Кевин Кван - Проблемы безумно богатых азиатов

— Я понимаю, но просто хочу, чтобы ты подумала, как можно распорядиться таким огромным состоянием. Сколько хорошего вы смогли бы сделать с Ником с такими деньжищами! Вроде той китаяночки, которая выскочила за основателя «Фейсбука». Они жертвуют миллиарды. Представь, как, должно быть, гордятся ее родители!

Рейчел взглянула на Сильвию, которая опасно откинулась на спинку стула, потянувшись к торту на кофейном столике.

— Не могу сейчас говорить, мам. А то Сильвия сейчас рухнет и сломает шею.

— Перезвони мне! Нам нужно…

Рейчел нажала отбой как раз в тот момент, когда ее подруга соскребла-таки пальцем кусочек шоколадно-кокосовой глазури и снова уселась прямо.

— Ну ты даешь! Использовать меня как повод закончить телефонный разговор с мамой! — фыркнула Сильвия, облизав палец.

Рейчел улыбнулась:

— Иногда я забываю, что ты говоришь по-китайски.

— И куда лучше, чем ты, моя банановая46 подружка! Похоже, твоя мама переключилась в турборежим выедания мозга.

— Да, если она на чем-то зацикливается, то не может остановиться.

— Если она хоть немного похожа на мою маманю, то перезвонит вечером и попробует давить на чувство вины.

— Скорее всего, ты права. А значит, надо увидеться за обедом с Ником.

Несколько часов спустя Рейчел и Ник сидели за своим любимым столиком в ресторане «Чай и симпатия». Владелица заведения Никки Перри показала им забавное видео с Катбертом, ее бульдогом, обед только что подали, был снежный январский полдень, и в уютном зале запотели окна — словом, здесь царила еще более приятная атмосфера, чем обычно, и Рейчел с аппетитом принялась за пирог с курятиной и луком-пореем.

— Отличная идея! Как ты догадалась, что я безумно хочу пойти сюда пообедать? — спросил Ник, приступая к своему любимому сэндвичу с английским беконом, авокадо и томатами.

Воспользовавшись его хорошим настроением, Рейчел сразу перешла к делу:

— Я тут поговорила со своей мамой… Видимо, наши матери пообщались…

— Господи, только не разговоры про внуков!

— Нет, в этот раз про тебя.

— Дай догадаюсь… моя мама заручилась помощью тещи, чтобы убедить меня вернуться в Сингапур.

— Да ты телепат!

Ник закатил глаза:

— Моя мать так предсказуема. Знаешь, мне кажется, ей плевать, что бабушка умирает. Она просто зациклена на том, чтобы я получил поместье. Это ее raison d’être47.

Рейчел подцепила золотистую корочку куриного пирога вилкой, чтобы вышел пар. Она осторожно пробовала горячий сливочный соус, прежде чем снова заговорить.

— Я никогда не понимала, почему все думают, что дом должен достаться тебе. А как насчет отца или тети? Разве они не имеют больше прав на поместье?

Ник вздохнул:

— А-ма, как ты знаешь, старомодная китаянка. Для нее сын всегда главнее дочерей. Предполагается, что о замужних дочерях заботятся семьи мужей, поэтому Тайерсаль-парк должен перейти к отцу. Это искаженное сочетание архаичных китайских обычаев и британских правил наследования по старшинству.

— Но это же несправедливо, — пробормотала Рейчел.

— Я знаю, но так обстоит дело, и мои тети росли, прекрасно зная, что они в пролете. Имей в виду, каждая из них унаследует свою долю от финансовых активов а-ма, так что будет не так обидно.

— Так почему же ты вдруг стал первым в очередь на поместье?

Ник откинулся на спинку стула.

— Помнишь, когда Жаклин Лин приехала в Нью-Йорк пару лет назад и пригласила меня пообедать на свою яхту?

— О да, две шведские блондинки похитили тебя посреди лекции, — рассмеялась Рейчел.

— Да. Жаклин — крестная дочь а-ма, они всегда были очень близки. Жаклин рассказала мне, что в начале девяностых, когда мой отец решил перебраться в Австралию насовсем, бабушка так разозлилась, что изменила завещание, лишив его права унаследовать поместье. Она перескочила через поколение, и я стал наследником собственности. Но когда я женился на тебе, она якобы снова переписала завещание.

— И как ты думаешь, кому она хочет отдать Тайерсаль-парк?

— Честно говоря, понятия не имею. Наверное, Эдди или кому-то из двоюродных братьев в Таиланде, а может, и вовсе оставит все своим любимым гуайявам. Важно то, что а-ма использует наследство, чтобы контролировать семью. Она меняет завещание по собственной прихоти. Никто не понимает, что она выкинет дальше, и меня это больше не заботит.

Рейчел посмотрела Нику прямо в глаза:

— Вот что я тебе скажу… Я знаю, тебе плевать, что произойдет с бабушкиным наследством, но не притворяйся, что тебе плевать на бабушку. И это единственная причина, по которой ты должен поехать в Сингапур.

Ник уставился в запотевшее окно, избегая взгляда Рейчел. Через пару минут он пробормотал:

— Не знаю… думаю, что в глубине души я все еще сержусь на то, как а-ма обошлась с тобой.

— Ник, пожалуйста, не держи зла на нее из-за меня. Я простила твою бабушку давным-давно.

Ник посмотрел на нее скептически.

Рейчел накрыла его ладонь своей:

— Простила. Честно. Я поняла, что злиться — пустая трата времени, поскольку она меня совсем не знает. Она не дала мне ни единого шанса. Я — девушка, которая появилась невесть откуда и украла сердце ее внука. Но с течением времени я даже ощутила благодарность.

— Благодарность?

— Подумай об этом, Ник. Если бы твоя бабушка не противилась так сильно нашим отношениям, если бы не поддержала твою маму во всех ее сумасбродных выходках, я бы никогда не нашла своего настоящего отца и никогда не познакомилась бы с Карлтоном.

Ник смягчился при упоминании сводного брата Рейчел:

— Ну, я могу представить, на что была бы похожа жизнь Карлтона, не познакомься он с тобой. Скорее всего, разбил бы уже с десяток машин.

— Господи, даже не говори! К чему я это веду? Думаю, тебе нужно постараться простить бабушку, поскольку обида явно тебя гложет и, если ты не справишься с собой, сожрет изнутри. Помнишь, как говорит этот радиоведущий? «Прощение — подарок, который мы преподносим самим себе». Если ты сможешь жить дальше, так и не увидевшись с бабушкой, флаг тебе в руки. Я не собираюсь насильно запихивать тебя в самолет. Но я думаю, тебе стоит встретиться с ней, ведь она наверняка тоже хочет тебя увидеть, просто слишком гордая, чтобы признаться в этом.

Ник опустил глаза и уставился в чашку с чаем. Блюдце украшал портрет королевы Елизаветы II, и золотые узоры по краю фарфора внезапно напомнили Нику его жизнь в Тайерсаль-парке… Вот он вместе с бабушкой сидит в богато украшенном французском павильоне восемнадцатого века, возвышающемся над лотосовым прудом. Ему шесть лет, и его учат, как правильно подать чашку чая леди. Ник помнил, каким тяжелым казался чайник из лунцюаньского селадона48, когда он осторожно поднимал его над чашкой. Если дворецкий не замечает, что леди пора долить чай, ты должен сделать это для нее. Никогда не поднимай чашку с блюдца, когда наливаешь чай, и убедись, что носик отвернут от леди, наставляла бабушка.