Кевин Кван - Проблемы безумно богатых азиатов

— А после ее смерти что произойдет?

— Доход перейдет к ее детям.

Внезапно перед мысленным взором Китти возникла Колетт и ее будущие дети-полукровки. Она представила Колетт в светлом летнем платье, бегущую босиком по полю близ английской деревеньки в компании смеющихся ребятишек с пшеничными волосами. Китти тихо закипала, пока цифры щелкали в голове. Даже если доходность трастового фонда составляла ничтожный один процент от пяти миллиардов, это означало, что Колетт — которую, как Китти всегда предполагала, поддерживала на плаву ее несчастная мать с жалкими двумя миллиардами — получит по меньшей мере пятьдесят миллионов долларов чистого годового дохода! И ее неестественно фотогеничные дети, которые даже не будут знать своего китайского деда, также останутся в выигрыше.

— А нам что останется? — спросила Китти суровым тоном.

— В смысле?

— Ну, ты отложил такую кучу денег для своей дорогой дочурки, которая, между прочим, с тобой не собирается общаться, и ее детей-полукровок, которые еще даже не появились на свет, а что ты делаешь для своей законной жены и остальных твоих детей?!

— Не понимаю вопроса. Что я делаю для тебя? Да я из кожи вон лезу для тебя, а ты как сыр в масле катаешься и получаешь все, что душеньке угодно. Уж не ты ли только что потратила десять миллионов в Париже?

— Только девять с половиной. Я привилегированный клиент «Шанель», и мне дали специальную скидку, — буркнула Китти, но потом потребовала ответа: — А если что-то случится с тобой? Или со мной?!!!

— Ничего со мной не случится. И не волнуйся, о тебе позаботятся.

— Что значит «позаботятся»?!

— На твое имя открыт трастовый фонд на два миллиарда долларов.

То есть ты оцениваешь меня дешевле своей доченьки, подумала Китти, чувствуя, как внутри закипает гнев.

— А сколько получит Гарвард?

— Гарвард — мой сын. Он получит все остальное, и позволь мне напомнить, что это куда больше, чем пять миллиардов долларов.

— А Жизель?

— Не понимаю, почему я должен оставлять что-то Жизель. Рано или поздно она унаследует все миллиарды семейства Тай.

Китти поднялась с шезлонга и зашагала к дверям:

— Очень интересно было узнать! Теперь понятно, как ты расставил приоритеты.

— Что это значит?

— На самом деле ты совсем не думаешь обо мне… и о наших детях… — Голос Китти дрожал от переполнявших ее эмоций.

— Разумеется, думаю!

— Нет! Вообще не думаешь!

— Малышка, не глупи… о-о-о-о-ох… не так сильно! — прикрикнул Джек на массажистку, которая вскарабкалась на массажный стол и теперь разминала ему зад босыми ногами, надавливая всем своим весом.

— Сэр, вы проводите слишком много времени сидя… вот почему ягодицы так болят. Я едва их касаюсь, — ласково проворковала массажистка.

— Я поверить не могу, что ты просто так отдал дочери пять миллиардов! После того, как она с тобой поступила! — заверещала Китти.

— О-о-ой… ай! Китти, ты говоришь глупости! Колетт — моя единственная дочка. Какая разница, если ей достанется пять миллиардов, если тебе я даю все, что ты хочешь?! Ой! — Джек застонал.

— Топай сильнее на его заднице! А еще пройдись по его отвисшим яйцам, пока ты на нем! — закричала Китти, в слезах выскакивая из комнаты.

*

Китти, помимо прочего, уволила привлекательных восточноевропейских массажисток, которых Колетт держала в штате, и заменила их китаянками средних лет, похожими на мадам Мао в зрелом возрасте. — Примеч. автора.

Китти, помимо прочего, уволила привлекательных восточноевропейских массажисток, которых Колетт держала в штате, и заменила их китаянками средних лет, похожими на мадам Мао в зрелом возрасте. — Примеч. автора.

11

Гонконг

Хлои наконец уснула, после того как Чарли гладил ей спинку полчаса, и он на цыпочках тихонько удалился в свою спальню.

Чарли сел, прислонившись к изножью кровати, лицом к панорамному окну, откуда открывался потрясающий вид на бухту Виктория, и набрал по выделенной линии номер Астрид в Сингапуре. После нескольких гудков, когда он уж было решил, что звонит слишком поздно, раздался сонный голос Астрид.

— Прости, я тебя разбудил? — спросил Чарли полушепотом.

— Нет, я читала. Ты только что вернулся домой?

— Да нет, был дома весь вечер, просто пришлось тут потушить пару пожаров.

— Опять Изабель достает?

Чарли вздохнул:

— На этот раз она ни при чем. Хлои несколько недель упрашивала меня: мол, разреши посмотреть одно кино, — и сегодня я сделал глупость и позволил им с Дельфиной посмотреть фильм, называется «Виноваты звезды».

— Не смотрела.

— Я-то думал, он детский, но, поверь, недетский от слова «совсем». Современная интерпретация фильма «Любовная история».

— О нет. Юные влюбленные, трагический конец?

— Не то слово. Когда до меня дошло, к чему все идет, я попытался выключить фильм, но девчонки подняли крик, и я дал им досмотреть. Хлои очень понравился главный герой, придурочный блондинчик… Но в конце… Господи…

— Но в конце у тебя на руках плакали две маленькие девочки.

— Скорее заходились в рыданиях. Я думаю, Дельфина получила травму, которая останется с ней до конца жизни.

— Чарли У! Ей всего восемь! О чем ты только думал? — напустилась на него Астрид.

— Да знаю я, знаю. Поленился… посмотрел на обложку диска и прочел две первых строки описания. Все выглядело безобидно.

— Можно было с таким же успехом поставить им «Заводной апельсин»!

— Я плохой отец, Астрид. Вот почему я хочу, чтобы ты была рядом. Ты нужна девочкам. Необходимо, чтобы с ними был такой добрый и разумный человек, как ты.

— Ха! Не думаю, что моя мама согласилась бы с подобным заявлением.

— Они тебя полюбят, Астрид. Я просто знаю это. И Кассиана тоже полюбят.

— Будем азиатской версией «Семейки Брейди», только детей чуть поменьше.

— Жду не дождусь. Кстати, у меня была продуктивная встреча с адвокатами Изабель. Слава богу, у них больше не осталось возражений. Знаешь, странно, но финт, который выкинула Изабель в Сингапуре, в итоге сыграл нам на руку. Ее адвокаты так испугались, что я потребую полной опеки над девочками, что отозвали большую часть претензий и хотят все уладить.

— Это самая лучшая новость за неделю, — сказала Астрид, на миг прикрывая глаза.

Постепенно перед ней начинала проступать перспектива ее жизни с Чарли. Она представляла, что лежит в ним в обнимочку на их новой кровати в прекрасном новом доме в Сэкъоу вдали от толп Гонконга и Сингапура, купаясь в лунном свете и слушая, как внизу волны бьются о рифы. А в домашнем кинотеатре Хлои и Дельфина вместе со своим сводным братом Кассианом смотрят хорошие детские фильмы, передавая из рук в руки большую миску с итальянским мороженым.

Внезапно голос Чарли выдернул ее из грез: