Томас Гарди - Взор синих глаз [litres]

Едва он это осознал, он начал действовать. Взглянув на часы, он обнаружил, что осталось сорок минут до того, как десятичасовой поезд тронется с перрона в Паддингтоне, что давало ему лишние четверть часа до того, как необходимо было выезжать на вокзал.

Торопливо нацарапав записку или две – одну, что отменяла деловую встречу, другую для Найта, где он извинялся за то, что не сможет увидеться с ним этим вечером, – уплатив по счетам и оставив свой тяжелый багаж следовать за ним грузовым поездом, он запрыгнул в кеб и с грохотом покатил на станцию Большой Западной железной дороги.

Вскоре после этого он занял место в вагоне поезда.

Кондуктор помедлил свистеть в свисток, позволив влететь в купе, что соседствовало с купе Смита, мужчине, которого Стефан успел увидеть лишь мельком, когда он пробежал по платформе что есть духу и запрыгнул в вагон в последний момент.

Смит в своем купе откинулся на сиденье, успокаивая свое замешательство. Мужчина походил на Найта, на удивление походил на него. Возможно ли, чтобы это был он? Для того чтобы успеть на этот поезд, он должен был долететь на экипаже, как ветер, до гостиницы Бедэ, а затем примчаться сюда, снова несясь через весь Лондон без отдыха. Нет, это не мог быть он; это не его способ делать дела.

В течение первой части путешествия мысли Стефана Смита метались в его мозгу, пока не довели его до изнеможения. Оставался один вопрос касательно его будущих действий. Он приедет на день раньше, чем говорилось в письме, что он послал родителям, где он условился о том, что они с ним встретятся в Плимуте, – план, который обрадовал достойную чету свыше всяких границ. И вот эту назначенную встречу теперь отменяло его преждевременное прибытие. На сей раз он прямиком отправится в Касл-Ботерель, побродит в хорошо известных ему окрестностях весь вечер и следующее утро, расспрашивая, и вернется в Плимут да встретится с родителями, как было условлено, – затея, которая оставит в силе столь желанную для них встречу, а также успокоит и его собственное нетерпение.

В Чиппенхеме была небольшая остановка и отцепление и прицепление некоторых вагонов.

Стефан выглянул наружу. В тот же миг другой мужчина высунул голову из окна соседнего купе. Оба посмотрели в глаза друг другу.

Найт и Стефан смотрели друг на друга.

– Вы здесь! – воскликнул молодой человек.

– Да. Кажется, что и вы тоже, – сказал Найт сухо.

– Да.

Эгоизм любви и лютая ревность ясно читались на лицах обоих. Каждый из двоих мужчин смотрел на своего друга так, как он никогда не смотрел на него раньше. Каждый был ОБЕСПОКОЕН присутствием другого.

– Мне казалось, вы говорили, что выедете не раньше завтрашнего утра, – заметил Найт.

– Я говорил. А запоздалой мыслью стало поехать сегодня. Стало быть, это путешествие и было вашей деловой встречей?

– Нет, оно ею не было. Это была запоздалая мысль, что возникла у меня, так же как и у вас. Я оставил записку, чтобы все объяснить, и разъяснение, почему я не могу увидеться с вами эти вечером, как мы договаривались.

– Я сделал для вас то же самое.

– Вы выглядите неважно, утром вы так не выглядели.

– У меня головная боль. А вы сегодня бледнее, чем были вчера.

– Я тоже страдаю от головной боли. Мне думается, мы здесь простоим несколько минут.

Они прогуливались туда-сюда по платформе, каждый из них все больше и больше смущенно беспокоился, чувствуя неловкость из-за присутствия своего друга. Они дошли до конца пешеходной части и там замерли в явной рассеянности. Отсутствующий взгляд Стефана остановился на движениях грузчиков, которые перемещали темный, странного вида грузовой вагон позади поезда, чтобы перевести на запасные пути другой вагон, что находился между темным вагоном и той частью поезда, что была ближе к его переду. Эти манипуляции были закончены, и двое друзей вернулись к своему вагону.

– Хотите пересесть ко мне? – спросил Найт не очень-то дружелюбным тоном.

– В моем купе остался плед, и чемодан, и зонт, которые я везу с собой, было бы довольно неудобно сейчас пересаживаться, – неохотно ответил Стефан. – Почему бы вам не пересесть ко мне?

– У меня тоже есть свои громоздкие вещи. Едва ли это того стоит – перетаскивать их теперь туда-сюда, когда мы с вами все равно вскоре увидимся, вы же знаете.

– Ох да.

И каждый вошел в свое купе. Едва поезд тронулся, человек на платформе воздел руки вверх и остановил поезд.

Стефан выглянул из окна купе, чтобы узнать, в чем дело.

Один из работников железнодорожной станции кричал на другого:

– Этот вагон нужно прицепить снова. Разве вы не видите, что он принадлежит к основному составу? Таких идиотов в целом свете не сыщешь!

– Что за проклятое неудобство все эти задержки! – закричал Найт нетерпеливо, выглядывая из окна своего купе. – Что там стряслось?

– Кажется, тот единственный багажный вагон, что мы видим, был отцеплен от нашего поезда по ошибке, – сказал Стефан.

Он наблюдал за тем, как его прицепляют. Этот вагон, багажный или пассажирский, в котором он узнал тот, что видел еще в Паддингтоне до того, как поезд тронулся, выглядел скорее богатым и торжественным, чем мрачным. Он казался довольно новым и современной модели, и его внушительный вид привлекал внимание всех других пассажиров. Стефан наблюдал за тем, как его постепенно катили вперед по двое мужчин с каждой стороны; чем больше они приближались, тем медленнее двигались и печальнее выглядели; затем легкий толчок, и к поезду прицепили этот вагон, и они снова тронулись.

Стефан ехал весь день, погруженный в размышления о причине неожиданного появления Найта вновь. Ехал ли он так же далеко, как до Касл-Ботереля? Если да, то у него на уме могла быть только одна цель – повидать Эльфриду. И как эта идея выглядела!

В Плимуте Смит воспользовался возможностью немного прогуляться на свежем воздухе и затем повернулся кругом, чтобы посмотреть на поезд, что отправился в сторону Кемелтона, новой станции рядом с Касл-Ботерелем и Энделстоу.

Найт был уже тут как тут.

Стефан прошел вперед и остановился рядом с ним, не говоря ни слова. В этот момент двое мужчин вылезли из-под колес стоящего на месте поезда, ожидающего отправления.

– Вагон достаточно легок, – сказал один из них мрачным тоном. – Легкий, как тщеславие, полон пустоты.

– По размерам ничего собой не представляет, однако в нем куда как много смысла, – отвечал второй, человек более блестящего ума и манер.

Тогда Смит понял, что к их поезду был прицеплен все тот же мрачный и торжественный вагон, что преследовал их от самого Лондона.

– Я полагаю, вы едете дальше? – спросил Найт, повернувшись к Стефану после того, как сам праздно насмотрелся на тот же самый предмет.