Томас О'Крихинь - Островитянин

— Он ушел. Ты ведь уже честно его оплакал, так что сумеешь спокойно пережить эту весть.

— Я переживу, — сказал он.

Конец этой истории наступил через три недели, когда океан принес его тело. Его подобрал нэвог с Острова. Тело перевезли на сушу, и он похоронен на Замковом мысе Большого Бласкета. Рядом с тем местом, где он оставил свою одежду, он и отправился плавать. Так говорят. Мир и благословение его душе.

Через несколько дней после трагедии я выглянул на улицу. Утро было спокойное и тихое. Я постоял немного, опершись на ограду и размышляя, как лучше провести такой прекрасный день. Мне пришла в голову мысль отправиться за крабами, а потом пойти ловить губана. У губана хорошее мясо, особенно если его правильно заготовить. Я вышел, и скоро наловил достаточно крабов. Это лучшая приманка на губана.

Я собрал дорожный мешок. Там были крабы, пара кусков хлеба на день, поплавки, крючки и прочее. Я поднялся на холм и прошел две трети острова, прежде чем остановился. Затем стал спускаться, пока не дошел до самого моря. Мне удалось наловить целый ворох губанов, времени на это у меня было вдоволь.

Оглянувшись, я увидел на западе точку. Это была корма нэвога, который приближался ко мне на приличной скорости. На веслах сидел один-единственный человек и греб кормой вперед — конечно, это показалось мне очень странным. Когда он приблизился, я без труда узнал его. Этим самым человеком был Морис О’Дали-старший, пастух с Камня. Обломок скалы упал на его лодку, и он плыл к нам, чтобы ее починить. Нос лодки разбило, вот почему он шел кормой вперед.

Я учусь читать по-ирландски в Дун-Хыне. — Я читаю старые сказки островитянам. — У меня гостит Карл Марстрандер, прекрасный благородный человек. — Тайг О’Келли ведет гэльскую школу на острове. Мы готовим списки слов, чтоб отослать их в Скандинавию. — Шторм на море. Рыбака уносит, и он в одиночку плывет на юг через весь залив Дангян. — Приезжает человек из правительства: пролив ремонтируют. — В сети попадается огромное чудище. У него такая печень, что жира хватит освещать весь Остров целый год. — Человек, который уберег свои ноги от акулы.

За несколько лет до этого нам часто случалось задерживаться на Большой земле из-за плохой погоды. В доме, где я обычно останавливался, дети вечно были в школе. В школе Дун-Хына в то время преподавали гэльский язык. Думается, это была одна из самых первых школ в Ирландии, где его изучали.

Каждый раз, как я у них оказывался, дети в этом доме постоянно читали мне разные истории, пока я сам не пристрастился к этому занятию. Они выдали мне книгу, а один ребенок постарался разъяснить мне все трудности чтения: буквы с точкой, буквы с долготой и вспомогательные буквы, такие как t в слове an tsráid [131] Àn tsráid ( ирл .) — улица. Точки над согласными, знак долготы над гласными, а также некоторые вспомогательные буквы передают различные особенности ирландской орфографии. .

У меня заняло совсем немного времени разобраться во всех этих особенностях, и скоро я сам смог читать истории без посторонней помощи. К тому времени у меня в голове набралось полно знаний, и если попадалась какая-нибудь заковыристая строчка, мне нужно было просто напрячь ум в поисках ответа, и я находил решение, никого больше не беспокоя.

Совсем скоро у меня появилось множество книг, и люди на Острове стали приходить, чтобы послушать, как я читаю им старинные истории. Хотя очень многие из тех историй они и сами знали, они быстро потеряли всякий вкус к тому, чтоб пересказывать эти истории самостоятельно, когда поняли, как ловко они изложены в книгах.

Еще очень долго я читал им, прежде чем мне это наскучило, потому что я сам сильно пристрастился к чтению. С тех самых пор Остров начали навещать необычные люди.

В начале июля, в воскресенье, нэвог из Дун-Хына привез на Бласкет благородного человека. Это был высокий стройный светлокожий мужчина с серыми глазами и — и в любом случае он лишь немного владел разговорным ирландским. Он встретился с разными людьми, завел с ними знакомство и в тот же день спросил некоторых, не подскажут ли они ему место, где остановиться. Ему сказали, что такое место есть, и он расположился в доме Короля. А после, ничего не сказав, уехал обратно.

Совсем скоро, в понедельник, он собрал и перевез свои пожитки и переселился в королевскую резиденцию. Его спросили, по какой причине он не остался в приходе Феритера, где уже провел две недели. Он ответил, что у тамошних людей в ирландском слишком много английского и что ему это не подходит, поскольку ему нужно найти самый правильный и лучший язык, и что именно здесь, по его наблюдениям, ирландский язык как раз лучший.

Он спросил у Короля, какой человек из здешних подошел бы больше всего, чтобы учить его языку. Король сообщил, что лучший — это я, потому что я умел на нем читать, а также потому, что ирландский у меня был хороший и яркий еще до того, как я обучился чтению. Марстрандер без промедления пошел ко мне и обо всем меня расспросил. Он дал мне книгу, «Шенну» — ой, нет, не эту, я ошибся, — «Ниав» [133] «Шенна» ( ирл . Séadna) — повесть-притча о сапожнике, заключившем сделку с дьяволом. Первое авторское сочинение на современном, живом ирландском языке, написанное в 1898 году и опубликованное в 1904-м священником, писателем и переводчиком Пядаром О’Лери. Знаковое произведение ирландской литературы. «Ниав» ( ирл . Niamh, 1907) — повесть Пядара О’Лери о событиях из жизни средневековой Ирландии, где действуют как исторические, так и вымышленные персонажи. .

— С ирландским у тебя все хорошо, а говоришь ли ты по-английски?

— Не так чтобы очень, почтенный, — сказал я ему.

— Пойдет, — сказал он. — Но тебе трудно будет выполнять эту работу совсем без английского.

В первый день, что мы провели вместе, он наградил меня титулом «Мастер». Карл был прекрасный человек, благородный и скромный, каких немало среди тех, кто в достаточной мере образован. Этот человек провел на Бласкете пять месяцев. Половину этого срока мы встречались на уроках каждый день по два-три часа, а потом пришло известие, что он не может оставаться столько, сколько вначале задумывал, потому как у него слишком много дел там, откуда он приехал. И нам обоим пришлось поменять наши планы. Благородный человек спросил меня, мог бы я заниматься с ним дважды в день.