Эдвард Долник - Похищенный шедевр, или В поисках “КРИКА”

Предупредив Батлера, сыщик спустился к Ульвингу в кофейню. К тому моменту подоспел припозднившийся Йонсен. Посовещавшись ночью, обладатели шедевра озвучили цену за картину «Крик» — триста пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, эквивалентных пятистам тридцати тысячам долларов или трем с половиной миллионам крон. Ранее речь шла о полумиллионе фунтов стерлингов. Почему продавцы решили снизить цену, Хилл так никогда и не узнал.

Уокер уже обменял фунты на норвежские кроны. Вожделенная сумма находилась в сумке в сейфе возле стойки регистрации. В разговоре о деньгах англичанин боялся выдать себя, перепутав фунты с долларами, поэтому расчет решил вести в кронах.

За многие годы работы Хилл не раз задумывался о природе лжи: что можно оправдать и как без этого обойтись. На книжных полках в его кабинете изрядное место занимали такие книги, как «Ложь: моральный выбор в общественной и частной жизни» Сисселы Бок. Но сам Чарльз придерживается скорее практического принципа, чем философского. «Надо помнить, — говорит он тоном командира отряда бойскаутов, обучающего подопечных, — что ложь может быть очень полезной, если с ней правильно обращаться».

Однажды ему даже довелось объяснять друзьям, не связанным с полицией, тонкости эффективной работы тайного агента. «Если ты лжешь, лги по-крупному» — один из основных принципов Хилла.

— Вся наша работа завязана на лжи. Представьте себе, что вы полицейский, который, согласно сценарию тайной операции, изображает некоего человека, путешествующего первым классом и перевозящего в чемодане полмиллиона фунтов стерлингов. Это нормально. Но ложь по мелочам причиняет наибольшие неудобства.

Мы говорим неправду, когда что-то не можем вспомнить. Нам бы всегда хотелось говорить только правду, так проще жить, не надо краснеть. Но в то же время необходимо убедить преступника в том, что мы те, за кого себя выдаем, реальные люди с реальной жизнью, и это проще сделать, освободившись от условностей.

В жизни, как в случае с Музеем Гетти, Хилл простым схемам предпочитал детально разработанные, но рисковые операции. В повести Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна» Том Сойер придумал сложный план по освобождению Джима, раба, пойманного после побега, Гек же предложил простое решение.

— Годится такой план? — спросил он.

— Годится ли? Почему ж не годится? Очень даже годится! Но только уж очень просто, ничего в нем особенного нет. Что это за план, если с ним никакой возни не требуется?

После чего Том поделился своим планом. «И я сразу понял, что он раз в пятнадцать лучше моего: Джима-то мы все равно освободим, зато шику будет куда больше, да еще, может, нас и пристрелят по его-то плану» [21] Цитируется по переводу Н. Дарузес. — Примеч. пер. .

Гек немедленно согласился с идеей Тома Сойера. Чарльза Хилла тоже привлекали сложные схемы.

В пятницу днем шестого мая в кофейне отеля было немноголюдно. Телохранитель Хилла сидел в кресле и наблюдал за посетителями. От Уокера требовалось выглядеть угрожающе, и он прекрасно подходил для этой роли. В задачу Хилла входило ведение переговоров. Спектакль игрался лишь для двоих зрителей, но сыграть было необходимо безупречно.

— Сид, покажи Йонсену деньги.

— Да, конечно.

Субординация в данном случае значила гораздо больше, чем сторонний наблюдатель мог себе представить. Слово «пожалуйста» могло стать faux pas [22] Ложный шаг ( фр. ). — Примеч. пер. . Крис Робертс говорил «пожалуйста» официантам и другому обслуживающему персоналу, как и подобает джентльмену, но в компании сомнительных личностей это прозвучало бы неуместно. Преступники не должны принять его за бесхарактерного человека, с этими людьми нельзя вести себя протокольно этикетски. На кон поставлен успех важной операции, и необходимости изображать из себя инженю [23] Актерское амплуа, роли наивных, простодушных девушек ( фр. ). — Примеч. ред. нет.

Уокер также следил за своей речью. Его работа заключалась в охране Робертса и присмотре за деньгами, но он играл бандита, а не слугу. Выражения вроде «да, босс» резали слух и выглядели неуместно.

Внимание Хилла к подобного рода тонкостям появилось не случайно. Крис Робертс должен был, во-первых, убедить злоумышленников в том, что они имеют дело с человеком, связанным с высоким искусством, а во-вторых, показать, что его не проведешь.

Уокер и Йонсен проследовали к сейфу возле стойки регистрации, взглянуть на деньги. Оба не произнесли ни слова. Йонсен вытянул шею, чтобы увидеть содержимое сумки из-за широкой спины Уокера. Сид повернулся к норвежцу и приоткрыл сумку. Бывший заключенный присвистнул, три с половиной миллиона крон ждали их в спортивной сумке.

— Будешь пересчитывать?

— Нет, — покачал головой Йонсен. — Не за чем.

Банкноты волшебно шелестели в руках Сида, когда он поиграл одной из пачек. После демонстрации Уокер закрыл сумку и вновь положил ее в сейф.

Продавец вернулся к столу, не в силах сдержать волнение. Тайный агент восторжествовал. Сцена у сейфа произвела на бандита сильное впечатление.

«Попался!» — подумал сыщик.

Детективы решили действовать постепенно, не торопясь, продолжать переговоры без спешки, чтобы не спугнуть преступников.

По опыту ведения подобных дел Хилл знал, что в этот момент надо вести себя особенно осторожно. Казаться спокойным, не выдавать волнения. Как можно более буднично сказать: «Хочешь взглянуть на деньги?» С этого мгновения пачки банкнот завладевают воображением преступников. Они осознают, что все это богатство перейдет им, если решатся на сделку. Одни пересчитывают деньги, другие нет, это не важно. Ключевой момент заключается в психологическом переломе. Вести разговоры вслепую и видеть деньги собственными глазами — разные вещи.

Йонсен старался сохранять спокойствие, но это получалось плохо. Обычно он молчал, в основном говорил Ульвинг, и сейчас артдилер без умолку что-то рассказывал. Однако огромная сумма произвела на грабителя сильное впечатление, и норвежец таки включился в беседу. Вдруг продавец шедевра оборвал себя на полуслове. Ульвинг ничего не заметил и увлеченно продолжал свои рассказ, Йонсен же встал и направился к мужчине, сидевшему у барной стойки. Подойдя вплотную, он постучал незнакомца по спине.

— Что ты здесь делаешь? — спросил убийца.

Посетитель повернулся и пробормотал что-то бессвязное. Йонсен прервал его объяснение:

— Ты наблюдаешь за нами из-за газеты? Полчаса назад ты заказал пиво, но не выпил даже половины кружки. Что тебе надо?

Незнакомец потерянно молчал.

Бандит вернулся к партнерам, сел в кресло.

— Тот человек — полицейский.

«Черт! — ругнулся детектив. — Как объяснить присутствие полицейского в гражданской одежде? Если норвежская сторона решила оказать поддержку Скотленд-Ярду, почему они не поставили в известность меня и Уокера?»