Бахыш Бабаев - Одиночество вдвоем

Тутанхамон обернулся. На столе красовался алмазный перстень царицы Нефертити.

— Где ты его нашел? — удивился фараон, разглядывая находку.

— Странно, мне очень странно… Неудобно как-то и говорить. — Эйе смущенно отвел глаза.

— Да говори же, — нетерпеливо приказал фараон.

— У дома Тутмоса.

Тутанхамон резко поднял голову, и Эйе показалось, что судьба ворковавших вчера вечером любовников уже предрешена.

— Ты думаешь… — грозно начал Небхепрура, сверля глазами верховного жреца.

— Ты позволишь сказать правду? — отчаянно вдруг вскричал Эйе.

Тутанхамон, тяжело дыша, прислонился к стенке.

— Говори, — зловеще прошептал он.

— Я давно подозревал, что они… Одним словом, найдя вчера вечером этот драгоценный камень, я решил незамедлительно передать его владелице. Я направился к ней, но не дошел до нее. Они сидели рядом у фонтанчика и о чем-то шептались. Поэтому я вернулся назад. Решил вначале доложить тебе.

— Молодец, — прохрипел Небхепрура. — Молодец. Перстень царицы в доме Тутмоса! Значит, она там была!

— Может, по вопросу строительства ее дома? — подлил масла в огонь Эйе.

Тутанхамон метнул в него уничтожающий взгляд, который ничего хорошего не сулил ни Нефертити, ни Тутмосу.

— Ты лучше меня знаешь законы права. Какая кара ожидает вступившего в прелюбодеяние?

— Его до смерти забивают палками или бросают в воду.

Тутанхамон хлопнул в ладоши. В дверях показался слуга.

— Передай стражникам найти и привести ко мне Тутмоса. Живо!

Слуга поклонился и исчез.

Тутанхамон свирепо посмотрел на Эйе. Тот вздрогнул.

— А женщину, развратно себя ведущую?

Эйе опустил голову.

— Говори, я приказываю!

— Ее сажают на кол, мой повелитель.

Тутанхамон подошел к столу и стукнул по нему кулаком.

— Царица в объятиях подчиненного? Я переверну Фивы, уничтожу Тутмоса. Какой негодяй. А царица? Каково? А перстень? Ей подарил этот перстень ее покойный муж, а она его беспечно роняет в доме любовника!

— А, может, не обронила? Может, подарила?

Тутанхамон в бешенстве пнул ногой золотой трон.

— Это еще хуже! Я велю укоротить ей руки!

Шумно распахнулась дверь и четыре стражника ввели испугавшегося не на шутку Тутмоса.

— Прочь!!! — вскричал фараон блюстителям порядка. И когда они вышли обратился к Тутмосу, тыча ему под нос перстень Нефертити: — Узнаёшь?

Тутмос виновато опустил голову.

— Узнаёшь?! — нетерпеливо взревел Тутанхамон.

— Да, мой повелитель.

— Как он попал к тебе? Я спрашиваю, как он попал к тебе?

Тутмос молчал. Говорить было бессмысленно. Правда навлекла бы беду на царицу, а лжи не поверят.

— Говори же, неблагодарное отродье… — Тутанхамон кипел от негодования. Похоже, Эйе прав. Тутмос связан с царицей любовными узами.

— Где ты был вчера вечером? И с кем? — не унимался фараон.

Последние слова заставили вздрогнуть Тутмоса. Он понял, что отпираться бесполезно. Упав на колени, он принялся целовать пол у ног фараона.

— Пощади, правитель, пощади! — взмолился он и горько зарыдал.

— Стража! — вскричал фараон. — Казнить его палками. Немедленно!

Вошедшие, схватив его за руки и ноги, поволокли вон.

Эйе, еле дыша, подошел к фараону.

— Мой фараон, твое честолюбие оценит бог Амон. Да продлит он твою жизнь на веки вечные, ниспослав тебе здоровья и силы для общего блага могущественного Египта. Нефертити мать твоей жены. Будь снисходителен к ней.

Тутанхамон резко повернулся. Глаза его были налиты кровью и странно блестели. Приглядевшись, Эйе заметил слезы.

— Какой пример она может показать своим дочерям? А?! Молчишь? А моему народу? Нет, справедливость должна быть везде и во всем. — Он снова хлопнул в ладоши.

Вошел слуга, поклонился и выжидательно посмотрел на хозяина.

Тутанхамон молчал.

Эйе поклонился.

— Разреши принять тех двоих.

Фараон махнул рукой — не до тебя, мол. Эйе вышел и направился к себе.

— Найди мою жену, — приказал фараон.

Эйе важно прошел мимо поджидавших его Собекмоса и Уны.

— Господин! — хором взмолились они.

— Сейчас, сейчас. — Он даже не взглянул в сторону мужчин и быстро вошел к себе. Темнокожий слуга молча поклонился и вопросительно уставился на хозяина.

— Холодное козье молоко, — попросил Эйе.

Прохладная влага придала ему уверенности в правоте своих поступков и решимости в будущем. Немного придя в себя от страха, пережитого у Небхепруры, Эйе понял — путь к славе и власти усеян несправедливостями, которые надо безжалостно преодолевать. Политик не должен знать жалости, иначе он не политик. Очень важна цель, а не средства ее достижения. Вот Тутмос. Он получил свое. А за что? Любовь? Хм… Придворный вельможа не может и не имеет права любить. Верховный зодчий и начальник скульпторов всего Египта. Полюбил — вот и расплата. Эйе вздохнул. Все-таки жаль беднягу. Лишился жизни на тридцать пятом году жизни! Это средство, подумал Эйе, а цель еще далека. Несправедливость, по его глубокому убеждению, насилие, жестокость, беспощадность — вот главные моральные качества правителя целого государства. Без них он не продержится у власти. Все были такие, подумал Эйе, на том и власть держится. И до нас и после нас. При любых условиях жизни народ и правитель должны быть непримиримыми соперниками. Есть из общего котла они никогда не смогут. А Небхепрура вздумал пойти против навечно установленных правил. Мясо им, а кости нам. Этот его шаг дорого обойдется ему, как в свое время дорого обошелся Эхнатону, а затем Сменхкару. Небхепрура поправил положение, но ввел новшество. Как могут государственные чиновники питаться одними костями, в то время как простые немху, это оборванное, грязное стадо двуногих животных, употребляют жирное мясо? Абсурд! Но ничего… Потерпим еще немного! Против течения плывет только безумец, против ветра плюет только дурак.

Вошел слуга и вновь вопросительно уставился на хозяина.

— Ладно, зови, — понял он и принял озабоченный вид.

Собекмос и Уна молча поклонились.

— Чем могу быть полезен? — деловито осведомился Эйе, внимательно разглядев вошедших.

— У меня пропала рабыня.

— Это моя невеста, — жёстко поддержал Уна.

— А что я могу поделать?

— Мы просим разыскать ее.

Эйе пожал плечами. Исчезновение рабыни, которой он насильно овладел, мало интересовало его.

— Когда ты ее видел в последний раз? — обратился он к Собекмосу.

— Вчера утром, господин.

— А ты?

Уна промолчал. Не хотелось говорить правду при хозяине Истерим.

— А ты? — повторил свой вопрос Эйе.

— Несколько дней назад. Точно не помню.

Эйе неодобрительно покачал головой.

— Хорош жених. Даже не помнит, когда в последний раз виделся с любимой. У тебя есть жена и взрослые члены семьи? — обратился он к Собекмосу.