Рохинтон Мистри - Хрупкое равновесие

Когда концерт закончился, дождь еще накрапывал. Молодые люди шли к автобусу. От звука сбегавших капель, листья деревьев словно шипели. Дину била дрожь.

— Вам холодно?

— Немного.

— Надеюсь, вы не простудились. Видно, что промокли до костей. Может, наденете мой плащ, а я возьму ваш зонтик?

— Что вы такое говорите! Он же сломан! Да и как вы тогда поедете на велосипеде?

— Прекрасно поеду. На велосипеде я могу передвигаться даже стоя на голове. — Рустам настаивал, и на автобусной остановке обмен все же произошел. Он помог ей надеть свой плащ — мужская рука слегка задержалась на ее плече. На холодной коже пальцы казались особенно теплыми. Плащ подошел — только рукава были длинноваты. Девушка понемногу согревалась, наверное потому, думала она, что плащ все еще хранит тепло владельца.

Они стояли близко друг к другу и глядели, как в свете фонаря мелькают дождевые нити. Тогда они впервые взялись за руки — это казалось так естественно. Когда подошел автобус, им было трудно оторваться друг от друга.

С тех пор Рустам ездил на велосипеде только на работу. На концерты он приезжал на автобусе, и теперь они могли гулять, а потом он провожал Дину домой.

Дина была этому рада. Ей хотелось, чтобы он вообще прекратил ездить на велосипеде — опасное занятие, учитывая городское движение.

— Я собираюсь выйти замуж, — заявила Дина за обедом.

— Вот как! — обрадовался брат. — Прекрасно, прекрасно. Кто счастливец — Солли или Порус? — Этих джентльменов он недавно представил сестре.

Дина покачала головой.

— Тогда, должно быть, Дара или Фирдош, — сказала Руби, понимающе улыбнувшись. — Они оба без ума от тебя.

— Его зовут Рустам Далал.

Нусван выглядел удивленным: человека с таким именем не было среди многочисленных кандидатов, которых в последние годы он приводил в дом. Может, она встретила его на одном из семейных сборищ — их он ненавидел всей душой.

— И где же мы с ним познакомились?

— Мы нигде не знакомились. Только я.

Ответ Нусвану не понравился. Его оскорбило, что сестра с презрением отвергла всех его кандидатов, наплевала на его мнение — и все ради какого-то незнакомца.

— Значит, ты вот так сразу хочешь выйти замуж за этого парня? А что ты знаешь о нем и его семье? И что он знает о тебе и твоей семье?

— Все, — ответила Дина тоном, от которого ему стало не по себе. — Я знакома с Рустамом уже полтора года.

— Ясно. Ну и конспирация. — Нусван постарался подпустить в голос сарказма. — А чем занимается этот Далал, твой таинственный Рустам?

— Он фармацевт.

— Ага! Фармацевт! Жалкий составитель порошков! Так его и называй! Потому что он таков и есть — весь день за прилавком готовит разные смеси по рецептам.

Нусван спохватился: пока нет смысла выходить из себя.

— Ну и когда мы увидим твоего миллионера?

— Зачем? Чтобы его оскорблять?

— У меня нет повода для этого. Я просто считаю своим долгом познакомиться с ним, а потом сказать, что я о нем думаю. Но решать, конечно, тебе.

В назначенный день Рустам явился к ним в дом с коробкой засахаренных фруктов для Нусвана и Руби и вручил ее Ксерксу, которому к этому времени было почти три года. Дине он подарил новый зонтик. Она поняла смысл подношения и улыбнулась. Когда на них не смотрели, Рустам подмигнул ей.

— Какой красивый! — восхитилась Дина, раскрывая зонтик. — Будто очаровательная пагода! — Ткань была цвета морской волны, а ручка из нержавеющей стали, с заостренным концом.

— Опасное оружие, — пошутил Нусван. — Будь осторожна.

Они пили чай с сырными сандвичами и сливочным печеньем, приготовленным Руби и Диной. Встреча прошла гладко. Но вечером, после ухода гостя Нусван сказал, что не понимает — мозги в голове у сестры или опилки.

— Выбрала не пойми кого — как говорится, ни рожи, ни кожи, ни денег, ни перспектив. Женихи обычно дарят невесте кольцо с бриллиантом. Или золотые часы, или, на худой конец, брошь. А твой что принес? Жалкий зонтик! А ведь я потратил кучу времени и сил, знакомя тебя с адвокатами, аудиторами, крупными полицейскими чинами, инженерами-строителями. Все они из лучших семей. Что скажут люди, когда узнают, что моя сестра выходит замуж за ничем не примечательного идиота-фармацевта? Не жди от меня бурного ликования, и на свадьбу я не приду. Для меня это будет день глубокого траура.

Как печально, сокрушался он, что сестра в пику ему разрушает собственную жизнь.

— Попомни мои слова, твоя злоба рикошетом ударит по тебе. Я не в силах ничего сделать: тебе уже двадцать один год, ты больше не маленькая девочка, которую я опекал. И если ты сознательно коверкаешь свою жизнь, все, что я могу — с грустью на это взирать.

Дина других слов не ждала. Но они словно обтекали ее и, журча, исчезали, никак ее не затрагивая. Так дождь струился по плащу Рустама, вспоминала она, в тот памятный вечер. Дина в очередной раз задалась вопросом, где брат научился так искусно, с таким пылом выражать свое негодование? Ни отец, ни мать этого не умели.

Через несколько дней Нусван стал понемногу успокаиваться. Если уж Дина решила выйти замуж и уйти из семьи, то будет лучше, если все произойдет мирно, без ссор. В глубине души он был рад, что Рустам Далал птица невысокого полета. Было бы куда хуже, если б Дина отвергла его друзей ради какой-нибудь шишки.

В подготовке к свадьбе Нусван проявил больший энтузиазм и щедрость, чем Дина ожидала. Он хотел заказать зал для торжества и оплатить все расходы из собранных для нее денег.

— Брачная церемония состоится после заката, а потом — свадебный ужин. Мы покажем высший класс — все будут тебе завидовать. Оркестр из четырех музыкантов, цветы, свечи. Думаю, триста гостей — мне по карману. Но никакого спиртного — и дорого, и рискованно. Полиция по надзору за выполнением «сухого закона» не дремлет, и если дашь взятку одному из полицейских, сразу же выстроится очередь из десяти.

Этим вечером, лежа в постели, Руби, беременная вторым ребенком, выразила недовольство экстравагантным поведением Нусвана.

— Если они хотят пожениться, оплачивать свадьбу должен Рустам Далал. Это не твоя обязанность — тем более что Дина выходит замуж против твоей воли. Она никогда не ценила того, что ты для нее делаешь.

Однако у Рустама и Дины были более скромные планы. Брачная церемония прошла утром. По желанию Дины церемония состоялась в том же храме огня, где возносились молитвы за родителей в дни их кончин. Дастур Фрамжи, старый и ссутулившийся, наблюдал ритуал со стороны, недовольный тем, что не его пригласили свершить свадебный обряд. Время наложило на него свой отпечаток, и теперь молодые женщины редко оказывались в его когда-то цепких объятиях. Однако, несмотря на солидный возраст, его продолжали звать «дастур Обними Меня».