Борис Зубавин - От рассвета до полудня [повести и рассказы]

— Александровская или с быком?

— С быком, — торжественно провозглашает Король. — Московская.

Они церемонно чокаются, и Король говорит:

— Будь здоров, спасибо тебе.

— Будь здоров, ваше величество, — отвечает ему почтальон.

Наступал морозный вечер. Было зеленое небо, негреющее солнце за соснами и голубые, холодные тени по снегу, растянувшиеся поперек главной улицы, ведущей от железнодорожного переезда к поселковому Совету и почте. Даже по этой улице давно уже ходили не по тротуарам, заметенным сугробами, а посреди дороги, укатанной колесами автомобилей и утоптанной пешеходами так, что она жирно лоснилась в этот предвечерний час.

Над домами стояли сизые, чуть розовеющие с запада неподвижные дымы. Всюду топили печи, мороз все крепчал, и ночь в такой безветренной тишине должна была быть яростно-звездной, с черным бархатным небом, как и надо, чтоб она была в канун Нового года.

Капитан милиции или, как его все звали в поселке, участковый Карпов легко, не торопясь, шагал, поскрипывая снегом, посреди улицы, чуть отстав от толпы, высыпавшей вместе с паром из теплых вагонов электрички и с топотом скатившейся по заледенелым ступенькам платформы.

Карпов ездил в соседний городок, его вызывал начальник районного отделения. Разговаривали откровенно, доброжелательно и тем не менее у Карпова было очень смутно на душе. Начальник клонил все к тому, что в милиции растет талантливая молодежь, многие уже окончили юридические, автодорожные, филологические факультеты и им надо давать дорогу, простор.

Капитан Карпов за всю свою жизнь ничего такого не успел окончить. Он все служил, стараясь как можно лучше, — в погранвойсках, в милиции, — думал, и дальше долго еще будет так служить, а тут вдруг понял, что после Нового года надо подавать на пенсию. Это огорчило его.

"Ну и ладно, — думал он теперь, успокаивая себя. — Уйду. Может, я в самом деле устал. Стану ходить по улицам, как посторонний, и до всего не будет мне никакого дела".

А он был кряжист, широкоплеч, круглолиц, нахлобученная на уши шапка делала его лицо еще круглее, скуластее и добрее, чем на самом деле.

В поселке он обосновался давно — как демобилизовался из армии, семнадцать лет назад: все эти годы служил участковым и про тех, кто жил на его участке, особенно про мужчин, знал, где и кем они работают, какая у них семья, какой заработок и так далее. Его тоже все знали — от старух до первоклассников.

Иные дома зимой стояли заколоченными, хозяева их, дачники, приезжали в поселок только на лето, но и об их жизни он тоже многое знал, хотя и не так подробно, как о жизни тех, которые были на его глазах круглый год.

На участке Карпова давно уже не случалось ни краж, ни драк, ни иных нарушений общественного порядка, он простосердечно гордился этим перед другими офицерами, хотя те были много грамотнее его. Карпов, к примеру, всех продавцов почему-то называл "продавщиками". Знал, как надо говорить правильно, вообще старался не произносить этого слова, чтобы не конфузиться, но оно, черт бы его побрал, так и просилось на язык.

Сегодня по пути в районное отделение нелегкая занесла его в магазин сельпо. Он даже и не собирался заходить в этот магазин, но нелегкая вдруг завладела его ногами, и те, подчиняясь ей, затащили туда Карпова. Так, вероятно, злодейка нелегкая затаскивает мужчину в такие места" куда он даже и не собирался заглядывать. В закусочную, например. А ведь туда, известно, только нотой ступи.

Предпраздничная торговля в магазине шла бойко, весело, можно бы и поворачивать назад, но коварная нелегкая уже успела завладеть не только ногами участкового, а всем его существом. Он уже, помимо своей воли, козырем прошелся вдоль прилавков и, поманив заведующую, таинственно спросил, у нее, почему не все "продавщики" на месте.

Заведующая засмеялась и сказала, что недостающий "продавщик" расфасовывает в подсобке товар, а Карпов, которого в этот момент покинуло наваждение, понял свой промах и смутился.

Теперь, поскрипывая хромовыми сапожками по морозному снегу, он вспомнил этот случай, но даже не рассердился на себя за оплошность, как это бывало раньше, а очень спокойно, расчетливо опять представил разговор с начальником и печально хмыкнул.

Тем временем по давней привычке, выработанной еще на границе, он быстро и незаметно оглядывал редких прохожих. Но все это были знакомые, и он раскланивался с ними.

Вдруг Карпов насторожился: встречь ему неторопливо скользил на лыжах чужой человек с охотничьим ружьем на плече. Был он в валенках, галифе, стеганой куртке, пыжиковой шапке и так же, как и Карпов, круглолиц и шлепонос.

— Здравствуйте. На охоту ходили? — с приветливой улыбкой осведомился Карпов.

Они остановились друг против друга. Карпов как бы ненароком преградил дорогу незнакомцу.

— "Тулочка"? — восхищенно продолжал Карпов. — Не откажите в любезности, поскольку сам люблю поохотиться, особенно по водоплавающей, — и, не дожидаясь разрешения, протянул руку к ружью, властно снял его с плеча незнакомца.

Тот не проронил пока ни одного слова и иронически рассматривал Карпова темными умными глазами. А капитан, делая вид, что не замечает этого проницательного, насмешливого взгляда, повернул ружье в руках, любуясь им, и откинул ствол. Ружье оказалось незаряженным.

— Хорошо, хорошо! — восхищенно приговаривал Карпов, вскинув ружье и глядя в него через червонно-зеркальные, стремительно сужающиеся к небу ствольные отверстия. — Так ни разу и не стрельнули? — умильно удивился он, успев тем временем на всякий случай прочесть и запомнить своей острой памятью номер ружья.

Незнакомец продолжал снисходительно усмехаться. Он прекрасно понимал, для чего этому хитрому милиционеру понадобилось восхищаться самым обыкновенным ружьем, и терпеливо ждал, что будет дальше.

— А я, простите, вроде бы не видел вас в нашем поселке, — великодушно протягивая ему ружье, молвил Карпов. — Или вы нездешний?

— Нездешний, — сдержанно сказал незнакомец. — Что еще интересует вас?

— Совсем ничего. — Карпов козырнул. — Будьте здоровы. Желаю хорошо встретить Новый год!

— И вам тоже, — церемонно, насмешливо поклонился незнакомец и, вскинув ружье на плечо, не спеша и старательно заскользил, разъезжаясь, по глянцевитой дороге.

Карпов поглядел ему вслед и отметил, что на лыжах он стоит не очень уверенно.

Человеку на лыжах эта встреча испортила настроение. Он приехал сюда утром из города, чтобы перед встречей Нового года походить на лыжах. Позавтракав, он вышел из дому, вскинул на плечо ружье и долго бродил по лесу, то целиной, то выходя на укатанные полозья лыжни, на махался руками и ногами, приятно устал, уже остро предчувствовал радость отдыха, домашнего тепла, как повстречался этот не в меру старательный капитан.