Марина Луценко - Ловушка для банкира

Они поднялись по узорчатой лестнице и очутились в коридоре со множеством одинаковых дверей. Обстановка здесь была гораздо скромнее, чем в холле. Если первый этаж банкирского дома смахивал на шикарную музейную экспозицию, то второй скорее напоминал респектабельный отель. Беззвучно ступая по ковровой дорожке, дворецкий проследовал в конец коридора и остановился у самой дальней двери.

— Мы на месте, — объявил он Виктории.

Девушка зашла внутрь. Так и есть: гостиничный номер без всякого намека на индивидуальность. Типовая планировка — комната и санузел. Вся обстановка безупречно-красивая, но абсолютно лишена домашнего тепла.

— Дверь закрывается электронным ключом с индивидуальным кодом, — пояснил дворецкий, протягивая Вике тонкую пластинку. — Располагайтесь, профессор Дружкина — у вас есть несколько часов, чтобы отдохнуть. А в девять вечера прошу спуститься на первый этаж, в столовую — за ужином вы познакомитесь с господином Тормакиным и остальными домочадцами.

Милош поставил сумку-баул на пол и удалился.

Оставшись в одиночестве, девушка подошла к окну. Вид из него открывался сказочный! В саду красовались великолепные клумбы и водопады. Дальше, за оградой, виднелся пригорок с крутящейся мельницей. Ну, а совсем вдалеке можно было различить густой лес, темнеющий неясным облаком среди холмов. Не меньший интерес, чем вид из окна, у Виктории вызвало и само окно. Снаружи, девушка это точно помнила, оконные рамы имели весьма жалкий вид. Хлипкие, растрескавшиеся от времени и непогоды, они, казалось, вот-вот рухнут. Изнутри же рамы были добротные и крепкие. Невероятно, но вся убогость здания оказалась фикцией! «Да уж, — Вика задумчиво постучала пальцами по шикарному лакированному подоконнику. — Не удивлюсь, если остальное здесь тоже не является тем, чем кажется вначале».

Задернув шторы, девушка еще раз окинула взглядом свою комнату. Зеркальный шкаф-купе, широкая кровать, журнальный столик с креслом, на полу — ковер неяркой расцветки. Вроде бы все просто, но в то же время очень дорого.

— Вот так и живут нынче миллионеры в деревнях, — усмехнулась Виктория, заваливаясь на кровать с ортопедическим матрацем.

Только сейчас она почувствовала, насколько измотана многочасовой дорогой. Усталость тяжелым свинцом разлилась по телу, в голове зашумело, глаза сами собой закрылись. Не прошло и минуты, как девушка провалилась в глубокий сон.

Тук-тук…

Робкий стук в дверь заставил ее вынырнуть из дремоты. Вика неохотно открыла глаза.

Тук-тук — повторился стук (на этот раз громче и настойчивее).

— Иду-у, — зевая, девушка сползла с кровати.

Направляясь к двери, она глянула в зеркало шкафа-купе.

— Ну и рожа у тебя, Шарапов…

Тук-тук — раздалось в третий раз.

Виктория удивленно затормозила. Стук доносился вовсе не со стороны входной двери, а из-за… зеркала! Она озадаченно уставилась на шкаф-купе. Что это значит?

Тук-тук-тук! — требовательно забарабанили изнутри.

Подойдя вплотную, девушка толкнула одну из раздвижных панелей. Та не сдвинулась ни на миллиметр. Она толкнула вторую панель — тоже закрыта.

Тук-тук-тук, тук-тук-тук!!!

Внутри шкафа стали ломиться наружу с удвоенной силой. Вика вцепилась в края панелей и побелевшими от напряжения пальцами попыталась их раздвинуть.

Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук!!!!!!!

Стук изнутри не прекращался уже ни на секунду. Кто-то остервенело рвался из заточения. Удары превратились в бесперебойную дробь — они оглушали, долбили мозг, просто-таки сводили С ума! ТУК-ТУК-ТУК-ТУК-ТУК-ТУК-ТУК-ТУК-ТУК!!!!!!!!!!!!!!

Девушка отчаянно сражалась с панелями, но они не поддавались. В сердцах Вика саданула ногой по зеркалу. ДЗИНЬ! Жалобно звякнув, оно разлетелось по ковру тысячами острых осколков. В то же мгновение барабанная дробь оборвалась — внутри шкафа раздался глухой звук падающего тела. Девушка бросилась к раздвижным панелям и… проснулась.

В комнате царила абсолютная тишина. Мягкие лучи заходящего солнца, пробиваясь сквозь шторы, озаряли все вокруг приятным золотисто-оранжевым светом. Виктория глянула на настенные часы: десять минут девятого — до ужина почти час. Припомнив жуткий сон, она вскочила с кровати и побежала к шкафу-купе. Зеркало целехонько, шкаф невредим, ковер тоже в полном порядке. Девушка взялась за раздвижные панели, и те с легкостью разъехались в стороны.

— Приснится ж такое, — фыркнула Вика, разглядывая пустые полки и плечики для одежды.

Чтобы окончательно успокоиться, она сунула голову в шкаф и придирчиво осмотрела его изнутри.

Тук-тук…

Подскочив от неожиданности, девушка ударилась макушкой о верхнюю полку.

Тук-тук — повторилось опять.

— Черт! — ругнулась Виктория, вылезая из шкафа. — С этими снами я скоро параноиком стану. Это же в дверь стучат…

На пороге Вика увидела низенького щуплого старичка. Пышная седая шевелюра делала его похожим на одуванчик, а губы, манерно сложенные бантиком, выдавали творческую натуру. Одет «манерный одуванчик» был в мешковатый клетчатый костюм и лаковые штиблеты. В руках держал изящную прогулочную трость.

— Здравствуйте-здравствуйте, — нараспев произнес старичок, бесцеремонно вваливаясь в комнату (дождаться приглашения хозяйки ему, по-видимому, даже не пришло в голову).

— Добрый день, — растерянно отозвалась девушка. — А вы, собственно, кто?

Коротышка в клетчатом костюме опереточно щелкнул каблуками.

— А я, собственно — Эммануил Венедиктович Быстрицкий. Артист свободного жанра. Рад познакомиться с вами, дорогой профессор.

Виктория автоматически пожала протянутую руку. Вообще-то она откровенно недолюбливала подобных типов. Мелькая в столичных тусовках, они гордо именуют себя «творческой богемой», хотя на деле являются самыми обычными паразитами. Верх их мечтаний — прилипнуть к какому-нибудь богатею и жить за его счет. Отвязаться от таких людишек крайне сложно. Они буквально навязывают свое общество и повсюду суют любопытный нос.

— Милая комнатка у вас, профессор, — сказал Быстрицкий, усаживаясь в кресло. — Раньше тут находилась спальня хозяйского сына. В ней он, кстати говоря, и умер.

У Вики вытянулось лицо.

— Подождите — как умер? Давно?!

— Давно, — кивнул старичок. — Двести лет назад. Виктория уставилась на него в полном недоумении.

— Как может быть двести лет сельсовету?!

Быстрицкий тоже изумленно воззрился на девушку.

— Вы, дорогой профессор, разве не в курсе, что этот сельсовет — вовсе не сельсовет?

«Вот! Я знала, что тут что-то нечисто», — с тоской подумала Вика. Но вслух прореагировала сдержаннее.

— Мне о доме известны лишь общие сведенья. Буду признательна, если посвятите в детали.