Валентин Крючков - Когда в пути не один

Вскоре разговор за столом незаметно перешел на итоги заседания штаба.

— Мне нравится, — начал Лухманов, — как работает Славянов. Все у него расписано, все определено. Сразу видно, человек в курсе самых неотложных дел, бьется за их решение, старается все предвидеть и предусмотреть и горит желанием не только уложиться в срок, но и сделать театр по-настоящему театром. Сегодня всех нас опять порадовал.

— Чем, интересно? — не выдержал Панкратов, от зависти чуть не подпрыгнув в кресле.

— Для росписи потолка в зале, — отвечал довольный Лухманов, — уже договорился с правительством о выделении сусального золота. Театр люди не узнают, когда придут в него после реконструкции.

— Это точно! — поддержал Малахов. — Сегодня утром звонит мне и дает поручение: лично съездить в Подмосковье, на Люберецкую фабрику, использовать все возможности, если потребуется, обещать помощь в приобретении наших машин, — но чтобы в театре были новые ковровые дорожки!

— Вот бы такое внимание еще на цирк обратили. Пожарники нам уже жить не дают, — вел свою линию Панкратов. — Постоянно к чему-нибудь придираются. Театры реконструируют — это хорошо. Но уж, простите меня, что бы вы ни говорили — театр больше для избранных. Для любителей жанра. Хотя, конечно, их тоже немало. Другое дело цирк. Цирк — это для всего народа. А главное, конечно, радость для детей и юношества.

— Опять ты за свое, — не выдержал Лухманов. — Да пойми ты, Иван Миронович, городу одинаково нужны и цирк, и театры. Кстати, Иван Васильевич совсем не против заняться ремонтом цирка, если будет решение бюро обкома по этому вопросу. Однако в соответствии с Продовольственной программой у бюро обкома есть намерение построить новый животноводческий комплекс. Такой же мощности, что и Ближнегорский: на сто или двести тысяч голов. Против этого возражать никто не может. Люди нас не поймут, если вместо комплекса мы займемся одними театрами да цирком.

— Ты, как начальник, конечно, прав, — согласился без всякого энтузиазма Панкратов, — но все равно зондировать почву время от времени надо. В конце концов, хоть что-то да выясним. Владимир, помоги мне пробиться к Славянову поближе к Новому году!

— Когда к тебе поступят плакатные календари? — уточнил, улыбаясь, Владимир.

— Правильно мыслишь, — согласился директор цирка и тут же предложил тост за воплощение в жизнь благих намерений, и чтобы никто из присутствующих о них не забывал.

Не дожидаясь конца затянувшегося представления, чтобы встретиться с руководителем труппы Иваном Пилатовым, благодаря которому, собственно, и собрались у Панкратова, гости начали разъезжаться по домам.

…По раскрасневшемуся лицу мужа и блеску глаз Катерина сразу определила, что он навеселе, и потому, зыркнув на него строгим взглядом, не говоря ни слова, закрылась, как всегда в таких случаях, в спальной комнате.

«Такова жизнь, — не без обиды подумал о ней Филиппов. — А куда от этого денешься? Не общаться с друзьями, не ходить на мужичники? Не выпивать? Нет, не получится. Вскоре вот опять поездка на рыбалку предстоит, а потом — за грибами. Можно не сомневаться, что из района придется вернуться не только с рыбой или полной корзиной грибов, но и навеселе. А иначе нельзя: люди не поймут. Доверия не будет».

Был у Филиппова как-то случай: он вместе со своим коллегой Липатовым, вторым помощником Славянова, оказался в одном из районов области, куда они приехали пособирать грибы. Когда стали готовиться к отъезду домой, хозяева района предложили отдохнуть часок-другой на берегу лесной речки, где под деревьями, на краю большой поляны, угостили гостей ухой и шашлыком. Ясное дело, что под такую закуску без водки не обошлось. И вот Липатов, не желая дома появляться в крепком поддатии, после двух-трех рюмок перестал не только выпивать, но даже делать вид, что пригубливает: он просто выплескивал водку за спину, полагая, должно быть, что все уже порядком расслабились и наверняка не обращают на такие мелочи внимания. Но все оказалось отнюдь не так. Председатель райисполкома, зная свойский характер Филиппова, доверительно предложил ему посмотреть на окрестности и, отойдя по берегу реки метров на двести — триста вниз по течению, без обиняков высказал ему свое недовольство поведением Липатова.

— Он что у вас, умнее всех? Не хочет пить — пусть не пьет. Никто принуждать не станет. Зачем же выливать-то добро? Не по-русски это. Не хочу с ним ругаться и портить людям настроение. Но ты скажи ему сам, Владимир Алексеевич! Скажи по-товарищески в дороге или дома.

Филиппов, конечно, сказал Липатову про обиду радушных хозяев. Но с тех пор руководители района и хозяйств к себе за грибами Липатова больше никогда не приглашали.

Сильно удивляла поэтому Владимира жена, Катерина, которой он рассказал про тот случай в назидание, но которая категорически отказывалась признавать необходимость подобных встреч с выпивкой в бане, на природе или где-либо еще. В кудрявой ее голове не укладывалось, что такое общение — неизбежный признак доверия и условие продвижения по службе в жизни всех чиновников от районного до самого высокого уровня, что это особая политика и дипломатия, которые негласно соблюдаются всеми и всюду — от колхоза до Совета Министров.

Посмотрев еще раз без всякого зла на закрытую дверь спальни, Владимир усмехнулся своим мыслям, не спеша переоделся, с чувством выпил бокал крепкого чая и привычно направился в большую комнату, на свое обжитое место — диван, где всегда в подобных случаях чувствовал себя не только по-хозяйски уверенно и уютно, но и без всяких колебаний и сомнений совершенно правым.

Рабочий день подходил к своему завершению. Филиппов успел отредактировать письма в правительство, вычитал их после перепечатки, потом поставил в канцелярии соответствующие номера и, взглянув на часы — было без четверти четыре, — приготовился нести их на подпись. По времени он успевал, поэтому особо не торопился. В мыслях его было другое: шеф обещал дать очередное поручение. Знать бы, какое? Почему-то хитровато улыбнулся, сообщая об этом. Может, по театру или что другое? Хорошо уже то, что не доклад. Если бы доклад, то по традиции пригласил бы целую группу руководителей и специалистов.

Проверив в кармане ручку, Владимир взял планинг, вышел в коридор и, запирая дверь кабинета, увидел, как по ковровой дорожке степенно, с папкой под мышкой вышагивает ему навстречу сам председатель.

Положив ключ в карман, Владимир тут же внутренне подтянулся и, подходя к шефу, сказал:

— Я к вам, Иван Васильевич. Как и приглашали — к четырем часам.

— Правильно делаешь, — улыбнувшись, одобрил его Славянов. — А я был у «первого». Сейчас в кабинете все расскажу. Дело в том, что звонил Чурмин Борис Львович, первый заместитель Председателя Совета Министров РСФСР. К нам сегодня приедет его сын. За машиной. Что и к чему — обо всем детально поговорим у меня.