Константин Коровин - «То было давно… там… в России…»

Я работаю эскизы, но всё затруднения, обещания, а выходят трудные горки, а я уже сивка старая, и не те силы, и нет здоровья, и не та надежда, а потому Вы поймете, я всегда был рад видеть Вас, рассказать об намерениях, что бы я хотел делать в любимом мной деле — живописи, — всегда живущем во мне чувстве утешения души среди непосильных, крутых горок жизни.

Прошу, ответьте, здоровы ли Вы.

Вас искренне уважающий

ОР ГТГ. Ф. 97. Ед. хр. 135. Л. 1. Подлинник

25 марта 1935 г., Париж

Дорогой Станислав Фадеевич!

Я ждал Вас последнее воскресенье. Покуда написал «Мемуары» числом 8, с копиями и рукописями, которые хотел передать Вам.

Идут весенние дни…

Искренне уважающий Вас и признательный

Paris

25 марта 1935 г.

ОР ГТГ. Ф. 97. Ед. хр. 136. Л. 1. Автограф

8 апреля 1935 г., Париж

Дорогой Станислав Фадеевич!

Я был у Вас сегодня […] очень мне нужно увидеть Вас. Буду ждать сегодня от 5 до 7 вечера или завтра утром — дело не столь серьезно, как необходимо.

900 фр. на уплату за квартиру [360] Прим. С. Ф. Дорожинского. .

ОР ГТГ. Ф. 97. Ед. хр. 137. Л. 1. Автографы К. А. Коровина и С. Ф. Дорожинского

8 июня 1935 г., Париж

Дорогой Станислав Фаддеевич.

Давно не видал Вас. Началось хорошее лето, но я вряд ли могу двинуться из Парижа куда-либо, может быть, будет чудо, но едва ли, чудеса, кажется, вышли все, кланяемся Вам все и Тобик [361] Тобик — любимый фокстерьер Коровина. .

Может быть, Вы найдете время поехать из Парижа в окрестности, чтоб написать что-либо на холсте красивое, — я бы с Вами. Дела мои едва-едва идут также; некто Леви [362] См. прим. 354 . пишет, что переслал мне переводы из Праги за картины, но я не получил их.

Вас искренне уважаюший и любящий

Париж

8 июня 1935

ОР ГТГ. Ф. 97. Ед. хр. 138. Л. 1. Подлинник

7 сентября 1935 г., Париж

Дорогой Станислав Фадеевич!

Был рад получить от Вас письмо, рад, что все благополучно и что Вы все же немного писали с натуры.

А у меня дела и вещи лучше не говорить.

Жена Леши и Леша разводятся [363] Факт женитьбы и развода А. К. Коровина установить не удалось. , и я так жалею внука — что только происходит в жизни! Она нашла жениха!?? Пишет, чтобы дали развод, т. к. у нас нет средств — и вообще нет счастья… Леша не знает, где его сын, — мучается ужасно.

При тяжелых днях жизни — все больше и больше горя — куда деться от всего этого, что валится на голову, — я не имею сил, весь я уже [сгорел] — что делать, как работать? Как говорить, думать, чувствовать, что жизнь прекрасна, когда в душе неизлечимая, душевная забота, нужда, ерунда окружения, что делать, и не знаешь. Так отражаются на работе моей все эти истории, и притом мне так жаль их — жаль мне мальчика, я так люблю его.

Вот я Вам пишу ненужные слова моего горя — у Вас и своего довольно, простите меня за это. А в журналы просят меня написать артикл [364] Статья ( фр. article). — что-нибудь повеселей, — и я пишу.

В делах покуда меня все обманули, и только Вы один отнеслись сердечно, и благодарю Вас за дружественное сердце Ваше.

Сейчас иду к адвокату — т. к. Леша, боюсь, наделает что-нибудь — он расстроен, и я уже раньше испытал его горячность.

Вас уважающий и любящий

Paris 1935 г.

7 сентября

Чудная погода — кругом красота, какое небо, а я ничего не пишу.

ОР ГТГ. Ф. 97. Ед. хр. 140. Лл. 1–1 об. Автограф

8 декабря 1935 г. Париж

Воскресенье

Дорогой Станислав Фадеевич!

Прошу Вас, не сетуйте на меня — я не был дома в назначенное Вами время: я не был виновен, т. к. причина была не в моей воле. Модель оказалась больна, но не это причина, что я не мог быть дома. Я не мог предупредить Вас, было поздно.

Жизнь такова, что не знаешь и как, и что будет, и за что так, не знаю.

Поверьте мне, что я не мог бы быть так невежлив пред Вами, который имел ко мне столько добра и дружеского внимания.

Вас почитающий и любящий

8 декабря 1935 г.

Paris

ОР ГТГ. Ф. 97. Ед. хр. 141. Л. 1. Автограф

15 декабря 1935 г., Париж

Дорогой Станислав Фадеевич!

Выставка на рю Рояль открылась. Конечно, это не выставка картин — там одни каталоги, в которые помещены картины, где я выставил много своих картин.

Также сделал 2 панно, рекламу, — зиму — наскоро. Анна Яковлевна [365] См. прим. 278 . все больше не выходит. Все дальше и дальше убежден — все то, что я должен делать, — т. е. писать с натуры, что я больше всего люблю. В этом и есть все сущее горе. Все это еще хорошо переносить в молодости, но по старости лет, сознаюсь, не думал, не предполагал — [не дома жить, но еще в нужде-то?].

Очень грустно, что Вы меня покинули, — посылаю билет и афишку выставки, хотя там вход свободный.

Увидел я при устройстве этой небольшой выставки одну странную особенность, которая была и там, у нас, далеко в России [366] К. А. Коровин не раскрывает в письме, чтó он имел в виду. .

Желаю Вам здоровья и бодрости и не забывать живописи. А модель та, которую я [367] Так в тексте. , неизлечимо больна — я получил от нее письмо, которое покажу Вам при свидании.

Вас любящий и почитающий

Воскресенье 15 декабря 1935 г.

Paris

ОР ГТГ. Ф. 97. Ед. хр. 139. Лл. 1–1 об. Автограф

28 декабря 1935 г., Париж

Дорогой Станислав Фадеевич

После всех мытарств с устройством выставки на rue Royale, что, конечно, принесло только одни огорчения, что я и предполагал, хотя и верил все же. Я — в бесконечных хлопотах и разъездах, в уговорах дать на эту выставку произведения, от многих получил отказ. Эти люди были благоразумнее меня и отказались, а мне принесло это большое огорчение, материальную затрату и хворь, так как я лежу и болею. Хотел видеть Вас и рассказать подробно все те козни, которые я получаю незаслуженно от окружающего. Но Вы ни разу не зашли ко мне, вероятно оттого, что Вы очень заняты. Натурщицу, которую я пригласил, чтоб заняться живописью, выбрать время, чтоб уйти в живописи, хотя ненадолго, от окружающего кошмара, встретил очень печальную картину, оказалось, что дама эта, очень хорошая, сильно больна, и при мне с ней был припадок, в тот день, когда расстался с Вами в последний раз, и уговорился на среду. Анна Яковлевна [368] См. прим. 278 . заболела, а я и сейчас не выхожу.

Посылаю Вам книгу «Ренуар» на русском языке, там есть в этом переводе места, касающиеся самой сути живописи, анализы и теоретические подходы, которые Вам будут интересны.

Ваше последнее письмо, как всегда с намерением сделать для меня доброе, то есть о Вашем приятеле, который хотел приобрести две мои картинки, конечно, не могло меня не обрадовать в моей тяжкой жизни, но может это и не выйти, то все же я хотел бы благодарить Вас за всегда ко мне доброе внимание и хотел бы увидеть Вас, так как трудно написать все то, чтобы дало оживление понурой жизни в свете и радость, именно заняться искусством живописи, на что приглашаю Вас, имея другую концепцию, как это сделать.