Эндрю Холмс - Клуб для джентльменов

Но мы с Элен уже в комнатке главного редактора. Когда она притворяет дверь, на пол падает картонка, закрывавшая окошко в ней. Элен прилепляет картонку на место, садится рядом с мужчиной за столом, а мне показывает на кресло напротив.

— Знакомьтесь, наш босс Дин, — говорит она. — Вижу, у вас с собой демонстрационный альбом. Можно кинуть взгляд?

— Разумеется.

Закусив губу, я кладу на стол портфолио. Вспоминаю, что обещала себе не закусывать губы. Не забывай!

Дин и Элен молча рассматривают мои фотографии. Гробовая тишина. Картонка с двери опять падает. Сама собой. Бу-бу-бух!!! Парочка — ноль внимания. Я сижу как на иголках. К счастью, альбомчик небольшой, долго смотреть там нечего.

— Симпатичные снимки, — говорит Дин.

— Спасибо.

— Но это всего лишь демонстрационные работы.

— Ага, — говорю я, совершенно не понимая, на что он намекает. Вид у меня немного обалделый.

— Вы не принесли ничего уже опубликованного.

— Ах, простите, Хайди, что мы вас смутили, — говорит Элен. — Дин, забыла предупредить: если мы ее возьмем, то это будет первой работой Хайди… Она новичок у Сони.

— Не волнуйтесь, Хайди, — улыбается Дин, — всё хорошо. Соня вас небось загоняла по кастингам?

Я решаю быть откровенной.

— Я не прочь побегать по кастингам. Мне это в новинку.

Похоже, я правильно поставила на откровенность. Взгляд Дина загорается.

— О! Класс! Мы сегодня как раз ищем новое лицо для раздела, который называется «Дебюпташки». Наверное, Соня поэтому прислала именно вас.

Я улыбаюсь. Он правда сказал «дебюпташки», или мне только послышалось?

Дни стучит пальцем по альбому.

— Тут нет ни одного снимка топлесс.

— Верно, — говорю я, — но я в курсе, что сниматься надо с голой грудью, не проблема.

Соня велела мне формулировать именно так: «не проблема». И это действительно для меня не проблема.

— Нам нужно увидеть вас топлесс, Хайди. — Элен тактично избавляет Дина от необходимости произнести эту фразу. У нее очень интимный сочувствующий тон — словно она соболезнует мне, что я тяжело переношу месячные.

— Хорошо, — говорю я и несколько неуверенным голосом добавляю: — Когда?

— Прямо сейчас.

— Прямо здесь?

Я кошусь на дверь. Картонка валяется на полу. Кто-то прошел мимо — и ему видно всё внутри… Элен и Дин незакрытое окошко в двери нисколько не смущает. Собственно, это только логично: если ты раздеваешься для журнала, который разойдется по всей стране, нежелание оголиться перед считанными сотрудниками редакции можно считать кокетливым ломанием! И все-таки я, профессиональная стриптизерка, странным образом стесняюсь. Наверное, из-за странного места. И деловитости этого раздевания.

К тому же — тесный топик. Разоблачаюсь неуклюже. Соне следовало предупредить меня, чтобы я надела свободную блузку…

Я бросаю последний отчаянный взгляд на окно — первый этаж, оживленная улица… Элен и Дин остаются безучастны.

Долой топик! Я тяну его вверх, грудь в мягком лифчике тянется за ним, затем тяжело ухает вниз. Меня подмывает так и остаться — с топиком на голове, но ведь не поймут. Поэтому я достаскиваю топик, стараясь не повредить свой минималистский макияж и прическу. Неловкая борьба с топиком продолжается целую вечность. Наконец я избавляюсь от него. Лицо, чувствую, красное. Не смею взглянуть в сторону Элен и Дина. Им, наверное, тоже тягостно из-за моей неуклюжести.

Я кладу топик на стол. Теперь лифчик. Тянусь за спину, растегиваю застежку, свожу плечи и сбрасываю лифчик. Банальные движения, но они даются с трудом, как что-то необычное, из ряда вон выходящее. Наконец я расправляю плечи и смотрю Элен и Дину в лицо. С достоинством. Надеюсь, с достоинством. Смотрите и трепещите!

— Замечательно, — говорит Элен. Дин потупляет глаза. — Чудесная… фигура. Можете одеваться, мы удовлетворены и больше не смеем вас задерживать. Мы свяжемся с вами через Соню, хорошо?

— Спасибо, — говорю я. Мне холодно, несмотря на отчаянную жару. — Большое спасибо.

Элен провожает меня к выходу и говорит в коридоре:

— Ну, видите, ничего страшного.

— Да, ничего страшного, — вру я.

— Для первого раза вы вели себя отлично, — добавляет Элен. — Скажу по секрету, я считаю, что вы нам подходите. Разумеется, решать Дину, но я заметила, что и он впечатлен вами. Так что не робейте! Прорветесь!

На этой ободряющей ноте мы и расстались. Приемную я пролетела на полкой скорости — даже не взглянув на Синтию и не рассмотрев следующую кандидатку, которая сидела с демонстрационным альбомчиком на коленях на моем прежнем месте.

Я сделала все отлично, думаю я на улице, доставая из сумочки свой сотовый. Сделала всё, что могла.

В сотовом послание от Сони: «Милочка, звякни, когда всё будет позади».

Звякаю.

— Хайди! Ну как тебе понравилось в краю мужского глянца? Очень терроризировали?

— Не слишком. Правда, грудь показать заставили. Заведующая фотографиями, Элен, говорит, что шансы есть.

— Прекрасно, милочка, будем надеяться на лучшее. У меня предчувствие — у тебя всё получится. Я им попозже позвоню и выясню, что они решили. А теперь другое. Повернулось так, что нужна девушка в Доклэндс — буквально через час. Не кастинг, а прямо работа. Можешь выручить? Иначе у меня неприятности.

Я лихорадочно соображаю. Этот долбаный первый кастинг так шарахнул по нервам, что мне надо время прийти в себя. Пару секунд я играю с мыслью отказаться. Но затем опускаюсь на грешную землю.

— Разумеется, — почти кричу я в трубку, — с удовольствием! — Проходящий мимо мужчина косится на меня и улыбается. Я смущенно кладу ладошку на рот — мол, извините за глупый вопль. — Разумеется, — повторяю я уже тихонько. — А что за работа? Точнее, что конкретно нужно делать?

— Сейчас объясню, милочка, — говорит Соня. — Знаешь, что такое «Си-Ду»?

Я поднимаюсь на эскалаторе и внимательно оглядываю плакаты на стенах. На афишах «Чикаго» кое-где жвачка. На рекламе книжного магазина налеплен самодельный призыв на демонстрацию против чего-то — все должны явиться голыми . На всё это мне плевать. Главное, ни одна из афиш «Подружки гангстера» не осквернена. И Эмили везде — в девственной чистоте.

В рюкзаке за спиной орудия труда — мое оружие . Помимо обычного блокнота, карандашей и красок, в рюкзаке экипировка для совсем другой задачи…

После того, как я вчера расстался с мистером Бенстидом, я только и думал о перспективах, которые открывает его предложение.

Потрясающие перспективы. Я обрел вдруг Миссию.

Сам того не зная, мистер Бенстид дал мне возможность вычленить себя из толпы и сформулировать свое художественное предназначение.

Отныне записная книжка превращалась в дневник моих Деяний.