well[ Итак (англ.).], о чем мы говорили?

И пока мы под дождем ехали через леса и долины, по плоскогорью, печальному, как конец мира, мимо снежных гор и рыбачьих поселков, неутомимый пастор все долбил о том, какие проступки совершила миссис Джексон.

Эти траурные воды - очевидно, Тингволль-фьорд, а вон те веселые наверное Батн-фьорд... А духовный наставник толкует об ангине, раке и других недугах, уверяя, что все это-болезни духа; только болезни духа, да. Yes. Right. Isn't so?[ Да. Правильно. Не так ли? (англ.)]

Вот, наконец, и Гьемнес. Крохотная пристань, трое местных жителей ждут катера на Кристиансунн. Наверху зеленые куполообразные горы со снежными вершинами, внизу зеленая вода с коричневыми тенями, все вместе напоминает потускневший золототканый узор на зеленом бархате. "Do you speak English?" - орет пастырь, подзывая трех человек, ожидающих катер. Те не понимают его, смущенные и растерянные, не пастырю хоть бы что; похлопывая их по спине, он продолжает бодро трещать. Добрая душа!

Подошла моторка, которая перевозит через фьорд.

Апостол погружает в нее своих овечек и тотчас же ищет, с кем бы пообщаться. Овечки заняли все, на чем можно было сидеть, и немедля принялись чесать языки.

А вокруг прекрасный фьорд. Вечереет. Горы в дымке после дождя; по небу протянулась радуга, вода приняла золотистый оттенок, отражая на шелковистой глади голубоватые скалы. Откуда-то снизу доносится шум винта и жизнерадостный голос американского пастыря. Интересно: там, в глубине фьорда, местность цветущая, как благословенный сад, но чем ближе к морю, тем обнаженнее скалы, и, наконец, кругом виден один только голый камень. Там и сям разбросаны рыбачьи хижины, и на серых валунах - какие-то громадные чаны; в них, наверное, солят треску. Нигде ни деревца, лишь бурые клочья травы среди скал. Природа здесь ничего не дарит человеку, кроме камней, на которых можно сушить рыбу.

- Отличная погодка? Что? Ого-го! - галдит пастырь.

- Yes. Lovely.

- Wonderful.

А вот и Кристиансунн, столица трески. Деревянный город, сплошь лабазы, склады на чердаках. Серые, зеленью и красные домики столпились вокруг пристани.

На коньках всех крыш - чайки, чайки; в жизни я не видывал сразу столько чаек! Может быть, у них тоже собрание духовной общины?

Здесь мы вернемся на пароход. Нашего полку прибыло, - повезем футбольную команду Кристиансунна на состязание в Тронхейм. Весь город провожает своих героев. Даже местные собаки сбежались и восторженно вертят хвостами. Американский пастор сияет - ему по душе всяческие сборища. Он переваливается животом на перила и изводит местных собак дружественными окликами. Что остается делать собачке? Она поджимает хвост и убирается восвояси. Тогда сей выдающийся муж сердечно обращается к населению:

- Do you speak English? Yes? No? Прекрасная погода, верно? Га-га-га!

Заработал винт, пароход отваливает от пристани.

Весь Кристиансунн, размахивая шляпами, троекратно провозглашает своим национальным героям славу или что-то в этом роде. Американский пастор энергично вращает кепи и от имени Америки и всего просвещенного человечества благодарит Кристиансунн за приветствие.

- Скажите, пожалуйста, штурман, где тут у вас, в Норвегии, можно достать хоть каплю спиртного? Например, мне надо залить злость, перехватить малость, выпить для храбрости и тому подобное. Неужели нельзя ничего сделать?

- Ничего, господа, такое здесь праведное побережье,- меланхолически отвечает штурман.-От Бергена до Тронхейма[Тронхейм- первоначально Нидарос, позже Трондхьем, после расторжения унии со Швецией [...после расторжения унии со Швецией... - Навязанная Норвегии в 1814 году Священным Союзом уния со Швецией была расторгнута в 1905 году в результате длительной национально-освободительной борьбы норвежского народа.] снова Нидарос, а сейчас спять Трондхьем, или Тронхейм, (в зависимости от того, говорите вы на лансмоле или риксмоле) - город крупный и богатый. Стоит на реке Нид, где издавна существует речной порт.] - всюду "ikke alkohol". Только в Тронхейме есть "vinmonopolet", дальше - в Бодё, Нарвике и Тромсё. Там вы купите все, что угодно.

А здесь нет. Здесь живут одни праведники. У нас, правда, государственная монополия на спиртные напитки, но каждый город сам решает, может ли монополия открыть в нем продажу вин. А как здесь когдато пили! - И штурман махнул рукой. - Вот в Тронхейме и сейчас недурно на этот счет.

В Тронхейме ночью мы сбежали с парохода. Хороший был пароход и новый, но уж очень скверные пассажиры!..

Две главные улицы, - Мункегате и Конгенсгате. Королевский замок Стифтсгард, - как говорят, крупнейшая деревянная постройка в Норвегии, знаменитый кафедральный собор и "vinmonopolet" (сразу же около порта, чтоб вам легче было найти). "Vinmonopolet" открыт с одиннадцати до пяти, а собор только с двенадцати до двух. Именно сюда (то есть в собор) ходила Кристина Лавранс, героиня одноименного романа госпожи Унсет. Это и сейчас красивый храм, его реставрировали очень бережно. Кроме того, в Тронхейме есть большой клуб масонов, но такие клубы вы найдете во всех крупных городах северных стран. Оживленная торговля рыбой, лесоматериалами и английскими детективными романами. (Прим. автора.)