Майкл Гибни - Су-шеф. 24 часа за плитой

Ты прикуриваешь следующую сигарету и впервые за день достаешь телефон, чтобы прочитать сообщения. Одно из них пришло от Веры, твоей девушки, в три часа ровно. В нем она предупреждала, что заскочит к тебе во время перерыва просто повидаться. «Здорово, правда?» – интересуется она у тебя, хотя прекрасно знает, что во время работы тебе не ответить. Тем не менее она все понимает, потому что сама занята в этой же профессиональной сфере. Вера работает в ресторане поменьше, в северной части этого района. Именно поэтому вы встретились и умудрились провести друг с другом полтора года, ведь у вас один круг общения, общий язык и взаимопонимание. Даже несмотря на то, что она работает в обеденном зале, а не на кухне. В свои рабочие дни она частенько заглядывает к тебе ненадолго повидаться до начала смены.

Вера должна появиться с минуты на минуту, ведь уже почти без десяти пять. Тут распахивается задняя дверь, и ко мне присоединяется Стефан, присев рядом на бордюр и вытянув ноги через грязный водосток. Глаза его не налиты кровью, и сам он оживился в лице, ведь прогнал работой токсины из тела и стал более похож на человека. Он поджигает сигарету, выпустив целое облако дыма в небо.

Затянувшись еще раз, он произносит:

– В общем, чего-то Раффи нездоровится. Выглядит он неважно, будто с ног валится.

– Да ну? – озадаченно произносишь ты.

– Так и есть. Его там в раковину стошнило.

– Плохо дело!

– Я вот подумал выйти по-быстрому перекурить. Наверняка последнюю сегодня за вечер. Намечается триста человек, слыхал?

Не отрывая взгляда от улицы, ты делаешь глубокую затяжку и выпускаешь дым через нос.

– Не, я серьезно, – продолжает он. – Мне шеф велел замесить теста еще на пятьдесят порций аньоллоти, а это целый час работы.

– До жути смешно! – парируешь ты.

– Ладно, послушай, – произносит он, делая последнюю глубокую затяжку и выкидывая окурок далеко через дорогу. – Я пошел обратно. Тебе бы тоже здесь не задерживаться, а то ты сегодня что-то не в духе. Ты ведь не хочешь еще больше разозлить шефа?

– Знаю, знаю! – отзываешься ты. – Вот только повидаюсь с Верой.

– А я пойду в уборную, пока она еще свободна, – сообщает он. – Затем опять займусь тестом. Если нужна помощь на раздаче, крикнешь меня.

Именно в этот момент ниже по улице ты замечаешь Веру, выходящую из-за угла на Шестую авеню. Ты мог бы заметить ее даже за милю. Ветер играет с прядками длинных светлых волос, собранных на кончиках в слабый узел. Высокая фигура выглядит стройно и подтянуто. Ее умение держать себя выработалось в детстве на уроках балета, а также за десятилетие работы официантом в обеденном зале.

Имея высшее образование и две ученые степени – в области арт-терапии и в театральной, – Вера могла бы добиться куда большего, чем просто обслуживать посетителей в ресторане. Но она занята исключительно этим делом, так как оно приносит быстрые и легкие деньги, примерно семь или восемь сотен наличными за три-четыре ленивых вечера, и у нее еще остается достаточно много свободного времени на себя. Вера сделала умный выбор, стратегически важное решение, она это знает.

«А вот и женщина моей мечты!» – произносишь ты про себя. Она приветствует тебя еле заметным взмахом руки.

Стефан, заметив ее, с притворной радостью машет в ответ.

– Триста человек на вечер, Вера, как тебе это? – кричит он ей. – Ага! К черту такую жизнь! – ворчит он, толкая дверь внутрь и скрываясь на кухне.

– Привет. Как дела? – целует она тебя в губы. – Небольшой перекур?

– Ну да, детка, – говоришь ты, выдыхая дым. – Так же, как и всегда.

Ты притягиваешь ее к себе. Волосы пахнут цитрусом юдзу, из которого сделан ее любимый шампунь. Она говорит, что от тебя всегда пахнет чесноком. Ты также в курсе, что сейчас от тебя несет табачным дымом. Она так не любит этот запах, но понимает, что это твоя единственная возможность вырваться с работы. Сигарета в руке истлела уже до самого фильтра, и ты отбрасываешь ее в сторону. Никогда раньше ты не хотел завязать так сильно, как прямо сейчас.

Ваши руки переплетаются, словно лианы. Кожа на ее руках шелковистая на ощупь под твоими заскорузлыми пальцами. В этот прекрасный момент ты начинаешь забывать про сгоревшие орехи и рыбный рулет. Вместе вы прислоняетесь к капоту припаркованного автомобиля, уставившись на Шестую авеню.

– Итак, три сотни человек? – интересуется она.

У тебя нет никакого желания обсуждать цифры, и вместо этого ты целуешь ее в мочку уха, а затем прижимаешься верхней губой к знакомой родинке на ее большом пальце и глубоко вздыхаешь.

– Ага, – произносишь ты. – Но я освобожусь к десяти. Хочешь, встретимся вечером и выпьем чего-нибудь?

– К десяти? – удивляется она. – Серьезно?

– Ну да, – подтверждаешь ты. – Я открывал кухню сегодня и торчу здесь с девяти. Забыла?

– Я понимаю, но ведь это вроде вовсе не означает, что…

И тут неожиданно дверь черного входа распахивается, а из него вылетает троица официантов во главе с явно рассерженным Хусейном. Они направляются прямо к вам, держа в руках пустые тарелки, и вы с Верой приподнимаетесь им навстречу.

– Шеф! – начинает Хусейн. – Надо поговорить.

– Что такое, Хусейн?

– Уже почти пять, а для персонала нет ни крошки! – заявляет он, демонстрируя пустую тарелку для пущей убедительности. Тебя настолько увлекла работа с блюдами дня, что ты совсем позабыл о своей важной ежедневной обязанности – питание для работников.

Ты бросаешь извиняющийся взгляд на Веру.

– Хусейн, ты разве не видишь, что я сейчас слегка занят?

– Но мы же сами оплачиваем питание, – резко перебивает он. – Из своего же кармана, шеф!

– Я в курсе, Хусейн, в курсе. Что, там действительно нет ни крошки?

– Рис и бобы, – кипятится он. – Ни мяса, ни овощей. Только рис и бобы, а на этом мы далеко не уедем. Салатик бы и рыбки как минимум.

– А у поваров интересовались? У Хуана или Хулио?

– Они отправляют к вам. Спрашивай у босса, говорят.

Почти машинально ты извлекаешь и подкуриваешь еще одну сигарету. Направляешь свой взгляд на противоположную сторону улицы и встречаешься глазами с другим поваром, у которого все это время тоже был перекур. Он широко тебе улыбается и понимающе кивает головой.

– Хорошо, Хусейн, послушай! – профессионально выдержанным тоном начинаешь ты. – День был невероятно загруженным…

– Загруженным? Это я был загруженным! А вы? Курите тут стоите!

Звук его голоса становится громче, и в нем появляются нотки агрессии. Остальные официанты взирают на тебя с каменными лицами, а Вера отвела взгляд и наблюдает за уличным движением. Ты вздыхаешь.

– Послушай, Хус…

– Мы хотим есть. Мы же за это платим!

Его дерзость достигает своей наивысшей точки, так что двое остальных официантов раздраженно подают корпусом немного вперед. Вера отступает назад на пару шагов, что не ускользает от твоего внимания. И тут в тебе словно что-то переключается.