Беким Гаче - Вы — партизаны

Мостовая кончилась, и босые ноги ребят по щиколотку увязли в мягкой и теплой пыли — началась улица кузнечной слободки.

— Вон там, за углом, его дом, — сказал Агрон.

Они вошли в ворота с жестяной выгоревшей вывеской сверху, нырнули в узкий проход между двух стен и наконец выбрались в небольшой дворик. Сбоку прилепился приземистый дом, добротный, крепкий.

— Вроде никого.

— Не может быть?! — удивился Агрон.

Какое-то время они походили вокруг кузницы, но напрасно. Ее хозяин так и не появился.

— Что же делать?

— Трим ничего не сказал.

— А что, если самим пойти в тюрьму? — предложил Агрон.

— Скажешь тоже. Стены там знаешь какие высокие. Да еще сверху колючая проволока. У ворот стража.

— Трим точно ничего больше не говорил?

Дрита задумалась, смешно сморщив нос и потирая висок, будто искала решение какой-то очень трудной задачи.

— У-у-у! Чуть не забыла, — хлопнула она себя по лбу. — Он сказал… Он мне велел сказать кузнецу…

— Ты можешь быстрее? — рассердился Агрон.

— Это письмо кузнец должен передать заключенному из десятого окна, — выпалила Дрита.

— Так бы и говорила сразу! — обрадовался Агрон. — Идем быстрее!

У ворот тюрьмы друзья остановились.

— Значит, из десятого окна? — переспросил Агрон.

— Да, начиная от ворот.

— Высоко. Без рогатки не обойтись, — сказал Агрон, прикидывая расстояние до десятого окна. — Здесь поблизости живет мой приятель — Селё. Он хороший парень. Может, он чем поможет?

Друзья отправились на одну из глухих улиц неподалеку от тюрьмы. Пройдя несколько дворов, они вышли к маленькому домишку. Кругом не было ни души.

Неожиданно с громким лаем к ним подскочила маленькая собачонка. Агрон попытался ее приласкать.

Во двор выбежал мальчик, радостно улыбаясь.

— Селё, нам нужна рогатка, — обратился к нему Агрон, ничего не объясняя. — Есть у тебя?

Селё явно не ожидал такого вопроса. Он топтался растерянно, не зная, что сказать.

— Мне нужно для дела. Понимаешь? Для очень важного дела, — настаивал Агрон.

Дрита улыбнулась и хотела что-то добавить, но… Селё направился к дому. Через минуту он вышел с рогаткой в руке:

— Возьмите, я дарю вам это оружие, — серьезно сказал он.

Селё слышал, что в других городах, где улицы освещаются электричеством, юные мстители часто используют рогатки для стрельбы по лампочкам у итальянской комендатуры и солдатских казарм. Поэтому он и назвал ее «оружием».

— Возьмите и меня с собой, — попросил Селё.

Агрон взглянул на Дриту, будто спрашивая: «Ну что, возьмем его с собой?»

Дрита улыбнулась.

— Тут вот какое дело, — обратился он к Селё. — Необходимо забросить в тюрьму одно важное письмо. По-моему, это можно сделать с помощью рогатки. Как думаешь, сумеем?

Селё неуверенно пожал плечами:

— Но, если…

— Что если? — прервала его Дрита.

— Пойдем, посмотрим на месте, — предложил Селё.

Все вместе они снова отправились к тюрьме.

— Давайте отсюда. Здесь нас никто не увидит, — остановил их Селё возле стены, которая отделяла сады от тюремной дороги. — Которое окно?

— Десятое.

— Оно закрыто! — огорчилась Дрита.

— Подождем, пока откроется, — решил Агрон.

— А если оно никогда не откроется? — Дрита уже шмыгнула носом.

— Надо придумать что-то другое, — сказал рассудительный Селё. — Давайте думать.

Ребята замолчали. Лица их стали сосредоточенными.

Стоило кому-нибудь шевельнуться, остальные поворачивались к нему с надеждой. Но пока ничего стоящего никому в голову не приходило.

— А если забросить письмо в соседнюю камеру? — предложил Селё.

— Нет. Так нельзя! — запротестовал Агрон. — Мы же не знаем, кто в ней сидит.

— Может, забросим в соседнее окно записку и попросим в ней передать нашему из десятой камеры, чтобы он открыл окно и выглянул, — предложила Дрита. — Вот тогда и забросим ему письмо Трима.

План Дриты понравился. Возникал только вопрос: а вдруг в соседней камере находится плохой человек? Он не захочет передавать их просьбу узнику из десятой камеры. А еще хуже — позовет стражника и покажет их записку… Нет, так не годится.

— Вы читали письмо? — спросил Селё. Он обдумывал какое-то новое решение.

— Мы не имеем права его читать! — возразила Дрита.

— Я подумал… Может, оно написано условными словами, как и полагается у подпольщиков. Тогда мы сможем кричать эти слова, будто играем. И их услышит товарищ из десятого окна.

Эта мысль заставила ребят задуматься.

— Ну так как? — спросил Селё дрожащим голосом. — Распечатаем?

— Хорошо! Я согласна… — решилась Дрита. — Ведь у нас нет другого выхода, правда?

Агрон молчал, потом решительно махнул рукой: «Давайте!» Ребята быстро разорвали нитки и прочитали письмо несколько раз, но ничего не поняли. В нем было всего несколько слов: «Дорогой друг, пчел хотят увезти, мы подыскиваем новую пасеку. Время отправки сообщим».

— Нам непонятно, — решил Агрон, — ему понятно. Распределим предложения.

Через минуту ребята вылезли из кустов и с невозмутимым видом медленно пошли вдоль тюремной стены. Когда они поравнялись с десятым окном, Агрон, толкнув Селё, закричал весело:

— Дорогой друг, пчел хотят увезти!

— Мы подыскиваем новую пасеку! — закричал Селё и отвесил Агрону изрядный тумак.

— Время отправки сообщим! — засмеялась Дрита, глядя на мальчиков.

Они несколько раз повторяли свою «игру».

Во дворе тюрьмы раздались крики и брань. Забегали люди, начали греметь засовы. Неужели ничего не получится?

Вдруг десятое окно открылось, и за решеткой показалось лицо заключенного. Окошко было маленьким, поэтому всего лица не было видно. К тому же железная решетка разделяла его на несколько квадратов.

— Дорогой друг! — прямо завопил Агрон. — Пчел хотят увезти!

— Мы подыскиваем новую пасеку! — пробасил Селё так, что даже в горле запершило.

— Время отправки сообщим! — завизжала Дрита и захлопала в ладоши.

Над стеной показалась голова разъяренного карабинера. Заключенный быстро закрыл створки.

Ребята растерялись. Ноги как будто приросли к земле. Вдруг окно приоткрылось, и человек сделал знак, чтобы ребята уходили. Они не заставили себя ждать: дружный топот босых ног раздался по дороге.

— Он все понял! — прокричал Селё, когда ребята были уже далеко от тюрьмы.

Агрон шел, опустив голову. Слова Трима, только что сказанные мальчику, больно ранили его самолюбие.

«Сам виноват!» — думала Дрита, идя рядом.

И правда. Почему Агрон поступил именно так? Обычно он беспрекословно выполнял все поручения Трима, а в этот раз уперся, как осел. Такого еще не было. Но все по порядку.