Марина Луценко - Ловушка для банкира

— Конечно, — согласилась Виктория. — Ведь вы неправильно трактовали слова колдуна о его «неуязвимости». Он имел ввиду, что, убив Светлану, потерял любовь. А лишившись ее, лишился своей человеческой слабости и стал неуязвим.

Быстрицкий развел руками.

— Это стало понятно лишь после того, как вы сожгли записку, и открылся ее полный текст.

— Жаль студентку — глупо погибла.

— Не жалейте эту гламурную куклу, — фыркнул Эммануил Венедиктович. — Как я уже говорил, она стала жертвой собственного любопытства. Девица была тщеславна и глупа — эти качества частенько ходят парой. Я без труда завоевал ее доверие и заманил в сараи на окраине. Наплел, что существует некий волшебный нектар — стоит его вдохнуть ночью в безлюдном месте, как человек на всю жизнь становится счастливым. Заметьте, я сказал правду! Глупая красотка умирала со счастливой улыбкой. Так на нее подействовало химическое вещество, состоящее из очень редких компонентов. Вам их названия ничего не скажут, так что перечислять не буду. А вот показать чудесную смесь могу. Порошок всегда со мной — тут, в набалдашнике трости. Глянете?

И Быстрицкий поднес трость к Викиному лицу. Девушка инстинктивно вжалась в кресло.

— Спасибо, что-то не хочется.

Эммануил Венедиктович с кривой ухмылкой отошел от стола.

— Блондинка — единственная ваша жертва? — спросила у него Виктория. — А священник? Его убил генерал или…?

— Генерал. Но отнюдь не из-за графских сокровищ, как считает следствие.

— А почему же?

Мужчина в черном костюме сощурился.

— Помните, как у Булгакова? «Вопросы крови — самые сложные вопросы в мире». Поверьте, я не наиболее загадочное звено в этой запутанной цепочке тайн.

— Убийство, кровь, притворство… — Вика тяжело вздохнула. — Эммануил Венедиктович, вам никогда не хотелось сменить черную дорогу пусть не на белую, но хотя бы на серую?

Старик поджал губы.

— Тот, кто входит в темный мир, обратно не возвращается.

— Неужели секреты магии стоят того, чтобы убивать?

— Все в мире стоит ровно столько, сколько лично ты готов заплатить.

Быстрицкий глянул на часы:

— Пора. Жаль, не смогу остаться на ужин — Ольга Михайловна по случаю вашего уезда готовит мой любимый ванильный пудинг.

Развернувшись, он направился к двери.

— А очки? — окликнула его Виктория. — Разве вы не заберете их? Обсидиан, наверное, очень дорогой.

— Не все деньгами меряется. Далеко не все.

Девушка вздрогнула. В памяти отчетливо всплыл момент, когда то же самое ей сказал отец Даниил. Но как же по-разному звучали эти слова…

Мужчина тем временем встал около двери.

— Обсидиан не просто дорогой — он бесценный. Хотя в денежном эквиваленте это сущие пустяки. Однако я говорю об иной ценности минерала: непостижимой, магической. Обсидиан располагает человека к принятию нового взгляда на мир. Заставляет быть готовым к любым переменам — как внешним, так и внутренним. Он направляет своего владельца на путь истины. Что может быть ценнее?

Эммануил Венедиктович бросил взгляд на очки.

— Будем считать — это мой вам прощальный подарок. За то, что были добры к нелепому старику.

Он скроил дурашливую физиономию и на секунду стал прежним Быстрицким.

— Старички так трогательны и беззащитны — не правда ли, дорогой профессор?

Мужчина в черном костюме открыл дверь.

— Хочу вас предупредить, — холодно обратился он к девушке перед тем, как покинуть архив. — Держите язык за зубами. А то ведь порошочек из трости может легко перекочевать в… ну, скажем — тот же ванильный пудинг. Восхитительная еда прекрасно маскирует вкус яда.

Вика пристально смотрела на собеседника:

— Знаете, Эммануил Венедиктович, а ведь ваше желание осуществилось. Вы самый настоящий оборотень.

— Кто бы говорил…

И Быстрицкий, ухмыльнувшись, исчез за дверью.

С гулко бьющимся сердцем девушка переступила порог столовой. Этим вечером тут были все. Все, кроме пышноволосого старичка в клетчатом костюме и лакированных штиблетах. О нем, кстати, сейчас и шла речь.

— Быстрицкий удрал — даже не попрощался, — обиженно сказала Настя.

— Никчемный прилипала, — хмыкнул Звягин. — Помер донор, он и смотался искать новый объект для паразитирования.

— Что на старика нападать? — вздохнула Ольга Михайловна. — Он, по сути, был милый безобидный человечек.

Весь ужин Вика нервничала — не подсыпал ли «милый безобидный человечек» в еду смертоносную отраву? К счастью, обошлось. Блюда сменялись, а за столом никто не жаловался на плохое самочувствие. Только когда под конец ужина Ольга Михайловна вынесла свой фирменный ванильный пудинг, Викторию чуть не вырвало. И как ее ни уговаривали съесть хоть маленький кусочек, девушка не смогла себя пересилить. Вкус ванильного пудинга после разговора с Быстрицким стал ей отвратителен. Как и сам старичок.

Впрочем, Эммануил Венедиктович зря утруждался запугиванием — Вика в любом случае молчала бы о его секретах. Ведь они напрямую были связаны с ее собственными тайнами. А девушка меньше всего хотела, чтоб кто-то узнал о них.

Посиделки в столовой этим вечером затянулись допоздна.

— Ну вот, — сказала Настя, когда все подумывали уже расходиться. — Завтра отбудет Виктория Олеговна, потом уедет Виталий Леонидович — и дом совсем опустеет.

Кухарка обняла приунывшую девушку.

— Не опустеет — мы-то тут останемся. Будем ходить по комнатам и вспоминать Семена Семеновича.

— Сложно поверить, что хозяина нет в живых, — пробасил дворецкий. — Неужели таки сработало древнее проклятие?

— Да уж, от судьбы не уйдешь, — Звягин положил на тарелку последнюю порцию ванильного пудинга. — Банкир мог бы жить сто лет — он ведь не любил детей и не собирался их заводить. Если б не спутался с моделью, все у Семена Семеновича сложилось бы замечательно.

— Ох уж эти женщины… — проворчал Милош.

Ольга Михайловна возмущенно зыркнула на дворецкого:

— Какие женщины?! Тут мужчина виноват — туземец Харитон. Это он все заварил, — кухарка перевела взгляд на Вику. — Не понимаю, почему колдун убил Светлану, которую так любил?

— От ненависти до любви — один шаг, но обратно — путь еще короче, — грустно улыбнулась девушка. — Харитон не получил того, что хотел, и уничтожил свою привязанность к кормилице. А заодно и ее саму. Любовь — очень мощное чувство, не каждому удается пережить его достойно. Ведь не зря говорят, что миром правят две силы: деньги и любовь.

— А разве не власть правит миром? — удивилась Настя.

— Деньги и любовь — это и есть власть. С деньгами можно стать хозяином тел, а с любовью — властелином душ. Если случается какая-то мерзость, ищи причину в одной из этих двух сил. Как, впрочем, и причину всего прекрасного — тоже.