Герберт Уэллс - История мировой цивилизации

Борьба между предпринимателями и рабочими, в особенности между хозяевами, соблюдающими свои выгоды и сопротивляющимися им рабочими, повела к распространению во всем мире учения Карла Маркса. Теория Маркса базируется на том, что экономические отношения определяют характер и направление общественной деятельности людей, и что в современном обществе неизбежен конфликт интересов зажиточных предпринимательских классов общества и рабочей массы. Вместе с ростом просвещения, вызванным революцией в механике, эта огромная рабочая масса, составляющая большинство, будет все более и более укреплять свое классовое самосознание и усиливать свою солидарность в борьбе с правящим меньшинством, прекрасно сознающим свои классовые интересы. Достигшие классового самосознания рабочие захватят, согласно учению Маркса, политическую власть и введут новый социальный строй. Борьба классов, восстание, революция – все это кажется вполне понятным, но отсюда еще не следует, что в результате появится новый общественный строй, а не социальное разрушение.

Маркс стремился заменить национальный антагонизм классовой борьбой. Марксизм создал, один за другим, Первый, Второй и Третий рабочие интернационалы. Но к идее интернационализма можно прийти также, исходя из новейшей индивидуалистической точки зрения. Со времени великого английского экономиста Адама Смита укреплялось убеждение в том, что для экономического благополучия всего мира требуется неограниченная свободы торговли и промышленности. Индивидуалист, враждебно относящийся к государству, относится враждебно также к тарифам, пограничным преградам и всяким другим стеснениям свобода торговли и передвижения. Интересно, что эти два умственные направления, столь различные по духу и существу, как социализм марксистов и индивидуалистическая фритредерская философия английских деловых людей эпохи королевы Виктории, выступили в конце концов, несмотря на свои основные расхождения, на защиту одной и той же новой общемировой концепции хозяйственных вопросов вне границ и стеснений, установленных каким-либо из существующих государств. Логика жизни восторжествовала над логикой теорий. Мы начинаем понимать, что и индивидуалистическая и социалистическая теории, построенные на существенно различных исходных принципах, являются результатами одного общего устремления человечества, а именно – исканий более широких социальных и политических основ, на которых люди могли бы успешно организовать свою совместную работу, – исканий, возобновившихся в Европе и усиливавшихся по мере того, как ослабевала вера в идею христианства и Священной Римской империи, и век открытий расширил всеобщий горизонт от границ Средиземного моря до пределов земного шара.

Перейти от изложения истории выработки и развития социальных, экономических и политических идей к изложению всех дискуссий настоящего времени – значило бы вводить в эту книгу чуждые ей намерения и выйти за поставленные автором границы. Но, рассматривая эти идеи в свете широких перспектив, открывающихся при изучении всемирной истории, следует признать, что выработка этих руководящих идей далеко еще не закончена, и даже трудно определить степень этой незаконченности. Некоторые общие идеи как будто приобретают всеобщность и оказывают весьма заметное влияние на политические события и государственные акты современности; но в настоящее время они еще недостаточно ясны и убедительны, чтобы заставить людей приступить определенно и систематически к их воплощению в жизнь. Люди в своих поступках то больше руководятся обычаями, то увлекаются новшествами, но в общем они скорее тяготеют к традиционному. Однако, сравнительно с тем, что было недавно, за последние годы как будто вырисовываются контуры нового порядка человеческих взаимоотношений. Эти контуры еще недостаточно определенны, обнаруживая расплывчатость то в одном, то в другом пункте и изменчивость в отношении деталей и формул, но они становятся все яснее, и их основные линии меняются все меньше и меньше.

С каждым годом делается все очевиднее, что во многих отношениях и в целом ряде областей человечество становится одной общиной, и что крайне необходимо установить в этих областях общемировой контроль. Так, например, становится все очевиднее, что вся наша планета представляет собой одно экономическое целое, что надлежащая эксплуатация ее естественных богатств требует единого всеобъемлющего управления, и что все увеличивающееся значение ряда открытий и изобретений делает современную систему управления, с ее бесконечным множеством действующих независимо и враждующих между собой аппаратов, – вредной и опасной. Финансы и монетная система также становятся общемировым делом, успешное ведение которого требует организации его в общемировом масштабе. В таком же масштабе должны быть организованы борьба с эпидемиями и регулирование переселенческого дела. Растущее значение человеческой деятельности сделало и войну слишком непропорционально разрушительной и дезорганизующей и слишком недействительным и грубым способом разрешения конфликтов между отдельными государствами и народами. Все это требует установления контроля на более широких основах, большей авторитетности и более глубокого понимания вещей, чем все это имеет место у существующих ныне правительств.

Это не значит, однако, что решение всех этих проблем сводится к созданию какого-то «сверх-правительства», господствующего над всем миром и возникающего в результате подчинения или даже взаимного слияния существующих правительств. По аналогии с существующими учреждениями думали о всемирном парламенте, общемировом конгрессе, президенте или императоре всего земного шара. Это решение кажется, на первый взгляд, наиболее простым и естественным, но всестороннее обсуждение вопроса и полувековой опыт подорвали веру в спасительность этой идеи. Достигнуть всемирного объединения, идя этим путем, нет возможности. Общественная мысль склонна искать разрешение этого вопроса в создании известного числа отдельных для каждой области специальных комитетов или организаций, с обще-мировыми полномочиями, полученными от существующих правительств для выполнения тех или иных функций и организующих эксплуатацию естественных богатств, регулирующих условия труда, разрешающих конфликты между государствами, руководящих монетным делом, переселением, народным здравием и т. п. Скоро всем станет ясно, что все вопросы, касающиеся общих интересов различных наций, могут разрешаться и без помощи общемирового правительства. Однако, для того, чтобы человеческий ум воспринял мысль об объединении в единую братскую семью всего человечества, необходимо, чтобы эти идеи стали предметом образования и воспитания. Только тогда будет достигнуто такое всеобщее единение, при котором общее благо станет выше национальной зависти и взаимных подозрений.