Иван Беркутов - Собибор. Восстание в лагере смерти

Лишь много позже, уже после войны, Печерский узнал о том, как развивались события в лагере Собибор после их бегства…

Не все заключенные лагеря Собибор участвовали в побеге. Некоторые работали в Третьем лагере, обслуживали газовые камеры, их не могли предупредить, а другие были больны и физически не могли бежать. Но были те, кто сознательно отказались бежать. Они надеялись, что немцы учтут их покорность и сохранят им жизнь. Некоторые даже надеялись на освобождение. Всего из шестисот узников в лагере остались 130 человек.

Напрасные надежды! Уже на следующий день все сто тридцать оставшихся были уничтожены. Они отправились в газовую камеру, а затем были сожжены в печах. И они стали последними жертвами собиборовской мясорубки.

Еще вечером того же дня, когда Печерский и его товарищи бежали из лагеря, из Берлина в Хелм пришла срочная телеграмма: «Немедленно направить все имеющиеся войска и догнать сбежавших из лагеря». Правда, исполнение этого приказа удалось задержать на четыре часа: телеграфистка в Хелме, рискуя жизнью, столько времени не передавала пришедшую депешу немецкому коменданту.

Когда немецкое командование получило приказ, была организована карательная операция. В течение двух недель после побега командование устроило настоящую охоту на беглецов, в которой участвовало более тысячи немецких солдат и полицейских. Каратели прочесывали леса, проверили все села, хутора, все заброшенные постройки, старые шахты, горные выработки. В радиусе двадцати километров от лагеря ни один кусок пространства не остался не осмотренным.

80 заключенных погибли еще во время побега. А в результате этой двухнедельной охоты немцам удалось поймать еще 170 человек. Все они были тут же расстреляны. В начале ноября карательная операция была завершена. Однако беглецы продолжали гибнуть и после этого. В основном потому, что их выдавали или убивали предатели из числа местного населения. До конца войны дожили лишь 57 участников восстания.

Одновременно шла другая операция немцев – по уничтожению самого лагеря. Для этого из Варшавы по приказу Гиммлера прибыла специальная саперная команда. Саперы динамитом взорвали все помещения лагеря и сторожевые вышки. Столбы ограды вырвали из земли, колючую проволоку смотали и увезли. Также вывезли танковые моторы, подававшие газ в камеру, и бульдозеры, которыми рыли ямы для захоронения трупов. Даже гусей и кроликов, которых выращивала Люка, забили. Ни одна живая душа не должна была остаться живой в Собиборе! Нацисты заботились о том, чтобы никто не мог рассказать об их преступлениях, о том, как они за полтора года уничтожили здесь четверть миллиона человек. Земля на месте лагеря была вспахана, и по приказу немецкого командования ее засадили капустой.

Однако 57 узников все же остались в живых, и они вовсе не собирались молчать. Уже в 1944 году бывший заключенный лагеря Дов Фрайберг рассказал все, что знал, военным следователям. Его показания были записаны, с ними смогли ознакомиться писатели Вениамин Каверин и Павел Антокольский. Их очерк был опубликован в журнале «Знамя». Так мир узнал о преступлениях нацистов в Собиборе. Позднее этот очерк вошел в «Черную книгу», которую составляли Илья Эренбург и Василий Гроссман.

А как сложилась судьба тех, кто поднял восстание в Собиборе, кто помог сотням людей вырваться на свободу?

Важную роль в ходе восстания сыграл Борис Цыбульский. Этот здоровяк, бывший биндюжник помог убить четверых эсэсовцев; благодаря ему у беглецов появилось оружие. Казалось, судьба хранила Бориса: находясь во время прорыва из лагеря в самых опасных местах, он не получил ни одного ранения. Вместе с друзьями переправился через Буг, добрался до партизан. Однако здесь, уже в партизанском отряде, он заболел воспалением легких. Видно, даже его могучий организм не выдержал холодных ночевок и купания в ледяной воде во время переправы. Партизаны оставили Цыбульского в одном из сел, которые находились под их контролем. Но это не помогло. Позже Печерский узнал, что Борис умер спустя несколько дней.

Тогда же, в конце 1943 – начале 1944 года в одной из партизанских операций погиб другой активный участник восстания – Александр Шубаев по прозвищу Калимали. Александр был из Дагестана. Жил в Хасавюрте, работал инженером на железной дороге. Свое странное прозвище – «Калимали» – он придумал себе сам. Дело в том, что он любил в свободное время напевать горские песни, которые, естественно, никто не понимал. Ну, и кто-то из лагерников назвал это занятие «поет свое калимали». Шубаев был очень храбр, всегда первый шел навстречу опасности. Вот и погиб одним из первых…

Аркадий Вайспапир, уроженец колонии Бобровый Кут на Херсонщине, воевал в партизанском отряде, потом вступил в ряды Красной армии и дожил до победы.

Также дожили до победы и другие собиборовцы – Ефим Литвиновский, Наум Плотницкий и Борис Табаринский. До этого Борис успел повоевать в партизанском отряде имени Фрунзе, был там пулеметчиком.

Самая драматическая история была у Семена Розенфельда. Во время побега из Собибора он был ранен в ногу и не поспевал за основной группой восставших. Поэтому он не смог присоединиться к Печерскому и его группе. Вместе с двумя мальчишками, братьями Моником и Юзеком, он направился не на восток, а на юг, в Савнинские леса. Местные крестьяне рассказали беглецам, что в этих местах действует партизанский отряд. Две недели трое беглецов блуждали по лесу, пока не наткнулись на недавно погашенный костер. А неподалеку от костра нашли и хорошо спрятанный блиндаж. В нем жили пятеро собиборовцев и три еврея, бежавших из другого лагеря. Вот это и был весь «партизанский отряд»! Даже одной винтовки у них на всех не было, лишь несколько патронов, завалявшихся в кармане у Розенфельда.

И можете себе представить – эти патроны спасли им жизнь! В начале декабря, когда выпал снег и на нем легче стало видеть следы беглецов, блиндаж обнаружила группа предателей, которые помогали немцам ловить бежавших. Бандиты были вооружены. Они убили всех, кто находился наверху, и стали разбирать блиндаж, чтобы прикончить и тех, кто нашел в нем укрытие. Что было делать? Розенфельд вытащил свои патроны, связал их веревкой и положил на бревна возле входа. А под ними пристроил горящую свечу. И представьте себе – патроны выстрелили! Бандиты решили, что люди в блиндаже вооружены, и ушли. Так Семен спас жизнь себе и еще троим товарищам.

Еще семь месяцев беглецы скрывались на хуторах у добрых людей между Люблином и Хелмом. В июле 1944 года Красная армия освободила Хелм. И Розенфельд немедленно явился к советскому коменданту города, рассказал свою историю и буквально потребовал немедленно отправить его на фронт. Комендант заметил, что Семен хромает, и заявил, что он не сможет нести службу наравне с другими солдатами. Однако Розенфельд настаивал на своем, и комендант согласился.