Яна Матей - Марьяна. Проданная в рабство

— Он все еще здесь. Смотри, их уже двое!

Люсия, которая была младше ее на два года, инстинктивно жалась к сестре. Теперь я была действительно встревожена. Вне всякого сомнения, кто-то предупредил этих типов. И они, по всей видимости, не собирались ограничиваться запугиванием на расстоянии. Девочки должны будут приехать сюда еще раз, чтобы выступить на суде: если они передумают, процесс канет в лету. Я поняла, что эти люди с бандитскими физиономиями собираются следовать за нами, чтобы предпринять какие-то действия, когда мы выедем за город. Такие вещи происходят сплошь и рядом: на свидетелей по дороге нападают мужчины, вынуждая машину остановиться, избивают их, иногда убивают, а сами нападавшие исчезают в неизвестном направлении, и дело благополучно закрывается. Учитывая все обстоятельства, было ясно, что на местную полицию рассчитывать нельзя. Когда мы подходили к моей машине, телохранители вопросительно взглянули на меня.

— Поедем. В конце концов, их всего двое. Попробуем оторваться.

— Вы уверены? Хотите, мы сядем за руль?

— Нет, это мой автомобиль, я знаю его лучше, чем вы.

— О'кей.

Телохранители ни на секунду не спускали глаз с обоих мужчин. Те стояли в нерешительности. Похоже, до них только сейчас дошло, что два здоровяка, сопровождающие нас и вооруженные электрошокерами, не имеют никакого отношения к полиции, как они сначала думали. По их поведению я догадалась, что они взвешивают все «за» и «против» физического вмешательства в этих условиях. Когда я тронулась с места, они сели в свою машину и уехали. Разгневанная, я вздохнула с облегчением, так как очень испугалась за девочек.

И как после этого я могла работать под защитой государства?

В 2007 году в результате европейской интеграции Румынии Национальное агентство по борьбе с человеческим трафиком NAATIP [22] National Agency Against Trafficking in Persons. выделило средства для помощи жертвам сексуального трафика и открытия девяти приютов по всей стране. В это же время агентство создало базу данных, объединяющую всю информацию, касающуюся этих самых жертв: их имя, возраст, адрес, а также координаты их родителей, имя их торговца, процесс, в котором они участвовали и т. д. Целью было предоставление полной информации всем учреждениям, участвующим в борьбе против трафика, чтобы облегчить сотрудничество между различными службами в разных частях Европы. Разумеется, содержимое этой базы данных полностью конфиденциально, и только определенные лица могут иметь к ней доступ. Проблема в том, что этих самых лиц слишком много! Как можно гарантировать конфиденциальность базы данных, если коррупция процветает на всех уровнях?

Я лично встретилась с директором агентства. Он клялся и божился, держа руку на сердце, что данные девочек тщательно охраняются и риск утечки информации равен нулю. Я ответила ему, что он получит подобную информацию, если сама жертва даст мне на это разрешение. Такова политика нашего приюта: я никого не принуждаю говорить и еще меньше — сотрудничать. Ну и что, если я тем самым лишаю себя государственных денег: лучше уж я стану умолять о помощи всех частных спонсоров планеты, чем рисковать жизнью и здоровьем моих подопечных.

Могу вас заверить, что ни одна из девочек, побывавших в моем приюте, не согласилась быть занесенной в какую-либо государственную базу данных. А ведь государство субсидирует только те неправительственные организации, которые участвуют в программе, а полиция обеспечивает защиту свидетелей лишь в обмен на их полное сотрудничество, которое подразумевает систематическую регистрацию всей касающейся их информации. Недоверчивые жертвы предпочитают отзывать назад свои жалобы. Итог: с 2007 года количество дел, возбужденных против торговцев «живым товаром» постепенно снижается. В конце концов эта новая политика дала эффект, обратный ожидаемому: сексуальное рабство не только не сдало своих позиций, но начало расцветать буйным цветом.

Каждая вновь прибывшая в приют девочка подписывает контракт. В нем оговариваются ее права, а также обязанности. Подписывая контракт, она соглашается с установленными правилами, которые одинаковы для всех. Это так называемые десять заповедей.

1. Новых девочек принимаем так же, как в свое время принимали вас: приветливо и уважительно.

2. Работаем в команде: выражаем свое мнение, но также прислушиваемся к мнению других.

3. Поддерживаем дом в чистоте, распределяя обязанности. И выполняем их безропотно!

4. Не ссоримся. Когда возникают разногласия, обсуждаем их.

5. Не лжем и ничего не скрываем, даже если правду сказать трудно. Главное — не держать ничего в себе.

6. Не воруем.

7. Не принимаем алкоголь и наркотики в приюте.

8. Не оскорбляем ни товарищей, ни сотрудников коллектива. Приют — это как семья: здесь следует уважать друг друга.

9. Никогда не прибегаем к физическому насилию, это чревато автоматическим исключением из программы.

10. Не встречаемся с мальчиками, не ходим в ночные клубы. О милых дружках только разговариваем, чтобы попытаться выяснить, что было не так в прошлых отношениях, и понять, как вести себя в будущем.

Разумеется, эти десять принципов родились не сразу. Не было такого, чтобы я проснулась однажды утром и сказала себе: а не запретить ли мне им таскать друг друга за волосы? Данные заповеди стали плодом моей длительной работы с этими подростками, у которых часто возникает желание делать все наперекор. Что касается домашних обязанностей, то девочки быстро их усваивают: если, например, ванна оказывается грязной, они сами от этого страдают. Разрешен обмен своими обязанностями: работающие девочки могут платить другим за выполнение своей домашней работы. Естественно, в таких случаях неизбежны ссоры, когда, к примеру, одна из них забывает заплатить другой, но с помощью арбитража воспитательницы справедливость восстанавливается. Не лгать, не пытаться подчинить себе других девочек — этим вещам они учатся постепенно, вследствие продолжительных бесед. Наркотики тоже не проблема: редко кто из девочек употреблял их, будучи проституткой. У жертв секс-трафика не только нет денег на их покупку, но и сами торговцы не заинтересованы в накачивании девочек наркотиками для того, чтобы отправить работать на улицу: наркотики слишком дорогое удовольствие, а пара-тройка пощечин гораздо эффективнее и к тому же ничего не стоит. Поэтому девочки не испытывают тяги к наркотикам, когда находятся здесь. С алкоголем дело обстоит чуть сложнее. Но все же никто из живших у меня не имел серьезных проблем с алкогольной зависимостью. Порой некоторые из девочек пытаются договориться о том, чтобы им разрешили принимать алкоголь в определенных случаях: на днях рождения, на пикниках за городом.