Карел Чапек - О черни, Путевые заметки

Но подождите, это особая глава, и называется она - чистка сапог. Чистка сапог - народный испанский промысел, точнее сказать - народный испанский танец или обряд. В другом месте, например в Неаполе, такой чистильщик кидается на ваш ботинок с яростью и начинает скрести его щеткой, как будто хочет продемонстрировать физический опыт получения тепла или электричества трением. Испанская чистка сапог - это танец, и в нем, как в сиамских танцах, участвуют одни руки. Танцор опускается перед вами на колени, как бы желая показать этим, что танец будет исполняться в вашу честь, изысканноизящным жестом подворачивает вам штанину, грациозно промазывает вверенный ему ботинок какой-то благовонной мазью, после чего впадает в настоящий экстаз: подкидывает щетку, подхватывает щетку, лихо пристукивая, перебрасывает щетку из руки в руку, почтительно и угодливо касаясь ею вашего ботинка.

Смысл этого танца ясен: он выражает почитание; вы благородный гранд, принимающий рыцарские знаки почтения от пажа - и по всему телу от ног разливается у вас приятное чувство необыкновенного величия, за что, конечно, не жаль отдать чистильщику причитающиеся ему полпесеты.

- Oiga, camarero, una copita de Fundador[Эй, официант, стаканчик фундадора (исп.).]. Слушайте, caballeros[кабальеро (исп.).], мне тут нравится; столько народу, такой шум, - но не гомон, - приветливая галантность, на всем такая прелесть своеобразия; все тут кавалеры: вон тот оборвыш и guardia[гвардеец (исп.).], я и вот этот подметальщик улиц - все мы тут благородные, итак, да здравствует южное равенство! Madrilenas![Жительницы Мадрида (исп.). ] Красивые женщины с резко очерченным носом, черные мантильи, черные глазищи - какая стать в ваших полузакутанных фигурах, senoritas[девицы (исп.).] с черноглазыми маменьками, матери и их похожие на кукол ninos[ дети (исп.). ] с аккуратными круглыми головенками, отцы, не стыдящиеся своей любви к детям, бабушки с четками, добряки с разбойничьими физиономиями, господа, просящие милостыню, господа с золотыми зубами, господа уличные продавцы газет сплошь кабальеро, четкая звонкая толпа, где веселятся и лодырничают в добродушном аллегро.

А потом наступает вечер, воздух прогрет и до остроты ясен, и весь Мадрид, кто только на ногах, выходит на прогулку, волны людей, теснясь, текут от Калле Майор по Калле де Алькала; кабальеро в мундирах, кабальеро в штатском, в сомбреро и в кепках, девушки всех поименований, то есть madamisolas, doncellas[барышни (исп.).] у muchachas, senoritasy mozas[девушки (исп.).], ychulas[молодые женщины из народа (исп.).]madamas у senoras[благородные дамы (исп.).]duenas[матроны, дуэньи (исп.).]duenazas[старые ворчливые дуэньи, старые депы (исп.).] duenisimas[старые властные женщины (исп.).]hijas, chicas, chiquitas у chiquirriticas[девочки, девчонки, девчурки (исп.).]черные очи под черной мантильей, красные губы, красные ногти, искоса брошенный жгуче-черный взгляд, - что за шикарное место для гулянья, праздник, длящийся всю неделю, манифестация страсти и флирта, цветник глаз, аллея неиссякаемых любовных чар.

Каннбьер, Рамбла, Алкала - самые прекрасные улицы мира; они до краев наполнены жизнью, как чаша вином.

Что же касается самого Толедо, то не знаю, право, с чего начать: с древних римлян, или с мавров, или с католических королей; но поскольку Толедо - город средневековый, начну с того, с чего действительно начинается средневековый город: с ворот. Есть там, например, ворота, которые называются Бисагра нуева, немного в терезианском стиле, с габсбургским двуглавым орлом, размером больше живого; глядя на них, кажется, что приведут они в наш Терезин[Терезин, Иозефов - крепости в Чехии, построенные австрийским императором Иосифом II в 1780 и 1787 годах.] или Иозефов, но, вопреки всем ожиданиям, они сливаются с кварталом, носящим имя Аррабал, и вид его вполне соответствует его названию. Тут вы оказываетесь перед другими воротами, которые называются Ворота Солнца и выглядят так, будто вы очутились в Багдаде. Однако эта мавританская калитка выводит вас на улицы самого что ни на есть католического города, где через каждые два здания собор с окровавленным Христом и экстатическими ретабло Греко[Греко-Эль Греко (Доменико Теотокопули) (1541-1614) - знаменитый испанский живописец. Грек по происхождению, долгое время жил в Толедо. Живопись Греко, особенно его религиозные картины, проникнуты мистицизмом, близким к искусству средневековья.].

И бредете вы по извилистым арабским уличкам, сквозь решетки заглядываете в мавританские дворики, которые называются patios и которые выложены толедской майоликой, сторонитесь, когда проходят ослы.

ТОЛЕДО

Перед вами теплая бурая равнина, усеянная пуэбло, ослами, оливами и куполовидными колодцами; среди этой равнины ни с того ни с сего поднимается гранитная скала, и на ней-то все это громоздится и груженные винами или маслами, дивитесь на прекрасные гаремные решетки окон, словом, идете как зачарованный. Как зачарованный. Здесь можно останавливаться на каждом шагу: вон вестготская колонна, вот мозарабская стена, вот чудотворная Дева Мария, которая всех женит и выдает замуж, вот мудехарский[Мудехарский. Мудехарский стиль - направление в испанской архитектуре и искусстве позднего средневековья и Ренессанса, названное так по имени арабских мастеров-мудехаров; сочетает готику и элементы мавританского искусства.] минарет и ренессансный дворец, похожий на крепость, и готические оконца, и тонко изукрашенный фасад в estilo plateresco[стиле платереско -Платереско архитектурный стиль испанского раннего средневековья, в котором сочетались элементы античного, готического и мавританского искусства. (исп.)], и мечеть, и уличка, до того узкая, что осел едва ли пройдет по ней, если разведет уши; вид на тенистые майоликовые дворики, где среди кадок с цветами журчит фонтанчик, вид на тесные улички, петляющие между голыми стенами и решетками окон; вид на небо; вид на соборы, в каком-то исступленье изукрашенные всем, что только можно обтесать, выпилить, отлить, выложить, что можно чеканить, расписывать кистью, вышивать, сплетать в филигрань, золотить и унизывать драгоценными камнями. Тут что ни шаг, останавливаешься, словно в музее, или идешь как завороженный - ибо все это сработано тысячелетиями, отмечено огненным словом аллаха, крестом Иисуса, золотом перуанских инков, жизнью многих историй, богов, культур и рас и, наконец, слито в какоето фантастическое единство. Сколько историй, сколько цивилизаций уместилось на твердой ладони толедской скалы! А потом на одной самой узенькой уличке, из зарешеченного окна человеческой клетки вам откроется Толедо с птичьего полета - сплошная волна плоских крыш под синим небом: арабский город, мерцающий в бурых скалах садами на кровлях, сладостной ленью patios, доверчивой и полной красок жизнью.