Эндрю Холмс - Клуб для джентльменов

Без четверти десять, и у меня неприятности. Гнилозубый дядечка на выходе из подземки довольно ухмыляется в своей будочке — ему праздник, что я потеряла свой однодневный проездной. Без проездного не открываются выпускные ворота турникета, и я под землей как в ловушке. Теперь между мной и кастингом этот противный служака.

— Не знаю, что и делать, душечка, — говорит он мне — точнее, моей груди. — Велишь мне на слово верить, что ты покупала билет? По закону, я тебя должен штрафануть на десятку. Все остальные платят как миленькие.

Вокруг нас гремит и суетится станция подземки.

А что, если я штрафану тебя на десятку за то, что ты так нагло пялишься на мою грудь? Все остальные платят как миленькие!

Но я помалкиваю, прикидывая в уме, действительно ли этот дядечка хочет меня прищучить или просто от скуки шутки шутит.

Пока он лыбится, а я размышляю, часы тикают — и Соне чертовски не понравится, если я опоздаю на свой первый кастинг: хорошенькое начало модельной карьеры! Поэтому я дядечке что есть сил улыбаюсь, хотя моя улыбка этажом выше центра его внимания.

Смущенно-кокетливо качнувшись всем телом, я самым сладким детским голоском говорю:

— Честное-пречестное слово! Я купила билет на станции «Мэнор-Хаус». Иначе как бы вообще попала на платформу?

Наконец он кончает прикалываться и открывает передо мной воротца. Я правильно угадала: он всего лишь валял дурака и брал меня на пушку.

— Ладно, топай, душечка. На этот раз прощаю. Тебе повезло, что на меня попала, — другой бы не поверил!

Я делаю благодарное личико. Спецвариант моей мордашки для старых пердунов в подземке.

— Спасибо, спасибочко, спасибище! — намурлыкиваю я, рыся через воротца, пока не миновал дядечкин приступ великодушия.

Шагов через сколько-то соображаю, что у меня полон рот жвачки. В журнале это никому не понравится. И тут — подарок судьбы! — вижу прямо перед собой афишу. На афише она . Соблазн так велик, что я поддаюсь ему.

Быстренько по сторонам — никто не смотрит.

Выхватываю жвачку изо рта и пуляю липкий комок ей прямо в лоб.

И вприпрыжку дальше.

Мне немножко стыдно, но чувство удовлетворения преобладает.

Поднимаясь по лестнице, я посмеиваюсь про себя. Делла правильно говорила: «В тебе черт сидит, Хайди Чарлтон!»

Теперь быстренько всё проверить. Волосы в порядке. Макияж в порядке. Я сую зеркальце обратно в сумочку. Даже учитывая адскую жару, всё тип-топ. Впрочем, и контролировать особо нечего. Соня приказала макияжем не злоупотреблять. «Пусть сияет твоя естественная красота, милочка. Им нравится иметь чистый лист, с которым могут поработать их стилисты».

Ага, их стилисты.

Они со мной в постели захотят поработать, их стилисты! Если не педики.

Но раз сказано минимум стараний — пожалуйста, я и так хороша.

Правда, понадобилось колоссальное усилие волн, чтобы удержаться от полной боевой раскраски.

Перепроверив себя, я вырубаю сотовый — не хватало, чтобы он зазвонил в разгаре собеседования. Последняя инспекция одежды — всё о’кей. Глубокий вздох — и на улицу.

У меня в запасе только пять минут. Но здание редакции уже вот оно. Однако — что за черт! — перед входом стоит «ягуар», и этого зверя я знаю. Останавливаюсь как вкопанная.

Питер.

Без понятия, как он выяснил, где и когда я буду; его машина стоит на тротуаре и царственно запирает вход в здание.

Чего ради он явился — вот вопрос.

Даю голову на отсечение — приперся уговаривать меня не идти на кастинг.

У нас с ним разные интересы. Я совершенно согласна с Соней, что мне необходимо иметь за плечами опыт в модельном бизнесе, а он стоит на том, чтобы я пока оставалась танцовщицей. И моя попытка втихаря от него раскрутиться как модель, похоже, провалилась.

— Привет, ангелочек, — окликает он меня из окна, когда я прохожу мимо.

До этого я делала вид, будто не замечаю огромный «яг» с затемненными стеклами.

Старшеклассницей я бегала на свидания с одним шотландским красавчиком. Он шприц называл «яг» — «ягов» жутко боялся и поэтому не ходил к дантистам. Теперь мне вспоминается, что зубы у него тогда были не лучше, чем у сегодняшнего дядечки из подземки. А ведь целовалась по молодости!

Питер требовательно смотрит на меня и показывает глазами на сиденье своего роскошного «шприца». Окно приспустил — совсем чуть-чуть, чтобы внутрь не протиснулся раскаленный уличный воздух. Мне видны только его глазищи с плутоватым огоньком.

Я останавливаюсь.

— Ты чего тут делаешь? — спрашиваю. Будто сама не знаю.

Его глаза явно забавляются моим гневом.

— Ну-ка запрыгивай, — говорит он. — На минутку.

— Не могу. Опаздываю.

— Брось, это всего лишь поганый кастинг. Ты у них все равно проторчишь битый час в приемной. Садись ко мне на секундочку — покажу тебе кое-что. Давай, у меня прохладно.

Он распахивает дверь. Знает, что и когда предложить. Я давно научилась ему не отказывать. Я плюхаюсь на ароматное кожаное заднее сиденье «ягуара» рядом с Питером — эх, тут хоть на целый день оставайся: тихо, прохладно, классно и уютно. Как и положено в отпадных тачках, моторчик певуче закрывает окно.

В зеркальце заднего обзора встречаюсь взглядом с Джоном, шофером Питера.

— Привет, — немного смущенно говорю я.

— Добрый день, мисс, — говорит он, потупляя глаза.

Я смотрю на Питера.

— Так что ты тут делаешь?

Он делает невинную рожу.

— Звонил Соне.

— Вот уж не думала, что ты знаешь Соню.

Глупость сказала, Хайди. Разумеется , он знает Соню. Кого он не знает? Гримаса Питера примерно соответствует моей мысли. Я хмурюсь.

— Ты хотел мне что-то показать…

Он вынимает из внутреннего кармана пиджака лист плотной бумаги и разворачивает его. Это меню с логотипом ресторана, про который я слышала. Роскошное место, где типы вроде Питера имеют специальный столик, и к ним в конце ужина является шеф-повар с вопросом, всё ли было вкусно… и куда финтифлюшки вроде меня попадают раз в жизни — с трепетной надеждой, что их при этом увидит кто-либо из знакомых.

— Как тебе это? — спрашивает Питер, сияя всем лицом.

Я беру протянутое мне меню, ласкаю взглядом логотип, мигом представляю себя в тамошней шикарной обстановке — как я на других гляжу и себя показываю…

— Мило, очень мило, — говорю я. — И зачем ты мне его показываешь?

— Ты приглядись. Это меню бранча. Столик для двоих уже заказан.

Он дует себе на ногти, потом полирует их о борт пиджака.

Тут до меня доходит.

— И когда же ты приглашаешь?

— Прямо сейчас. Только скажи — и Джон нас мигом домчит. Карета подана, мадам! Вперед, навстречу приключениям!

Секундочку я мечтаю, как я вплыву в ресторан со своим фотоальбомчиком под мышкой. Сегодня я смотрюсь классно. И много голов повернется в мою сторону. Возможно, даже кто-то подзовет официанта и спросит: «Что за чудесная леди только что вошла?»