Коллектив авторов - Из плена восточной сказки. Жизнь после гарема

Как трудно решиться убить человека, даже если этот человек твой кровный враг, враг твоих детей. Я знала, что не промахнусь, что я в последний момент просто вспомню Сашкин крик «мама!», этого будет достаточно, чтобы рука не дрогнула.

И тут…

— Анна! Какая приятная встреча. Не ожидал вас здесь увидеть. Как ваши дела, как детишки? У вас очаровательные малыши.

Вот только Поля мне сейчас не хватало! Я невольно оглянулась, боясь, что где-то здесь и Жаннет, но актрисы не было.

— Прекрасная погода, не правда ли? Вы кого-то ждете?

Бывшие мужья Жаннет, похоже, многое восприняли от нее, кто еще мог так болтать ни о чем? Я что-то мямлила в ответ, практически не поддерживая разговор, но Поль решительно не собирался уходить.

— Я посижу тут с вами.

Непохоже, что от него удастся отделаться. Не могу же я попросить, чтобы подождал, пока я схожу и убью Асият? Только что я была готова пристрелить её прямо в кафе при свидетелях, но стоило появиться одному из них, как я готова спасовать?

Нет, я не струсила, но вдруг представила эту картину: я убиваю человека просто из подозрений, даже если этот человек виноват, если это враг. Смотрела на Поля и думала о том, что Жаннет разводилась в своей жизни пять раз, но осталась со всеми мужьями в дружеских отношениях, по первому её зову они готовы бросить свои дела и примчаться на помощь или просто ради утешения. Мари рассказывала, что при каждом следующем разводе Жаннет устраивала плач по неудавшемуся браку в обществе предыдущих мужей, а каждого следующего обсуждала с ними.

Значит, можно решать все проблемы вот так — поговорив открыто? Может, и я должна открыто рассказать Сауду обо всем, что знаю, а не пускать пулю в лоб Асият, обеспечивая тем самым пожизненное заключение себе? «Она всем лжет, и Сауду тоже», — так сказала Салима? Может, если Сауду открыть правду, он сам разберется с этой змеей? Почему я лишаю его такого права, устраивая самосуд?

Поль что-то говорил, я слушала, не слыша и размышляя о своем. Я чуть не совершила смертный грех, пытаясь расправиться с человеком, вместо того чтобы сдать её правосудию. Но сделать это должен сам Сауд. Конечно, как я не подумала, что, рассказав все Сауду, я развяжу руки и ему! Правда даст ему возможность избавиться от Асият и даже отдать её в руки полиции.

В этот момент раздался звонок Асият. Все верно, я уже должна быть у нее.

— Асият, прости, я не смогу встретиться с тобой. Поговорим завтра.

Я дала отбой, не дожидаясь её реакции, подняла глаза на Поля и вдруг заявила:

— Вы посланы мне богом.

Его глаза в ответ превратились в два больших блюдца, но почти сразу Поль рассмеялся:

— Надеюсь, это не объяснение в любви? Я был бы счастлив, услышав его, но…

Стало смешно и мне. Как объяснить человеку, что своим появлением рядом он спас меня от самого тяжелого преступления?

— Нет, мсье Поль. Я люблю вас, но дочерней любовью. Просто решила, что не буду ждать назначенной встречи. Извините, мне пора. Нужно забрать детей из садика.

Он искренне обрадовался. Чему, моему признанию в дочерней любви?

— Позвольте мне сопроводить вас? Обожаю ваших малышей. К тому же мне нужно заглянуть к Жаннет.

— По-моему, она в отъезде.

— Должна уже вернуться.

Мы еще поболтали по пути, я чувствовала такое облегчение, словно с души свалился огромный кусок скалы, освободив при этом целый родник хороших чувств. Какое это облегчение — быть готовой, но не совершить убийство! Почему писатели не исследуют эту проблему?

Мы с Полем забрали детей, немного погуляли с ними в Люксембургском саду. Глядя на своих носившихся по аллее малышей, я подумала, что мы с Саудом сумеем защитить их от любой Асият, а вот окажись я в тюрьме, лишилась бы не только такой возможности, но и права видеть их. Сидеть в тюрьме, зная, что твои дети в опасности перед другой Асият? Какая же я дура!

Нет, пусть в тюрьме сидит она. А посадит мою бывшую подругу и свою супругу туда Сауд. Открыв ему глаза на все происходящее, я не просто спасу свою шкуру и позволю наказать Асият по справедливости, я помогу и Сауду с Настей тоже.

От такого решения мне стало очень хорошо, словно из-за темных туч вдруг выглянуло солнце, озарив все вокруг.

Завтра Сауд и Асият придут ко мне, чтобы разобраться с нашим разводом. Вот тогда я все и расскажу. Глупо разбираться с ней наедине, и даже в кафе при свидетелях тоже глупо. Нужно вывести Асият на чистую воду при муже, чтобы он понял, что я не сумасшедшая, из ревности пристрелившая его жену, что дети были в настоящей опасности, что надо думать, на ком женится.

Я почти не спала ночь, но это уже не были тяжелые размышления.

Пришли мысли об Иве. От него ни единого письма или звонка. Ив вот так легко смирился с моим решением? Что ж, значит, не судьба. Грустно, но что я могла поделать?

Да, завтра надо решить все вопросы с разводом, объяснить Сауду, кто рядом с ним, даже если он не придушит жену собственными руками (Сауд в тюрьме мне тоже ни к чему), то хотя бы отпустит нас с детьми подальше от этой вражины. И прогонит её.

Это все, что мне сейчас нужно — развод, возможность увезти детей (черта с два она достанет нас на Путоране!) и женитьба Сауда на Насте. После его развода с Асият это будет возможно.

И вот настал этот день, когда мы должны подписать бумаги о разводе, чтобы уже с ними идти к судье для решения вопроса об опеке.

Договорились встретиться у меня.

Не желая, чтобы дети присутствовали, я попросила воспитательницу выйти на полдня и отвела Сашу с Машей в садик.

Жаннет где-то носилась (в последнее время ей совсем не до нас, безумно занята), Насти тоже не было, сестра не отвечала на мои звонки. Предстоял разговор на троих — Сауд, Асият и я. Я не сомневалась, что она придет, не допустит, чтобы я сказала мужу лишнее.

Конечно, пришла. Черная абая, никаб, в прорези только глаза.

Сауд был хмур, как ненастное осеннее небо. Асият смиренно, как подобает хорошей жене, держалась на полшага позади и глаз не поднимала.

У меня мелькнула мысль о том, что в этих глазах — ненависть ко мне или насмешка? Скорее второе, она считает, что победила.

От кофе Сауд отказался, Асият тоже лишь покачала головой.

На стол легли бумаги, которые я должна подписать, чтобы перестать быть женой этого человека. Наш брак был очень странным и, хотя заключен по любви, не принес счастья ни мне, ни Сауду. Чтобы заключить этот брак, мы многим пожертвовали, каждый своим, а чтобы расторгнуть, пришлось прийти к соглашению. Главным в браке были, конечно, дети.

Для Сауда моя подпись ничего не изменит, а для меня? Я стану свободной женщиной, только вот детей увезти куда-то без согласия их отца не смогу. Правда, смогу выйти замуж за Ива… Смогла бы, теперь уже нет. Ив в своей Полинезии обо мне и не вспоминает.