Ноэль Хиллиард - Клочок земли

Он показал на мыс. По песчаной дороге к берегу спускалась машина с прицепом и лодкой на нем.

— Видите эту дорогу? Ее отобрали у меня. Он — пакеха с соседней фермы, депутат муниципалитета. Его земля когда-то принадлежала моим старикам. В трудные времена он купил у нас около тысячи акров по десять шиллингов за акр. Несколько лет назад сосед решил разбить прибрежную часть своей фермы на участки. Он пришел ко мне и сказал, что людям нужна дорога к берегу. Я спросил, почему же он не дает ее им. Потом я узнал, что муниципалитет принял решение, и у меня отобрали полосу земли, чтобы провести дорогу к его участкам. Что вы думаете об этом? Нет, мне ничего не заплатили. Землю у меня отобрали потому, что есть будто бы такой закон. Если бы я стал судиться, может и получил бы что-нибудь. Но для этого пришлось бы ехать в Окленд, повидать адвоката или еще кого-нибудь — мне бы и не объяснить толком, что да как, а сочинять бумаги я не мастер. А кто будет смотреть за фермой, когда я уеду? Да и жена у меня не очень-то здорова, мне не хотелось оставлять ее одну.

Маориец показал в другом направлении.

— А если вы остановитесь вон там, под деревьями, на местах, отведенных под стоянку машин, он заставит вас внести деньги на его церковь. Понимаете, он же общественный деятель, из муниципалитета. Просто так заплатить ему вроде бы нехорошо. Вот вы и делаете пожертвование на церковь. Не знаю, перепадает ли что-нибудь церкви. Раньше была больница. Вы разбивали тут свой лагерь и вносили деньги на больницу. Потом больница стала государственной, так он стал собирать пожертвования на церковь. Пожалуй, про него когда-нибудь еще скажут, что он щедрый человек… за чужой счет.

Тявкнув, к старику подбежала собака, и он ласково похлопал ее по голове. Из беспорядочного нагромождения лохматых туч в глубине проглянуло голубое небо с клочьями разорванных облаков. В бухту возвращался экскурсионный катер, над ним с криками носилось много чаек — у рыбаков, очевидно, был удачный день.

— Нет, бухта стала не та, что раньше. Люди приезжают из города, строят бунгало и время от времени наведываются сюда. Они совсем не считаются с нами, кто живет здесь постоянно и трудится ради куска хлеба. Тут прошла вся моя жизнь. А теперь, среди этих горожан, я начинаю чувствовать себя посторонним. С месяц назад мне пришлось поехать в город за покупками. Возвращаюсь, а коровы мои, все до одной, на шоссе. Смотрю — вокруг чужие люди. Разбили палатки на выгоне, срубили несколько деревьев и разожгли костер, раскрыли настежь ворота. Я вошел в дом, взял молоток, прогнал всех и забил ворота гвоздями. Эти люди самовольно брали воду из цистерны, хотя перед последним дождем ее оставалось очень мало. Наверное, только они отъехали от моей фермы, как принялись ругать меня на все лады. Ну да это пустяки по сравнению с тем, как ругался я после их отъезда. Эти люди приезжают сюда на машинах, словно в гостинице на колесах, и воображают, будто тут все принадлежит им. И пока так не будет, они не успокоятся. Ждут не дождутся, чтобы выжить отсюда старого маорийца, который так испортил им праздник!

Он приподнял шляпу и почесал голову.

— Пожалуй, мне и вправду надо бы убраться отсюда по многим причинам. Не знаю, смогу ли я долго продержаться тут. Вот только хочется, чтобы дети вернулись домой.

У противоположной обочины дороги остановилась машина, и из нее выбралось несколько экскурсантов в цветных рубашках, шортах и защитных очках. Все они не сводили глаз с моря и оживленно разговаривали между собой. Мы слышали, как один из них сказал:

— Спроси-ка вон у того хори [10] Черномазого (маори) . .

Подстриженный ежиком юноша в свитере с высоким воротником, жуя резинку, большими шагами подошел к нам.

— Эй, начальник, где тут хорошие места для рыбалки, а?

Старик улыбнулся и подтянул шаровары.

— Если клев есть, вы можете поймать рыбу везде, — ответил он. — А если клева нет, все равно, где рыбачить.

Маориец приподнял на прощанье шляпу перед моей женой, пожал мне руку и зашагал по дороге вслед за своей собакой.

Перевод Н. Ветошкиной

Вы слышали когда-нибудь о Мак-Криди? Нет? Он жил здесь еще до вас. Сам я был с ним знаком не слишком близко; по правде говоря, я даже понятия не имею, какая у него была специальность. Я в то время работал на бульдозере и иногда встречал его на строительном участке, но что он там делал, не знаю. Сдается мне, что и никто этого не знал. Возможно, он просто здорово умел устраиваться и ничего не делал. Подрабатывал, видно, на плотницких работах.

Первая встреча с ним произошла у меня в автобусе, когда я возвращался из города. Он сидел один, рядом с ним место пустовало. Автобус был переполнен, люди стояли в проходе, но никто не хотел садиться рядом с Мак-Криди. Пьяный, он развалился на сиденье и при каждом Толчке качался из стороны в сторону. Морщинистая шея, шляпа сдвинута на затылок, волосы спутаны, изо рта торчит окурок самокрутки. Так он выглядел, и никто не изъявлял желания сесть с ним рядом.

Я уже говорил, что почти никогда не сталкивался с ним на работе. Однажды, впрочем, я встретил его на мосту около закусочной как раз в тот момент, когда над нами пролетал самолет-наблюдатель. Было очень жарко, и я окликнул Мака:

— В такую жару, как сегодня, в этой штуке сидеть неплохо — прохладно и уютно.

Он остановился, посмотрел вверх на самолет и сказал:

— Ну, без бутылочки меня туда не заманишь.

Что тут скажешь? Мак был из той породы людей, которые на работе еще кое-как терпимы, но не дай бог очутиться с ними в пивной. Вы меня понимаете? Перспектива не из веселых.

Вы вот рассказывали о том, как парни хватаются за любую работу, какая ни подвернется, лишь бы не угодить в армию безработных. Ну а я расскажу вам о Мак-Криди и о том, как он нашел золото. У нас на строительстве об этом до сих пор вспоминают.

Тед Доусон гулял с Шерли — девушкой из закусочной — и подарил ей такую маленькую бутылочку с золотым песком: знаете, их еще ставят в виде украшения на каминную полку. Когда-то Тед занимался промывкой золота на Западном побережье, и этот песок хранил как сувенир. Цена ему была небольшая, и Шерли, увидев как-то в его хижине эту бутылочку, попросила ее, и Тед подарил ей.

Хорошенькая девчонка была эта Шерли (правда, ноги у нее были чуть толстоваты). И на язык острая. Продвигаясь мимо прилавка с закусками, за которым она стояла, парни, бывало, так и норовили сорвать у нее поцелуй, и тут уж она могла так отбрить каждого, что любо-дорого!

Однажды утром Мак-Криди вошел в закусочную, чтобы выпросить чашку чаю, и вдруг приметил на полке позади прилавка бутылочку с золотым песком.

— Где это ты достала? — поинтересовался Мак-Криди, взяв бутылку в руки.