Августин Вольнов - Егеренок

Но вот Сигач ухватился за столбик крыльца.

— Чур на месте, отвадился-а-а!

Запыхавшиеся участники игры повалились на траву. Смуглое лицо Сигача от усталости как будто еще больше потемнело. Он потер лоб ладонью, раскрыл толстогубый рот и дышал часто-часто, словно только что вынырнул из воды. Обычно бледное и нервное лицо Сафончика сейчас раскраснелось. Он плотно сжал губы и дышал через нос ровно и глубоко, как полагается спортсменам.

Венька Арбузов откинулся на спину и отдувался, уставив остренький носик прямо в небо. Ромка скучно стоял у ветлы и грыз ногти.

Немного отдохнув, ребятишки опять принялись собирать лапти в кучу возле кола. Но не успели они договориться, кому вадить, как подошли девчонки из седьмого класса.

— Мальчишки, бросайте свои лапти, давайте в лапту играть!

Это крикнула Нюшка Мордовцева, длинноногая белобрысая девчонка с куцыми косицами и желто-зелеными задиристыми глазами. Она подошла к куче лаптей, пренебрежительно толкнула ее ногой.

— И хочется с такой грязью возиться. Брр!

Мальчишки было расспорились, но разве с девчонками сладишь, если они захотят настоять на своем? К тому же среди мальчишек всегда найдется такой, что встанет на сторону девчонок. В этот раз — удивительное дело — Нюшку поддержал сам Левка Сафончик, а его слово всегда решающее.

После долгих препирательств решили играть в долевую лапту. Разделились на две команды. Нюшка заспорила с Сафончиком:

— Опять жулите, в вашей команде мальчишек больше, не выйдет!

— Да где ты видишь? — не очень азартно возразил Сафончик. Другой девчонке он бы и слова не дал сказать, а тут… — Ну считай. Раз, два, три, четыре… Всего семеро.

— А у нас шесть. Эй, Хромов, иди к нам, седьмым будешь! Скорей!

Ромка не сразу понял, что приглашают именно его. За весь учебный год такое приглашение было первым. Правда, Нюшка Мордовцева да и другие часто обращались с различными просьбами — то стенгазету нарисовать, то стихи на сборе отряда декламировать, то по пионерской линии выполнить поручение. Но чтобы звали играть — такого не было.

Ромка в растерянности улыбнулся. Нюшка кивнула и даже поманила рукой.

— Ну вот еще, опять девчачьи выдумки! — Венька Арбузов аж позеленел с досады. — Не могут без егеренка обойтись. Не надо нам его!

— А он не у вас и будет, правда, Сигачев? Примем Хромова к себе?

Сафончик и тут поддержал Нюшку. Он чему-то таинственно усмехнулся, подмигнул Веньке:

— Ладно, Арбуз, пускай егеренок у них играет, с таким тютей-матютей им никогда не отвадиться.

С замирающим от радости сердцем Ромка встал на свое место у дальнего края луговины. Пиджачок и папку с учебниками он положил у ветлы, чтобы не мешали.

Группа, в которой оказался Ромка, должна была вадить. Другая группа выстроилась в очередь на кону, в начале луговины. Левка Сафончик был первый в очереди. Он взял в руки длинную, метра полтора, палку, приготовился бить. Тугой резиновый мячик под удар подавала Нюшка Мордовцева. Ромка и его товарищи рассыпались по всей луговине и насторожились: невозможно предугадать, куда полетит после удара Сафончика мяч. Ни по длине, ни по ширине никаких границ в этой игре не полагалось.

Игра в долевую лапту требует от участников не только ловкости, увертливости, быстроты и глазомера, но и настоящего мужества: или завадят до ночи, или так врежут литым мячом между лопатками, что слезы из глаз брызнут, а плакать нельзя — кругом приятели и насмешницы-девчонки.

Ромке повезло, он попал в партию, где подобрались энергичные и упорные ребятишки. А Нюшка Мордовцева умела так подать под биту мяч, что бьющий почти всегда промахивался и отходил в сторону. Такой подачей она даже Сафончика подловила, и он задел мячик только вскользь. Мячик взлетел совсем невысоко, опустился и попал прямо в руки Ромки. Противники, сгрудившись на кону, так верили в отличный удар Сафончика, что не успел он пробить, как все бросились бежать через луговину к спасительной ветле. Но Ромка успел пересечь путь Веньке Арбузову и с трех-четырех метров ловко очалить его в ногу.

— Урра, урра! — опьяненный удачей, Ромка кинулся на кон, чтобы первому схватить палку. Его удача вызвала неожиданную реакцию. Колька Сигач с размаху хлопнул его по спине и заорал:

— Молодец, Хромка, с тобой водиться можно!

А Нюшка Мордовцева так и засияла глазами:

— Я говорила, я говорила, а вы не хотели его принимать.

Левка Сафончик постарался охладить ее радость:

— Погодите, недолго процарствуете. И по разу ударить не успеете, как мы отвадимся.

Но долго потом, как ни старался Сафончик, как ни метался по луговине Венька Арбузов, им не удавалось поймать мячик, очалить кого-нибудь на бегу или еще как словчить.

Ромка бил не хуже других и редко когда промахивался — в этом ему помогали острота глаза и чувство расстояния, с раннего детства выработанные на охоте. Недаром же с шести лет начал ходить с отцом сначала за утками, а потом уж и по зайцам.

Нюшка Мордовцева держала тяжелую биту по-девчачьи смешно, обеими руками, и замахивалась слишком сильно, но все же иногда попадала по мячику и отбивала его куда-нибудь в сторону. Для соперников это было хуже всего: мячик неожиданно сворачивал черт знает куда — пойди поймай его!

Ромка заметил, что Сафончик и Венька Арбузов еле сдерживают злость. Они уже переругались, сваливая вину друг на друга, и никак не могли выбрать хотя бы минутку, чтобы передохнуть и вытереть пот. Вот Сафончик побежал к Веньке, они о чем-то пошептались. Венька поменялся местами с Дусей Струевой, белобрысой вялой девочкой, которая подавала мячи. Сафончик же подвинулся на самый край луговины и встал возле ветлы, условного места безопасности.

Ромка был так обрадован своими успехами, что позабыл об осторожности. Ударив по мячу, он не сомневался, что мяч улетит далеко-далеко, смело бежал через луговину, достигал ветлы и тут же возвращался на кон, несмотря на то, что мячик уже был в руках у кого-нибудь из соперников. Он ловко увертывался от удара, припадал к земле, делал зигзаги, резко бросался в сторону и всегда удачно добирался до кона, чтобы снова встать в очередь. Он видел восхищенье в глазах у Нюшки Мордовцевой и весь пылал. Солнце, казалось ему, блестит с вышины еще ослепительней, в теле играет сила, ноги — пружины, а глаз остер и удары метки…

В последнюю подачу, уже крепко веря в свою ловкость, Ромка схватил биту одной рукой, широко размахнулся и… ррраз! Но Венька Арбузов неуловимо для глаза, чуть преждевременно и слишком низко подбросил мячик. Палка со свистом рассекла воздух, и Ромка даже покачнулся. В первое мгновенье он не понял, что промахнулся. Просто ему показалось, что удар был необычайно сильный и мячик совершенно скрылся из глаз. Он бросил биту и во весь дух пустился к ветле. Вот тут-то и подстерегла его беда.