Кевин Кван - Проблемы безумно богатых азиатов

— Эй, завтра я еду в Индию. Осматриваю новые фабрики в Бангалоре, а затем нужно посетить в Джодхпуре благотворительный матч по поло, который мы спонсируем. Почему бы тебе не приехать на выходные?

— На эти выходные?

— Ну да. Мы могли бы остановиться в «Умаид Бгаван паласе». Ты там бывала? Это один из самых роскошных дворцов в мире, а теперь «Тадж груп» превратила его в эксклюзивный отель. Шиврадж, будущий махараджа, — мой хороший друг, и нас будут принимать как королевских особ, — предложил Чарли.

— Звучит заманчиво, но мне не уехать из Сингапура, пока бабушка так сильно болеет.

— Ей не лучше? Ты же говорила, что в Тайерсаль-парк слетелся миллион родственников. Они тебя и не хватятся пару-тройку дней.

— Именно из-за нашествия родни я и нужна там. В мои обязанности входит развлекать всех гостей.

— Прости, я такой эгоист, а ты святая и столько делаешь для семьи! Я просто очень по тебе скучаю.

— Я тоже. Поверить не могу, что мы уже больше месяца не виделись. Но с учетом состояния моей бабушки, всего, что устроили Изабель, Майкл и наши милые команды юристов, не лучше ли нам пока залечь на дно, чтобы нас не видели вместе?

— А кто узнает, что мы в Индии? Я лечу в Мумбай, а ты можешь полететь прямиком в Джодхпур, и мы будем полностью изолированы в отеле. Фактически, если все пойдет по моему плану, мы вообще не выйдем из номера все выходные.

— Если все пойдет по твоему плану?! Что это значит, мистер Грей? — поддразнила его Астрид.

— Я не открою тебе всех деталей, но в плане задействованы шоколадный мусс, павлиньи перья и хороший секундомер.

— Мм. Секундомер? Обожаю.

— Ну же! Будет весело.

Астрид подумала немного:

— Ну… Майкл забирает на выходные Кассиана, а я должна представлять семью на королевской свадьбе в Малайзии в пятницу. Может, мне удастся улизнуть с банкета в Куала-Лумпуре…

— Самолет будет ждать наготове.

— Халида, невеста, — моя хорошая подруга. Я знаю, что она меня прикроет. Можно отговориться, что у меня не осталось другого выбора, кроме как задержаться на выходные на праздновании. Скажу, что меня буквально связали.

— А я держу за другой конец веревки. Мне нужно тебя видеть, — умолял Чарли.

— Ах ты, развратник! Даже когда мы учились в универе и жили в Лондоне, ты всегда заставлял меня делать всякое такое…

— Это потому, что я всегда знал: в глубине души ты плохая девчонка. Признайся, ты хочешь, чтобы я увез тебя в Индию, осыпал драгоценностями и занимался с тобой любовью все выходные во дворце.

— Ну, раз так…

12

Аэропорт Чанги, Сингапур

Ник толкал перед собой тележку с багажом в зале прилета терминала три и увидел знакомое лицо — встречающий держал плакат: «Профессор Николас Янг, доктор наук». Большинство людей в аэропорту решили бы, что парень с табличкой, одетый в выцветшую желтую майку «ACS», темно-синие спортивные штаны «Адидас» и шлепанцы, — какой-то серфер-нищеброд, которого наняли подменить водителя, а не наследник одного из самых больших состояний Сингапура.

— Ты чего?! — спросил Ник, обнимая своего друга Колина Ху.

— Ты не приезжал с две тысячи десятого года, как же я мог не устроить тебе достойную встречу?! — весело воскликнул Колин.

— Ты только посмотри на себя! Загорелый, как всегда, а теперь еще и пучок модный накрутил. А что твой отец думает о твоем внешнем виде?

Колин широко улыбнулся:

— Бесится. Говорит, что выгляжу как курильщик опиума и если бы я прилетел в семидесятых в аэропорт Чанги, то Ли Куан Ю60 лично явился бы в Иммиграционную службу, схватил меня за ухо, притащил в ближайшую индийскую парикмахерскую и заставил побриться наголо — как говорится, ботак!61

Они спустились в стеклянном лифте на уровень В2, где была припаркована машина Колина.

— Что водишь? Это «порше-кайен»? — спросил Ник, когда Колин помог ему загрузить чемодан в кузов внедорожника.

— Нет, это новый «порше-макан» две тысячи шестнадцатого года. На самом деле их официально начнут продавать только в марте, но этот мне дали на тест-драйв.

— Мило, — сказал Ник, открывая пассажирскую дверцу.

На сиденье лежала кашемировая шаль.

— Кинь назад. Это шаль Минти. Всегда мерзнет впереди. Кстати, передает тебе привет. Она сейчас в Бутане, на курорте у своей мамы. Медитирует.

— Звучит неплохо. А почему ты с ней не поехал?

— Да ну, ты ж знаешь, как устроен мой мозг. У меня же синдром дефицита внимания с гиперактивностью. Не умею я медитировать. Моя форма медитации в последнее время — это муай тай, — хмыкнул Колин, выезжая задним ходом с парковки со скоростью эдак миль шестьдесят в час.

Стараясь не вздрагивать, Ник поинтересовался:

— То есть Араминте стало получше?

— Ну… потихоньку… — после некоторой заминки ответил Колин.

— Рад слышать. Я знаю, что вам было непросто в последнее время.

— Да, ты же понимаешь, депрессия накатывает волнами. Очередной выкидыш ее сломил на какое-то время. Она старается вытянуть себя из этого состояния, обращается за психологической помощью и меньше работает. Минти сейчас посещает очень хорошего психотерапевта, и все равно ее родители не в восторге от происходящего.

— По-прежнему донимают ее?

— Ага, папа Минти заставил ее врача подписать целую стопку соглашений о неразглашении, хотя, как ты знаешь, все психологи и так обязаны соблюдать врачебную тайну. Но ему нужно было удостовериться: этот врач никогда никому не признается, что лечит Минти. Чего доброго, ей придется принимать в качестве терапии какой-то препарат, которого можно стыдиться.

Ник покачал головой:

— Поразительно, что у нас тут психические расстройства считаются клеймом.

— Нет, клеймо — это когда что-то существует и общество относится к этому предвзято. А у нас вообще отрицают существование подобных состояний!

— Это объясняет, почему тебя не заперли в психушке! — пошутил Ник.

Колин ткнул его локтем:

— Здорово увидеть тебя и иметь возможность говорить такие вещи вслух!

— Неужели тебе больше не с кем поговорить?

— Никто не хочет слышать, что у Колина Ху и Араминты Ли есть какие-то проблемы. Мы слишком богаты для этого. Мы же золотая парочка, правильно?

— Еще какая! Я даже фотки видел, которые это доказывают.

Колин усмехнулся, вспомнив печально известную фотосессию для «Элль Сингапур», где его вырядили как Джеймса Бонда, а Араминту покрасили золотой краской с головы до пят.

— Та съемка — самая серьезная ошибка в моей жизни. Я никогда не отмоюсь. Знаешь, я как-то раз пошел отлить в «Парагоне», а парень перед соседним писсуаром внезапно уставился на меня, а потом воскликнул: «Ох ты ж! Вы ведь золотой бог?»

Ник расхохотался:

— Ты ему свой номерок нацарапал?

— Иди ты знаешь куда! — беззлобно огрызнулся Колин. — Как ни странно, знаешь, с кем тут Минти в последнее время подружилась?! С Китти Понг!