Камиль Фламмарион - Гибель мира

«Тогда энергия сделается неспособной к дальнейшим преобразованиям. Это будет не ничто, так как представление это не имеет смысла, это нельзя назвать неподвижностью в собственном смысле, потому что то же самое количество движения будет существовать всегда под видом атомических движений, но это будет отсутствие всякого ощутимого движения, всякой разницы в нем, всякого изменения в направлении, то есть это будет безусловная смерть».

Вот что говорит нам современное математическое знание.

В самом деле, наблюдением установлено, что, с одной стороны, количество вещества остается постоянным, а с другой — столь же постоянным остается и количество силы или энергии среди всех положений и всех видоизменений, которым подвергаются тела, а между тем мир стремится к состоянию равновесия, к состоянию равномерного распределения тепла. Теплота Солнца и всех других светил по-видимому представляет собой видоизменение первоначального движения и происходит от столкновения частиц между собой; она непрестанно излучается в пространство, и это продолжится до тех пор, пока все светила не охладятся до температуры самого пространства. Поэтому если мы допустим, что наши нынешние познания, наша механика, физика и математика заслуживают полного нашего доверия, если допустим постоянство законов, управляющих в настоящее время веществом и мышлением, то вселенная должна иметь именно такой конец.

Перед лицом вечности сотня миллионов, тысяча миллионов лет или веков — все равно как один день. Вечность впереди, вечность позади; так что кажущаяся продолжительность всякого времени совершенно исчезает, обращаясь в одну лишь точку. Научное изучение природы и познание ее законов приводит нас опять к старому вопросу, возбуждаемому богословами со времен Зороастра, Платона, Августина, Фомы Аквинского и вплоть до того простодушного семинариста, который вчера только удостоился пострижения; вопрос этот состоит в том, что делал Бог до сотворения мира и что будет он делать после его кончины? Или в несколько менее антропоморфическом виде — так как Бог непознаваем и непостижим — тот же вопрос выразится так: в каком состоянии была Вселенная до установления настоящего порядка вещей и в каком состоянии будет она после этого?

Нужно заметить, что вопрос останется тем же самым, допустим ли мы существование личного Бога, мыслящего и действующего с определенной целью, или не допустим в природе никакого духовного начала и будем представлять ее состоящей из одних лишь неуничтожимых материальных атомов и из сил, выражающих собой некоторое неизменное и столь же неуничтожимое количество энергии. В первом случае, почему Бог, эта вечная и несотворенная сила, оставался сперва в бездействии, или почему он вышел из этого состояния бездействия, если оно удовлетворяло его беспредельному и безусловному величию, которое ничем не может быть увеличено; почему же он изменил это состояние и создал вещество и силу? Теолог может на это ответить: «Потому что это доставило ему удовольствие»; но философ не удовлетворится таким изменением в божественной идее. При втором способе воззрения на мир, так как начало настоящего порядка вещей придется отнести к какой-нибудь определенной эпохе и так как не бывает действия без причины, то мы имеем право задать вопрос о том, какое состояние вещей предшествовало образованию современной нам Вселенной?

Очевидно, нельзя спорить против того, что энергия, хотя она и неуничтожима, всюду имеет стремление рассеяться, а это должно привести ко всеобщему покою и смерти, так что математическое рассуждение и вывод из него непогрешимы.

Однако мы не допускаем этого.

Почему?

Потому что Вселенная не представляет конечной величины.

Невозможно понять, чтобы существовал предел распространению вещества в пространстве. Бесконечное пространство представляет нам неиссякаемый источник преобразования всякой «возможной» энергии в ощутимое для нас движение, а из него в теплоту и другие силы; поэтому на вселенную нельзя смотреть, как на простой, конечный механизм, идущий подобно заведенным часам и могущий остановиться навсегда.

Будущее Вселенной, это — ее прошедшее. Если бы ей суждено было когда-нибудь иметь конец, то она уже давно и достигла бы его, и нам теперь не только не пришлось бы заниматься этим вопросом, но и существовать на свете.

Мы видим во всем начало и конец только потому, что наши понятия обо всем конечны. Мы не в состоянии понять, чтобы мог существовать абсолютно бесконечный ряд изменений в будущем, равно как и в прошедшем; мы не в состоянии также понять бесконечных рядов сочетаний вещества, делающих возможными переход из планет в солнца, из солнц в системы солнц, из систем солнц в рои солнц или млечные пути, в звездные вселенные, и так далее, и так далее. Но современный нам вид неба ясно указывает нам на эту бесконечность. Мы не постигаем ни бесконечности пространства, ни бесконечности времени; но еще менее мы можем понимать какой бы то ни было предел, ограничивающий пространство или время, потому что наша мысль тотчас же перескакивает через этот предел и смотрит, что такое за ним. Мы постоянно можем передвигаться своей мыслью в пространстве в любом направлении, не встречая нигде конца, и сколько бы ни уверяли нас в том, что, начиная с известного момента, время перестанет существовать, мы ни на минуту этому не поверим и никогда не согласимся смешать время само по себе с человеческими способами его измерения.

Мы живем среди бесконечности, хотя и не подозреваем этого. Та рука, что держит это перо, состоит из вечных и неуничтожимых атомов; составляющие ее атомы существовали уже в солнечной туманности, из недр которой вышла наша планета, и они будут существовать во веки веков. Ваша грудь дышит и ваша голова мыслит благодаря тому же веществу и тем же силам, которые действовали уже миллионы лет и будут действовать без конца. И то маленькое шарообразное тело, которое служит нашим жилищем, вовсе не стоит в центре ограниченного со всех сторон мира, а брошено и летит куда-то среди беспредельной бездны, затерялось где-то на ее дне, подобно самой далекой звезде, какую только может открыть нам телескоп.

Наилучшее определение Вселенной, какое когда-либо было сделано, все еще принадлежит Паскалю: Вселенная, это — сфера, центр которой везде, а окружность нигде; к этому до сих пор ничего не прибавлено, да и нечего прибавить.

Но эта бесконечность Вселенной совершенно обеспечивает ее вечность, Звезды за звездами, рои солнц за роями, «тьмы за тьмами», миллиарды звезд за миллиардами, вселенная за вселенными идут беспредельно во всех направлениях. Мы вовсе не находимся близ какого-нибудь центра, ибо такового вовсе не существует, и наша Земля подобно самой далекой звезде, о которой мы сейчас упоминали, лежит на дне глубочайшей бездны бесконечности.