Чимаманда Адичи - Лиловый цветок гибискуса

Отец стоял в палисаднике под апельсиновым деревом и кричал на морщинистого старика в белой футболке и накидке, повязанной вокруг талии. Рядом с папой переминались с ноги на ногу еще несколько мужчин.

— Что Аниквенва делает в моем доме? Что этот идолопоклонник здесь делает? Убирайся отсюда!

— Разве ты не знаешь, что я ровесник твоего отца, gbo ? — спросил старик. Он поднял вверх палец, который должен был устремиться в лицо папе, но так и не добрался выше его груди. — Разве ты не знаешь, что я сосал грудь матери в то же время, когда твой отец сосал грудь своей?

— Вон из моего дома! — папа указал на ворота.

Двое мужчины медленно вывели Аниквенву со двора. Он не сопротивлялся, да и был слишком стар для этого. Но он продолжал оглядываться и бросать в папу словами.

— Ifukwa gi! [44] Посмотри на себя! ( игбо ). Ты словно муха, слепо летящая за мертвым телом в могилу!

Я провожала глазами старика, идущего нетвердой походкой, пока он не скрылся за воротами.

Тетушка Ифеома пришла к нам вечером следующего дня. К этому времени апельсиновые деревья уже отбросили длинные кудрявые тени на фонтан в палисаднике. Я читала, когда смех тетушки — раскатистый, чем-то похожий на кудахтанье квочек — наполнил в гостиную. Я не слышала его уже два года, но узнала бы и через сто лет. Тетушка Ифеома была одного роста с папой и могла гордиться хорошей фигурой. Она двигалась как человек, который хорошо знает, куда и зачем направляется. И разговаривала тетушка так же, как ходила. И еще она словно старалась произнести как можно больше слов за самое короткое время.

— Добро пожаловать, тетушка, ппо , — сказала я, поднимаясь, чтобы ее обнять. Она крепко меня стиснула и прижала к мягкому телу. Широкие полы трапециевидного платья пахли лавандой.

— Камбили, kedu ? [45] Как поживаешь? ( игбо ). — на темном лице появилась широкая улыбка, обнажившая щербинку между передними зубами.

— У меня все хорошо, тетушка.

— Как же ты выросла. Только посмотрите! — она протянула руку и ущипнула меня за левую грудь. — А как быстро растут эти штучки!

Я отвела глаза и сделала глубокий вдох, чтобы не дать себе вздрогнуть. Я не знала, как реагировать на подобную игривость.

— А где Джаджа?

— Спит. У него разболелась голова.

— Болит голова за три дня до Рождества? Ну уж нет. Я разбужу его и исцелю от этого недуга, — рассмеялась тетушка Ифеома. — Мы приехали сюда еще до полудня. Мы выехали из Нсукка до восхода и добрались бы сюда еще раньше, не сломайся машина по дороге. Но это произошло возле Девятой мили, и, слава Богу, там сразу удалось найти механика.

— Спасибо Господу, — привычно проговорили я, затем, спустя несколько мгновений, спросила:

— Как поживают мои кузены?

Задать этот вопрос требовали законы вежливости, но мне было несколько странно спрашивать о кузенах, которых я почти не знала.

— Они скоро приедут. Сейчас они с дедушкой Ннукву, и он только начал рассказывать одну из своих историй. Ты же знаешь, как он любит это делать: если уж начал, его не остановить.

— Правда? — отозвалась я. Я не знала о том, что дедушку Ннукву не остановить. Я даже не знала, что он может рассказывать истории.

Вошла мама, неся в руках поднос, где на боку лежали бутылки с содовыми и солодовыми напитками. Сверху стояла тарелка с чинчин.

— Nwunye m [46] «Жена моя», здесь выражение степени родства ( игбо ). , для кого все это? — спросила тетушка Ифеома.

— Для тебя и детей, — ответила мама. — Ты же сказала, что дети скоро придут, okwia ? [47] Правильно ( игбо ).

— Не надо было так беспокоиться, правда. По дороге мы купили okpa и только что его съели.

— Тогда я положу чинчин в пакетик, заберешь с собой, — кивнула мама. Она повернулась, собираясь выйти из комнаты. На ней была нарядная запашная юбка с желтым принтом и подходящая по цвету блуза с пышными рукавами, украшенными желтым кружевом.

— Nwunye т , — позвала тетушка Ифеома, и мама обернулась.

Впервые я услышала, как тетушка зовет маму Nwunye т , несколько лет назад и была этим поражена. Как может женщина называть другую женщину «жена моя»? Когда я спросила об этом у папы, он сказал, что это пережитки старинной языческой традиции, когда женщина выходила замуж не за мужчину, а за всю его семью. Позже мама прошептала мне:

— Ей я тоже жена, потому что стала женой вашему отцу. Так она показывает, что приняла меня.

Она говорила очень тихо, хоть и мы остались в комнате одни.

— Nwunye т , иди и присядь. Ты выглядишь усталой. Ты здорова? — спросила тетушка Ифеома. На мамином лице появилась натянутая улыбка:

— Я здорова, все хорошо. Я помогала женщинам готовить.

— Иди и сядь, — повторила тетушка Ифеома. — Ну же, сядь и немного отдохни. Наши родственницы могут сами поискать соль и даже найти ее. В конце концов, они пришли сюда, чтобы разжиться у тебя чем-нибудь, скажем, потихоньку, пока никто не смотрит, завернуть куски мяса в банановые листья и утащить их домой, — рассмеялась тетушка Ифеома.

Мама села рядом со мной.

— Юджин распорядился, чтобы на Рождество во двор вынесли еще стульев. Пришло уже так много людей!

— Ты же знаешь, что на праздник у народа нет других занятий, кроме как ходить от дома к дому, — ответила тетушка Ифеома. — Но ты не можешь торчать тут и обслуживать их весь день напролет. Завтра нам надо отвезти детей в Абагану на фестиваль Аро, посмотреть на mmuo [48] Карнавал с масками, праздник духов ( игбо ). .

— Юджин не отпустит детей на языческий фестиваль, — мама затрясла головой.

— Языческий фестиваль, kwa ? [49] Здесь: опять, и это тоже? ( игбо ). Все едут в Аро, чтобы посмотреть на mmuo!

— Я понимаю, но ты знаешь Юджина.

Тетушка Ифеома медленно покачала головой.

— Я скажу ему, что мы поедем кататься, ведь так дети смогут лучше узнать друг друга и провести время вместе.

Мама судорожно сжимала пальцы и какое-то время не отвечала. Затем спросила:

— Когда ты повезешь детей в родной город отца?

— Наверное, сегодня, хотя сейчас у меня нет сил на семью Ифедиоры. У них беда с головой, и с каждым годом становится только хуже. Его родня болтает, что он оставил много денег, а я их спрятала. А на прошлое Рождество одна женщина заявила мне, что я его убила. Мне так хотелось натолкать ей в рот песка! Но потом я подумала, что мне надо бы сесть да объяснить ей, что любимых мужей обычно не убивают. И тем более не организовывают ДТП, в котором грузовик со всего маху влетает в машину мужа. Да только потом решила не тратить силы зря. У них мозги куриные, — тетушка Ифеома издала долгий шипящий звук. — Не знаю, долго ли я еще буду возить туда детей.