Рохинтон Мистри - Хрупкое равновесие

— На этой стороне спокойно, — сказала она.

— Да, и это замечательно. Семьи мирно отдыхают, пока Жернова Правосудия перемалывают их просьбы. Кто поверит, что этот чудный уголок на самом деле — жалкий театр, полный злобы и мести, потрескавшаяся сцена, где разыгрываются трагедии и фарсы? Кажется здесь — место для пикника, а не для сражения. Несколько месяцев тому назад я был свидетелем родов — женщина родила прямо здесь, и все прошло хорошо. Она не хотела ехать в больницу, боялась, что отложат ее дело. Она была моей клиенткой. И мы выиграли процесс.

— Так вы практикующий адвокат?

— Вот именно, — и он указал на объявление. — И притом квалифицированный. Хотя давным-давно, много лет тому назад, когда я был в колледже, мои однокурсники говорили, что учиться мне необязательно — я и так уже Л. П. С.

— А что это такое?

— Лорд Последней Скамейки, — ответил мистер Валмик улыбаясь. — Они наградили меня таким титулом, потому что я всегда сидел позади — оттуда я всех и все видел. И должен признаться, эта позиция позволила мне гораздо больше узнать о человеческой природе, чем лекции профессоров.

Он дотронулся до связки ручек в кармане рубашки, как бы желая убедиться, что они на месте и готовы к работе. Ручки ощетинились в пластиковом контейнере, словно трепещущие стрелы.

— И вот я здесь с новой степенью — Л.П.С., Лорд Последней Скамейки. И мое образование продолжается. — Он засмеялся, и Дина из вежливости к нему присоединилась. Шаткая скамейка задрожала.

— Но почему вы, мистер Валмик, не стараетесь заполучить клиентов, как другие адвокаты?

Адвокат поднял глаза на манговое дерево и сказал: «Я считаю такое поведение грубым, совершенно infra dig [142] Унизительный (лат.) ». И тут же прибавил: «ниже моего достоинства», боясь, что Дина может счесть использование латинизма снобизмом.

— Но, сидя здесь, вы много не заработаете.

— Мне хватает. Капает понемногу. В конце концов люди находят меня. Вот такие, как вы, у которых вызывают отвращение эти грубияны от закона и вульгарная реклама. Конечно, не все они так плохи — некоторые просто отчаянно нуждаются в работе. — Он добродушно помахал проходившему мимо клерку и снова дотронулся до ручек. — Даже будь я способен на столь вульгарное поведение, мои голосовые связки не позволят мне участвовать в этом громогласном конкурсе. У меня серьезное заболевание связок. Если сильно повышу голос, могу потерять его окончательно.

— Какое несчастье!

— Не такое уж большое! — успокоил женщину Валмик. Искреннюю симпатию он считал большой драгоценностью и не поощрял ее излишнее расточительство. — Нет, это мне не мешает. Сейчас не требуется, чтобы голос адвоката зычно разносился по залу, окутывая судью и присяжных паутиной искусного словоблудия. — Он издал смешок. — Теперь не требуется Кларенс Дэрроу [143] Кларенс Дэрроу (1857–1938) — американский юрист и один из основателей Американского союза гражданских свобод. , да и «Обезьяньих процессов» [144] Обезьяний процесс — судебный процесс в штате Теннесси над школьным учителем Джоном Скоупсом, которого обвинили в нарушении антидарвинистского закона. больше нет. Хотя обезьян достаточно, они есть в каждом зале суда, готовые за бананы и арахис защищать что угодно.

Адвокат тяжело вздохнул — сарказм сменился печалью.

— Что можно сказать, что можно думать, мадам, о состоянии нации, когда высший суд страны отрицает явную вину премьер-министра, когда все это, — и он показал на внушительное каменное здание, — превращается в цирк с дешевыми фокусами вместо того, чтобы дать жизнь чистому дыханию закона во имя могущества нации.

Тронутая его искренней болью Дина спросила: «Но почему Верховный суд допускает это?»

— Кто знает, мадам. Почему вокруг болезни, голод и страдания? Мы не можем ответить на «почему», а только на «как», «где» и «когда». Премьер-министр проиграла выборы, и закон тут же подправили. Ergo [145] Следовательно (лат.) , она не виновна. Мы, простые смертные, должны смириться: прошлое находится вне нашей досягаемости, зато премьер-министр может обращаться с прошлым как пожелает.

Мистер Валмик внезапно замолк, вдруг осознав, что слишком увлекся своими измышлениями, в то время как рядом сидит потенциальный клиент.

— А что у вас за дело, мадам? Похоже, вы из местных ветеранов.

— Нет. Прежде я никогда не была в суде.

— Тогда вам можно позавидовать, — пробормотал мужчина. — Не хочу показаться любопытным, но неужели вы нуждаетесь в адвокате?

— Да. Дело касается моей квартиры. Проблемы начались девятнадцать лет назад после смерти моего мужа. — Дина рассказала мистеру Валмику все — первые претензии домовладельца через несколько месяцев после гибели Рустама в день их третьей годовщины, появление в доме портных и жильца, агрессивное поведение сборщика арендной платы, угрозы бандитов, покровительство Хозяина Нищих, его смерть.

Мистер Валмик сложил пальцы домиком и внимательно слушал. Он не шевелился и даже не сделал попытки прикоснуться к любимым ручкам. Дину поразило, как увлеченно он ее слушал — почти так же увлеченно, как прежде говорил.

Дина закончила, и адвокат разжал пальцы. Потом заговорил своим тихим голосом с легким намеком на хрип.

— Ситуация очень сложная. Понимаете, мадам, иногда кажется, что быстрее и эффективнее действовать ex curia [146] Во внесудебном порядке ( лат .). . Видя ее замешательство, он прибавил: — «То есть в обход закона. Но в конце это приводит к еще большим проблемам. Да, в наши дикие времена бандиты ужасно расплодились. Они правят балом. И кто осудит вас за то, что вы прибегли к их услуге? Кто захочет войти в запачканный Храм Справедливости, где покоится сама Справедливость, зарезанная ее же стражами? А теперь ее убийцы глумятся над священным таинством, продают ее тому, кто назначит б́о́льшую цену.

Дине захотелось, чтобы мистер Валмик перестал говорить в этой высокопарной манере. Поначалу она нравится, но потом утомляет. «Как же люди любят произносить речи, — подумала она. — Помпезностью и риторикой заражена вся нация — от министров до адвокатов, от налоговика до сборщика волос».

— Так, по-вашему, надежды нет? — перебила его Дина.

— Надежда есть всегда, она противовес отчаянию. Иначе мы бы погибли.

Мистер Валмик вынул из портфеля блокнот, любовно выбрал одну из многих ручек и начал писать.

— Будем надеяться, что тень справедливости еще бродит вокруг, желая помочь нам. Если приличный судья ознакомится с вашей жалобой и наложит запрет на всякие операции с квартирой, вас не тронут до начала судебного разбирательства. Как ваше имя, мадам?

— Миссис Далал. Дина Далал. А сколько вы берете за услуги?