Эдвард Бульвер-Литтон - Кенелм Чилингли, его приключения и взгляды на жизнь

- Не обращайте на меня внимания, миссис Сомерс, я могу и подождать.

Быстрый взгляд Джесси скользнул по вошедшему посетителю, но она не успела рассмотреть черты его лица, тем более что он в тот же миг отвернулся к окну и стал разглядывать корзинки.

Вскоре покупатели закончили свои дела и вышли из магазина. Тогда молодая женщина вновь обратилась к хозяйке:

- Теперь, миссис Сомерс, покажите мне ваши игрушки и книжки с картинками. Сегодня у меня детский бал, и мне хотелось бы доставить удовольствие детям.

- Где-то, в каком-то месте этой планеты, или раньше, когда моя монада еще летела к ней, я уже слышал этот голос! - пробормотал Кенелм.

Между тем Джесси, проворно доставая игрушки и книжки с картинками, обратилась к нему:

- Мне очень жаль, сэр, что я заставляю вас ждать, но, если вам угодно купить корзинку, я позову мужа.

- Позовите, - сказал Кенелм.

- Уильям, Уильям! - закричала миссис Сомерс, и через некоторое время, достаточное для того, чтобы накинуть пиджак, из задней комнаты вышел Уильям Сомерс.

На его лице не было и следа прежнего болезненного и страдальческого выражения, но оно все же было немного бледно и сохраняло выражение, говорившее о достаточно высоком умственном развитии.

- Какого совершенства вы достигли в своем искусстве! - тепло произнес Кенелм.

Уильям вздрогнул и в ту же минуту узнал Кенелма. Бросившись к нему, он крепко сжал обеими руками протянутую ему руку. В его голосе слышались и слезы и радость:

- Джесси, Джесси, ведь это он! Тот, за кого мы молимся каждый день. Да благословит вас господь! Да благословит и да сделает вас таким же счастливым, каким он позволил вам сделать меня!

Не успел Уильям срывающимся голосом произнести свою маленькую речь, как Джесси была рядом с мужем и тихо, с глубоким чувством, дополнила эту речь:

- И меня тоже!

- С вашего позволения, Уил, - сказал Кенелм и, наклонясь, коснулся белого лба Джесси поцелуем, таким спокойным и холодным, как если бы это был поцелуй ее дедушки.

Между тем молодая покупательница тихо встала и, незаметно подкравшись к Кенелму, заглянула ему прямо в лицо.

- Сэр, - сказала она, - перед вами еще один друг, который тоже имеет причину быть вам благодарным.

- Не случайно ваш голос показался мне знакомым, - ответил Кенелм, с удивлением глядя на нее, - но извините меня, я никак не могу припомнить ваше лицо. Где же мы с вами встречались?

- Когда будете уходить, возьмите меня под руку, и я напомню вам о себе. А впрочем, мне не следует так скоро уводить вас отсюда. Я зайду еще раз через полчаса. А пока попрошу вас, миссис Сомерс, завернуть вещи, которые я тут отобрала. Все это я захвачу с собой на обратном пути из дома священника, где я оставила свой кабриолет.

Улыбнувшись Кенелму, она ушла, оставив его в полном недоумении.

- Кто эта дама, Уил? - опросил он.

- Некая миссис Брэфилд. Она здесь недавно.

- Тут нет ничего мудреного, Уил, - сказала Джесси, улыбаясь, - ведь она всего только полгода назад вышла замуж.

- А какая же у нее девичья фамилия?

- По правде сказать, сэр, я и сама не знаю. Ведь и мы всего-то три месяца как переехали сюда. Она всегда к нам очень добра. Это постоянная наша покупательница. Все здесь любят ее. Мистер Брэфилд - известный негоциант и очень богат. У них самый лучший дом в городе, и там часто собирается светское общество.

- Ну, я знаю теперь не больше прежнего, - сказал Кенелм. - Кто много спрашивает, не станет от этого умнее.

- Но как же вы нас-то отыскали, сэр? - спросила Джесси. - О, я догадываюсь, - добавила она с плутовской улыбкой, - вы, конечно, виделись с мисс Трэверс, и она вам сказала.

- Совершенно верно. О вас я узнал от нее, и мне вздумалось повидаться с вами и представиться малышу. Кажется - мальчик? И похож на вас, Уил?

- Нет, сэр, вылитый портрет Джесси.

- Ничего подобного, Уил! Он весь в тебя, до кончиков ногтей.

- А как ваша матушка, Уил? Как вы оставили ее?

- О сэр! - воскликнула Джесси с укором. - Неужели вы думаете, что у нас хватило бы духу покинуть матушку, такую беспомощную, такую больную? Она с нами и сейчас нянчит ребенка, пока я в лавке.

Кенелм последовал за молодой четой в заднюю комнату, где увидел старушку Сомерс, которая, сидя у окна, читала Библию и качала ребенка, мирно спавшего в колыбели.

- Уил, мне хочется продекламировать вам одного иностранного поэта, хотя и в несовершенном переводе, - сказал Кенелм, склоняя смуглое лицо над младенцем.

Счастлив ты, крошка, тебе - бескрайний простор

в колыбели,

Вырастешь - станет тебе тесен бескрайний мир.

- Не думаю, сэр, чтобы это было справедливо, - просто сказал Уил. Счастливая семья - это огромной широты мир для каждого человека.

Слезы навернулись на глаза Джесси; она наклонилась и поцеловала - не младенца, а колыбель.

- Уил сделал это, - сказал Джесси и, покраснев, добавила: - Я говорю о колыбели.

Время летело быстро. Пока Кенелм беседовал с Уилом и старушкой, Джесси вновь вызвали к покупателям в лавку. Кенелм был удивлен, когда оказалось, что уже прошло полчаса, и Джесси, заглянув в дверь, сказала:

- Вас ждет миссис Брэфилд.

- Прощайте, Уил! Скоро я вас опять навещу; моя мать дала мне поручение накупить у вас побольше образцов ваших изделий.

ГЛАВА III

У входа в магазин стоял щегольской кабриолет с кучером в не менее щегольской ливрее.

- Ну, мистер Чиллингли, - сказала миссис Брэфилд, - теперь моя очередь увозить вас. Садитесь-ка!

- Неужели? - пробормотал Кенелм, смотря на нее большими мечтательными глазами. - Возможно ли это?

- Вполне возможно. Садитесь же! Кучер, домой! Да, мистер Чиллингли, вы опять встречаетесь с той сумасбродной девчонкой, которую когда-то собирались высечь, что было бы ей поделом. По-настоящему мне следовало бы стыдиться, напоминая вам о себе, а между тем мне ничуть не стыдно. Напротив, я горжусь тем, что могу доказать вам, какой я стала степенней, уважаемой женщиной и, как говорит муж, доброю женой.

- Я слышал, что вы замужем всего лишь полгода, - сухо заметил Кенелм. Надеюсь, что ваш муж скажет то же и через шесть лет.

- Он скажет то же и через шестьдесят, если только мы проживем так долго.

- А сколько ему теперь?

- Тридцать восемь.

- Когда ему будет не хватать всего двух лет до столетия, он, по всей вероятности, успеет обдумать свое положение. Но к этому времени чаще всего остается слишком мало ума, чтобы вообще о чем-нибудь думать.

- Сэр, оставьте ваш иронический тон и не говорите так, будто насмехаетесь над браком, когда вы только что расстались со счастливейшей четой под солнцем, обязанной вам своим счастьем. Миссис Сомерс мне все рассказала!

- Своим счастьем - мне? Нисколько! Я помог им жениться, а они, несмотря на брачный союз, помогают друг другу быть счастливыми.