Алексей Кузьмин - Солнце и Снег

- Бойцы готовы на все ради спасения своего командира, - комментировала репортаж ведущая - сексапильная брюнетка в строгом деловом костюме.

- Они сообщили нам, что как только будет получена нужная информация, бандитов уже ничто … справедливый гнев … любимый командир … - девушка продолжала щебетать, а на экране показали быстрый видеоряд с кадрами штурма Сандуновских бань, тренировки десантников Рязанского училища ВДВ, спецназ Кантемировской дивизии.

- Надо же, как они меня любят! - растрогался Васичкин.

- Да, - Маша смерила Игоря взглядом - придется тебя спасать.

Брать свою машину Маша не решилась - ее видели в день штурма Сандунов. Поэтому она предложила воспользоваться машиной, отбитой у преступников.

- А где мы преступников возьмем? - не понял Васичкин.

Маша посмотрела на него с легким презрением.

- Глаза разуем и найдем. Чтобы в наше время бандитов искать, нужно вместо головы каску иметь.

Васичкин тихо обиделся.

- Ну и куда пойдем?

- Да есть тут одни. За ними у меня числится должок.

Когда Васичкин с Машей подошли к грязному забору с огромной надписью “Автосервис”, уже смеркалось.

- Спросишь у них, куда дели машину мерседес черного цвета, которую видели въезжающей к ним за забор 1 декабря этого года. Представься лейтенантом милиции, и врать не придется. - Маша пропустила Васичкина вперед, а сама осталась ждать у ворот.

Когда внутри раздались крики и звуки ударов, Маша вытащила из сумки автомат, и прокралась внутрь. Васичкина били, окружив плотным кольцом.

- Ну держитесь, суки! - Маша дала очередь по джипу, нескольким легковушкам, потом саданула поверх голов. Бандиты сломя голову ринулись в разные стороны.

- В плен не брать, патронов не жалеть! - Маша несколькими выстрелами отсекла толпу от подсобок. Банда рванула к выходу. Маша заприметила одного крутого, подбежала сзади, дала прикладом по затылку. Крутой рухнул лицом в снег. Маша поменяла рожок, пошарила у крутого в карманах. В заднем кармане брюк торчал мобильник.

- Игорек, вызывай помощь! - она кинула телефон лейтенанту.

Тот поймал, стал быстро набирать номер. Маша достреливала патроны по автохозяйству. Что-то уже хорошо горело, один автомобиль взорвался, двор наполнился черным дымом. Маша перевернула крутого, обнаружила за ремнем пистолет.

- Возьмем его! - бросила она лейтенанту.

Паша очень не любил бандитов, но считался с ними как с данностью. Милицию Паша не любил еще сильнее, и воспринимал человека в форме как вызов, и глубокое личное оскорбление.

Поэтому, когда чокнутый лейтенантик начал наводить справки о машине, на которой Паша лично перебил номера аж две недели назад, ситуация стала однозначной.

- У них спроси, - Павел махнул рукой в сторону братвы, а сам побежал докладывать авторитету. Авторитет хотел было уладить все миром, но Паша преподнес ситуацию в самом невыгодном для него свете.

- Кто говорит, у вас главный? Козлом тебя называл, говорил, что имел тебя в виду, - громко жаловался Павлуша, подобострастно заглядывая ему в глаза.

Авторитет оглянулся, и потемнел лицом. Свои стояли рядом и слышали все.

- Ладно, погулял. - Авторитет забрал из ящика стола пистолет, бумажник, пару фотографий, рассовал по карманам.

- Пошли! - коротко бросил он, направляясь в сторону милиционера.

Когда милиционера начали бить, Паша очень обрадовался.

- Все, теперь этой крыше конец, - думал он, - пока новая крыша приедет, пока они во всем разберутся, я тут хорошие бабки наварю.

Но, когда вместо двух десятков омоновцев во двор влетела какая-то баба с автоматом, Паша очень огорчился. Он огорчился еще больше, когда на воздух взлетели новые тачки, приготовленные к перепродаже. Когда он увидел, что вся братва разбежалась, у него созрело решение.

Паша рванул к большому сейфу, стоящему в помещении “офиса”. Конструкция была старая, он сам несколько раз чинил замок. В сейфе лежал общак с выручкой за последние два месяца. Паша быстро вскрыл сейф, сложил в сумку денежки.

Все, пусть сами тут работают, мне надоело! - он огромными прыжками помчался к выходу.

Маша быстро обшарила карманы крутого, достала бумажник, фотографии. Тот зашевелился, со стоном открыл глаза.

- Лежать! - Маша сунула ствол ему в лицо. Тот повернулся, куснул снег.

Хромая, подошел Васичкин. Увидев крутого, он, не удержавшись, пнул его пару раз ногой.

- У, сука! Все ребра мне пересчитали!

Авторитет молчал.

- Взгляни, - Маша передала Васичкину фотографии.

Увидев красивое женское лицо и мордашки троих малышей, Васичкин пришел в себя, успокоился.

- Твои? - Он сел на снег рядом с крутым.

- Мои.

- На. Двигай отсюда побыстрей. Мы в расчете.

- Удачи вам! - Авторитет сунул фотографии в карман и нетвердой походкой пошел к воротам. Издалека уже доносилось завывание милицейских сирен. В воротах крутой остановился, подмигнул Васичкину, и послал Маше воздушный поцелуй. Он вышел наружу и исчез в ночи.

Маша с Васичкиным стояли на коленях посреди разгромленного двора, освещенного пылающими машинами. Маша обнимала Васичкина, по-прежнему держа в одной руке автомат. Ее возлюбленный был с пистолетом и радиотелефоном в руках. В таком виде они и были сняты камерами оперативной съемки и вездесущим тележурналистом Корниловым.

- Как Вам удалось спастись? - энергичный Вертокрылов подскочил как раз к моменту окончания длинного и очень нежного поцелуя.

- Нас спасла любовь, - просто ответила Маша. Услышав эти слова, миллионы телезрителей вытерли обильные счастливые слезы, и радостно проглотили двойной рекламный блок.

Увы, ровно через месяц Маша призналась Васичкину, что эту фразу она подготовила заранее, когда составляла общий план операции.

Так закончилась история Автосервиса. Уже через неделю за бетонным забором действовал подпольный цех по производству минеральной воды, благо водопровод совершенно не пострадал при взрыве.

Дальнейшая судьба Паши нам неизвестна. Но, по слухам, он сейчас нелегально живет в Америке. Украденных денег ему хватило на два месяца жизни в грязной пятиэтажке Бруклина. Теперь он работает в гараже у итало-американских бандитов, перебивает номера у ворованных машин, форсирует двигатели, разбирает украденные автомобили на запчасти - словом, честно зарабатывает свой хлеб.

Денег ему хватает на оплату квартиры, по сравнению с которой московское жилище Паши можно назвать дворцом. Немного налички остается на посещение бара. О том, чтобы ходить в дорогие казино, по девочкам, или путешествовать, нечего и мечтать. Говорят, что Паша часто выходит на набережную с бутылкой рома и смотрит в океан, за которым находится его родина. Только там он чувствовал себя обеспеченным, нужным и богатым человеком. Он допивает бутылку и идет в свою однокомнатную квартиру. Перед его домом улица по колено завалена мусором, кран на кухне течет. Паша падает на старую кровать и спит, не снимая ботинок и пальто.