Герберт Уэллс - История мировой цивилизации

Таковы были нездоровые последствия мира, заключенного на Венском конгрессе и вызванного реакционными происками монархистов. Распри, вызванные неразумно установленными на Венском конгрессе границами, не приводили к частым столкновениям, но были еще более опасны для всеобщего мира. Чрезвычайно неудобно объединять под одним управлением народы, говорящие на разных языках и вследствие этого читающие различную литературу и имеющие различные руководящие идеи, в особенности еще, когда эти различия обострены религиозными разногласиями. Лишь некоторые весьма существенные общие интересы, как, например, необходимость общей самозащиты у швейцарских горцев, могут еще оправдать объединение народов разных языков и верований под общим управлением, и даже в Швейцарии мы видим крайне развитую местную автономию. Там, где, как в Македонии, мы наблюдаем пеструю смесь деревень и областей с разноязычным населением, настоятельной необходимостью является федеративная система. Но, если читатель взглянет на карту Европы, начертанную Венским конгрессом, ему будет ясно, что весь этот политический винегрет как бы специально был рассчитан на то, чтобы вызвать максимум неудовольствий в отдельных областях.

Венский мир почти без всякой нужды разрушил Голландскую республику, нелепо соединил обитателей Голландии с говорящими по-французски католиками, потомками старых испанских (австрийских) Нидерландов, и создал королевство Нидерландов. Он отдал не только старинную Венецианскую республику, но и всю Северную Италию до самого Милана, говорящим по-немецки австрийцам. Савойю с населением, говорящим по-французски, он соединил с частями Италии в восстановленном королевстве Сардинии. Австро-Венгрия, являющаяся и без того довольно опасной смесью негармонирующих между собой национальностей: германцев, венгров, чехословаков, юго-славян, румын, а теперь и итальянцев – стала еще более нежизнеспособной после присоединения польских владений в 1772 и 1795 гг. Католически и республикански мыслящий польский народ был отдан в большей своей части менее культурному управлению православного царя, хотя значительные области отошли также к протестантской Пруссии. Царь включил также в свои владения совершенно чужеродную Финляндию. Совершенно различные Швеция и Норвегия были соединены под управлением общего короля. Германия, как увидит читатель, была оставлена в особенно опасном хаотическом состоянии. Пруссия и Австрия оказались частью внутри, частью вне общегерманского союза, включившего целое множество меньших государств. Король Дании вступил в германский союз из-за различных провинций в Гольштинии, население которых говорило по-немецки, Люксембург был включен в германский союз, хотя им также правил король Нидерландов и хотя значительная часть его населения говорила по-французски.

Совершенно упустили из виду тот факт, что народы, говорящие по-немецки и находящиеся под влиянием германской литературы, как и народы, говорящие по-итальянски и руководимые итальянской литературой, так же, как и народы, говорящие по-польски и находящиеся в свою очередь под влиянием своей литературы, были бы гораздо счастливее и гораздо полезнее для всего остального человечества, если бы они могли управлять собственными делами, по собственному усмотрению и на своей родной территории. Удивительно ли, что одна из популярнейших немецких песен этого периода говорит о том, что немецкое отечество – повсюду, где говорят на немецком языке.

В 1830 г. говорящие по-французски бельгийцы под влиянием происходившей во Франции революции восстали против присоединения к Нидерландскому королевству. Державы, испугавшись возможности провозглашения республики или присоединения к Франции, поспешили умиротворить население и дали Бельгии короля, Леопольда I Саксен-Кобург-Готского. В 1830 г. происходили также незначительные волнения в Италии и Германии, и гораздо более серьезные в русской Польше; республиканское правительство в Польше держалось против Николая I (вступившего на престол после Александра I в 1825 г.) в течение целого года и было затем уничтожено с величайшей жестокостью и насилиями. Польский язык был запрещен, и православная церковь была признана вместо римско-католической государственной церковью…

В 1821 г. произошло восстание греков против турок. В течение шести лет они вели отчаянную борьбу, на которую правительства Европы лишь смотрели со стороны. Либеральное общественное мнение протестовало против этой бездеятельности: волонтеры из всех стран присоединялись к восставшим, и в конце концов Англия, Франция и Россия выступили соединенными силами. Турецкий флот был разбит французами и англичанами в Наваринской битве в 1827 г., и царские войска вторглись в Турцию. В мирном договоре, заключенном в Адрианополе в 1820 г., Греция была объявлена свободной, но ей запрещено было восстановить свои древние республиканские традиции. Был найден германский король для Греции, принц Отто Баварский, и христианские губернаторы были назначены в Дунайские провинции (ныне румынские) и в Сербию. Много крови должно было пролиться, прежде чем турки были окончательно изгнаны из этих земель.

В течение семнадцатого, восемнадцатого и начала девятнадцатого века, в то время, как происходила описанная выше борьба европейских государств и монархов и лоскутная работа Вестфальского мира (1648 г.) сменялась, как в калейдоскопе нелепой мозаикой Венского мира (1815 г.), а корабли распространяли европейское владычество по всему свету, – в Европе и находящихся под ее влиянием странах происходил постоянный рост науки и общий прогресс знаний об окружающем мире.

Этот прогресс происходил независимо от политической жизни и в течение семнадцатого и восемнадцатого веков не оказывал на последнюю решающего, непосредственного влияния. За указанное время не заметно было глубокого влияния его на общественную мысль. Эти результаты сказались лишь впоследствии; в полной своей силе они проявились во второй половине девятнадцатого столетия. Это движение захватило небольшой круг обеспеченных, независимо мыслящих людей. Без помощи тех, кого англичане называют «частными лицами», не мог бы начаться научный прогресс в Греции и возродиться в Европе. Университеты играли известную, но не руководящую роль в развитии философской и научной мысли этого периода. Официальная ученость отличается робостью и консерватизмом, она лишена инициативы и враждебна нововведениям, будучи лишена живой связи с независимыми умами.

Мы уже упомянули об образовании Королевского общества в 1662 г. и о его трудах по осуществлению мечты Бэкона, выраженной в его «Новой Атлантиде». В восемнадцатом веке было достигнуто более ясное понимание материи и движения, заметно прогрессировали математические науки, начали систематически употреблять оптические стекла для микроскопов и телескопов, с новой энергией приступили к классификации в естественной истории и возродилась с огромной силой анатомическая наука. Геология, первые намеки на которую мы встречаем у Аристотеля и предвосхищение – у Леонардо да Винчи (1452–1519), приступила к своей важной задаче, а именно, к истолкованию летописи скал.