Виктория Борисова - Ключи от рая

Мерное покачивание вагона успокаивало, навевало сон. Даже жесткая скамейка, обитая дырявым дерматином, казалась удобной! Марина притулилась у окошка и скоро заснула, склонив голову набок. Это было почти счастье — она так много дней мучилась бессонницей, что погрузиться в дремоту было все равно что войти в прохладную воду в жаркий день.

И сон приснился хороший, хотя и странный. Перед глазами быстро-быстро мелькали яркие пятна, полосы, какие-то непонятные знаки… Марина чувствовала, что в них есть особый, тайный смысл, и упорно старалась разгадать его. Потом все цвета слились в один — ослепительно белый… И вместе с ним пришло просветление. Чувство огромной радости и освобождения изливалось мощным потоком и вскоре затопило все ее существо, смывая все ошибки, горести и сомнения. Ничего подобного раньше ей испытывать не доводилось! Больше всего это было похоже на приход — то самое волшебное состояние, когда по венам словно бежит жидкое пламя, а мир кажется простым, понятным и прекрасным, когда можно слышать музыку в шуме деревьев и понимать язык птиц, а главное — понимать и принимать себя.

Марина блаженно улыбалась. Ехать бы и ехать так без конца…

— Эй, девушка, просыпайся!

Это было так некстати! Марина с трудом открыла глаза и обвела вагон непонимающим взглядом. Уже стемнело и под потолком горели тусклые желтоватые лампы. Она с трудом вспомнила, как здесь оказалась. Вокзал… Незнакомая женщина, которая зачем-то увела ее с собой… А сейчас трясет за плечо, повторяя:

— Вставай, приехали! На следующей станции выходить нам с тобой.

— Выходить? Почему? А куда мы едем? — сонно спросила она.

— В приход, — коротко ответила женщина, аккуратно оправляя платок.

— Куда-а?

С Маринки даже сон слетел. «Приход»… Надо же! Сон и явь слились воедино самым непостижимым образом. А женщина так же невозмутимо объяснила:

— К матушке Агриппине. Сама увидишь. Вставай, станция скоро!

За окнами спустились сумерки. В комнате стало совсем темно, но никто из собравшихся за столом этого даже не заметил.

Все сидели молча, погруженные в воспоминания, и прошлое, скрытое под слоем суеты ежедневных дел, вставало перед ними. Казалось, что «тогда» и «теперь» плавно перетекают друг в друга и уже не найти границы, разделяющей их…

Первым спохватился сам хозяин.

— А что это мы в потемках сидим? Непорядок!

Не глядя, на ощупь, он отыскал какой-то пульт, щелкнул кнопкой — и под потолком загорелся модерновый светильник причудливой изогнутой формы, заливая комнату теплым уютным светом. Довольно хмыкнув, Глеб ловко подкатил к окну на своей коляске, повернул какой-то рычажок — и закрылись светлые жалюзи, не пуская в дом темноту.

— Вот так гораздо лучше! Леша, возле тебя там вино стоит, открой еще бутылочку.

— Да-да, конечно…

И снова полилось в бокалы сгущенное золотое солнце андалузских равнин. Глеб задумался на мгновение и произнес:

— Я предлагаю выпить за те годы, что нам удалось прожить. За все, чего мы смогли достичь… Одним словом, за нашу жизнь! И кто бы там ни был наверху, будем же благодарны Ему, за то, что она у нас была… И есть.

Он помолчал недолго и тихо попросил:

— Зоя, начни хоть ты. Расскажи о себе!

— А что я? — пожала плечами Зойка. — Жизнь у меня самая обыкновенная. Замуж вышла, дети растут… Все как у всех.

Сказала — и осеклась. Нет, не совсем! Перед глазами на мгновение предстало нежное личико дочери. Нежная кожа, светлая косая челка, огромные чистые зеленовато-серые глаза, опушенные длинными ресницами, маленькая ямочка на подбородке… В облике девочки уже видится будущая красотка, которой ей суждено стать совсем скоро, всего через несколько лет. И характер — ну просто золотой! Такая послушная, ласковая, хорошая… Может, даже слишком хорошая. Хоть бы нашалила или закапризничала иногда, как все нормальные дети! Так нет ведь, не ребенок — просто ангел. И за что ей только достался такой?

Зоя вздохнула и прикусила губу. До сих пор она передергивается от стыда, стоит лишь заглянуть в глаза дочки, встречая слишком спокойный, взрослый и мудрый взгляд. Кажется, что каким-то непонятным чутьем она знает, что пыталась сделать ее мать с ней и с собой.

Знает — и все равно прощает ее.

— У тебя двое? — спросила Феодора с мягкой улыбкой. — Хорошо…

— Да. Маленькому три месяца, а Леночке, старшей, уже двенадцать. Совсем большая, почти невеста уже.

— Двенадцать? — быстро переспросила Феодора. — Так это тот ребенок? Ты его… — она замялась, подыскивая подходящее слово, — ты его все-таки родила?

— Да… А разве я могла иначе? — в Зойкиных глазах мелькнуло искреннее удивление.

— Слава Богу! — Феодора широко, истово перекрестилась. — Не допустил греха! И тебя, и меня тоже. А теперь и муж, и дети у тебя…

— Да, — Зойка улыбнулась, смахивая с ресниц вдруг откуда-то набежавшую слезинку, — как-то все устроилось.

Когда на смену сырой и слякотной, промозглой осени приходит зима, накрывая мерзлую грязь сверкающим белым покрывалом, возникает ощущение праздника. Пусть впереди долгие холода, гололед и метели, зато мир выглядит обновленным и чистым, словно на картинке в книге сказок. Скоро Новый год, и так хочется верить, что он непременно принесет что-то хорошее! В душе любого человека, даже очень усталого и битого жизнью, всегда остается маленький уголок для надежды…

Вечерело. Падал мягкий пушистый снежок, и крупные хлопья, медленно кружась в воздухе, опускались на землю. Самая что ни на есть новогодняя погода! Подходящее время, чтобы наряжать елку, резать салаты и открывать шампанское. А потом — сидеть у телевизора, выпивая и закусывая под концерт эстрадных звезд или неизменную «Иронию судьбы», запускать петарды во дворе или пойти в гости к друзьям, где будет все то же самое…

Зойка шла по улице с тяжелым пакетом в руках, осторожно ступая по свежевыпавшему снегу. Это у других праздник, а у нее работа! И надо поторапливаться, а то впереди еще дел невпроворот.

Из училища она ушла еще осенью, сразу после той поездки за город. Забирая документы, Зойка почувствовала легкость и освобождение, словно человек, которого выпустили из тюрьмы.

Она шла по улице, улыбаясь солнцу, небу, облакам и деревьям… И даже не замечала, что прохожие косятся на нее с явным недоумением. Лишь когда какой-то парень покрутил пальцем у виска, она очнулась от своего блаженного полузабытья, но все равно не обиделась. Где ж ему понять, глупому!

В первые дни Зойка просто летала как на крыльях. Кто бы мог подумать, что это такое счастье — просто жить, дышать, смотреть на мир… Осень, словно по заказу, выдалась длинная, теплая и сухая, и Зойка с удовольствием подолгу гуляла в ближайшем сквере. В журнале она прочитала, что беременной непременно надо побольше двигаться и дышать воздухом, это полезно для будущего малыша, и старалась, как могла.