Эдвард Долник - Похищенный шедевр, или В поисках “КРИКА”

Агент старался говорить правду, насколько это было возможно. Об искусстве никто не проронил ни слова. Говорили о жизни, а не о влиянии произведений Рафаэля на творчество Пармиджанино. Хилл еще раньше заметил, что истории о Вьетнаме вызывают у слушателей интерес. В данном случае все сходилось вдвойне удачно, поскольку было что рассказать преступникам, знавшим о войне во Вьетнаме лишь понаслышке.

Чарльз рассказал о том, как впервые попал под обстрел. Прошло всего две недели со дня прибытия. Его взвод получил задачу подняться на крутой холм.

— И тогда начался этот кошмар. Нас атаковали вертолеты с бойцами из Северного Вьетнама, вооруженные «АК-47». Тогда погибла почти половина ребят из нашего взвода. В панике я упал на землю, не зная, что делать. К такому невозможно подготовиться. Помню, подумал: «Черт! Неужели здесь и погибну?» Потом обстрел утих, но в бой вступили наши парни, оттуда, снизу, и мы оказались между своими и неприятелем. Один из наших пулеметчиков начал стрельбу, вот только патроны подавать было некому. Времени на раздумья не осталось, я подбежал к Стерджеру, пулеметчику, схватил коробку с лентами, лежащую рядом, и мы выкатили пулемет вперед, чтобы увеличить зону обстрела. Кругом царил хаос. Признаться, мы тогда устроили настоящую бойню. Нас обстреливали из гранатометов «М-79», плюс ко всему едва не «поджарили» свои же, а в девяти километрах вела огонь артиллерийская батарея противника. Сущий ад! Вдобавок ко всему прилетело несколько стареньких «Ф-100». Не знаю, были они американскими или вьетнамскими, но машины уничтожили лес, который хоть немного нас прикрывал.

А когда стал взрываться напалм, все побагровело от огня и почернело от дыма. Дышать приходилось раскаленным воздухом в самом центре пекла. Санитарные вертолеты кружили над нами, но опуститься вниз им не давали вертолеты противника, продолжавшие обстрел. Неожиданно появился вертолет подполковника, на борту которого вместе с ним находился батальонный старшина. Зависнув на мгновение, он сбросил несколько ящиков с боеприпасами и исчез за горизонтом.

Стерджера следовало наградить медалью за героизм, но парню даже благодарность не вынесли. Зато подполковник, который так и не запачкал рук, получил Серебряную Звезду.

Хилл часто рассказывал эту историю, и преступники не стали исключением. Она прекрасно иллюстрировала мужество и доблесть простых солдат (но не его лично) и трусость, некомпетентность командиров, выслуживающихся перед начальством. Рассказ о военном прошлом сближал Чарльза с мошенниками, те начинали видеть в нем единомышленника. Так и в этот раз. У «главы семьи» возникло расположение к новому знакомому, и он достал украденную картину. Хилл взял в руки холст размером шестьдесят на семьдесят пять сантиметров.

— Картина весьма походила на произведения Пармиджанино, — вспоминал сыщик позднее. — Но когда я взглянул на задник, то понял, что подрамник не слишком старый, во всяком случае, не пятисотлетней давности. Присмотрелся к красочному слою, кракелюры тоже меня смутили. Дилемма.

Вряд ли преступники хотели продать подделку. Скорее всего сами не знали всей правды, думали, что фальшивка — подлинный Пармиджанино. Молчание затянулось. Грабители ждали. Хилл сделал глоток коньяку и еще раз осмотрел холст и подрамник.

— Мне очень жаль, но скорее всего это не оригинал. Картина неизвестного художника в стиле итальянца. Присмотритесь внимательнее к червоточинкам на подрамнике и структуре трещин на красочном слое… — Дальше «артдилер», по его собственному выражению, понес «чепуху с искусствоведческим уклоном».

Продавцы пришли в ярость. Их картина подделка? И хотя оба не поверили «американцу», подозрение, что он не является тем, за кого себя выдает, рассеялось. Задача детектива ведь и состоит в том, чтобы перехитрить оппонента.

Около четырех утра Чарльз дал свой вердикт — он отказывается приобрести картину. Его отвезли на станцию. На платной стоянке все это время ждал Уокер. Напарник заметил, что от Хилла пахнет спиртным, и сделал ему замечание.

— Издержки, — усмехнулся тот и перешел к сути дела: — Я думаю, что это подделка.

— Ты серьезно?!

Детективы немедленно отправились в штаб-квартиру доложить о событиях прошедшей ночи. Начальство, убежденное в том, что картина подлинная, а неопытный агент упустил двух преступников, на которых вышли с большим трудом, решило провести обыск в доме «крестного отца».

На следующий день Уокер встречал Хилла у «Гросвенор-Хаус» с новостями. Полиция конфисковала картину и отправила ее на экспертизу в аукционный дом «Кристис». Картина, по заключению эксперта, оказалась копией Пармиджанино, сделанной в Викторианскую эпоху, и в лучшем случае стоила не более трех тысяч фунтов.

Для профессионального искусствоведа и реставратора не составит труда отличить подлинное творение от подделки. Это часть повседневной работы. Сыщик, в отличие от специалистов, необходимыми знаниями не обладал. Внимательно рассмотрев полотно, он сумел распознать фальшивку, находясь под пристальным наблюдением двух бандитов.

Выяснилось, что преступники украли «шедевр» четверть века назад и спустя годы решили продать его за несколько миллионов.

— Банальная история, — улыбается детектив. — Полиция занялась теми парнями, и за ними вскрылось много делишек. Но после той операции я приобрел в Скотленд-Ярде репутацию эксперта в области искусства и Сид в меня поверил. Так и сказал в свойственной ему манере: «Дружище! Я сразу понял, что у тебя есть харизма».

Харизма не совсем верное слово, скорее — талант, чутье. Но важнее то, что Хилл заслужил похвалу и признание самого Сида Уокера.

— Я был тронут его словами, — вспоминает Чарльз годы спустя. — Никто прежде не говорил мне ничего подобного. Сид — опытный человек, самый авторитетный из всех тайных агентов. Много о нем слышал, но знаком не был. После той операции я стал одним из его протеже.

Хилл, немало лет посвятивший поиску дела всей жизни, нашел себя в работе тайного агента. Для такого занятия необходим человек, знающий, как триста лет назад художники наносили мазки на холст, и могущий выбить дверь в квартиру, за которой скрывается преступник. Все это — как будто о Хилле.

Образцом для подражания Чарльз всегда выбирал умных, талантливых людей, но поскольку самого природа наградила беспокойной, мятежной натурой, его, несмотря на начитанность, чуть не исключили из университета. В армии не получил повышения из-за ссоры с командиром, в Скотленд-Ярде, по мнению Хилла, что ни начальник — «полный болван». Карьера его не задалась.

— Лучше всего в жизни у меня получалось портить отношения с людьми, — усмехается детектив, и это звучит весьма убедительно.