Айн Рэнд - Мы живые

– Я подожду товарища Серова у него в комнате.

– Но позвольте, гражданка…

– Я же сказала, что я подожду товарища Серова у него в комнате.

Товарищ Соня решительно зашагала по коридору, постукивая каблуками ботинок мужского фасона. Пожилая соседка посмотрела ей вслед, удрученно качая головой.

Когда Товарищ Соня вошла, находящийся в комнате Павел от неожиданности вскочил и в знак гостеприимства широко распростер руки.

– Соня, дорогая моя! – заулыбался он. – Это ты, дорогая, извини. Я был занят и распорядился… но если бы я знал, что…

– Все в порядке, – оборвала его Товарищ Соня. Она кинула на стол тяжелый портфель и, расстегнув куртку, сняла намотанный на шею мужской шарф.

– В моем распоряжении полчаса, – уточнила Товарищ Соня, посмотрев на часы. – Я тороплюсь в райком. Сегодня мы открываем ленинский уголок. Мне нужно было встретиться с тобой по одному важному вопросу.

Серов предложил ей стул. Затем, накинув куртку, встал перед зеркалом. Поправляя галстук и причесываясь, Павел заискивающе улыбался.

– Павел, – начала Товарищ Соня, – у нас будет ребенок.

Серов опустил руки. Его лицо перекосилось.

– Что?..

– Я беременна, – решительно ответила Товарищ Соня.

– Черт…

– Уже три месяца, – продолжала она.

– Почему ты не сказала мне раньше?

– Я не была уверена.

– Черт побери! Тебе придется…

– Сейчас уже слишком поздно что-либо делать.

– Почему же ты раньше…

– Я уже объяснила, что заметила слишком поздно.

Серов рухнул в кресло напротив Товарища Сони и пристально посмотрел на нее. Товарищ Соня хранила полное спокойствие.

– Ты уверена, что от меня? – прохрипел Павел.

– Павел, – отозвалась Соня, не повышая голоса, – ты меня оскорбляешь.

Павел встал, прошел к двери, вернулся, снова сел и затем опять вскочил.

– Ну и что мы, черт возьми, будем делать?

– Мы поженимся, Павел.

Он склонился над Соней, опустив сжатый кулак на стол.

– Ты с ума сошла! – рявкнул Павел.

Соня, не говоря ни слова, выжидающе смотрела на него.

– Ты сумасшедшая. Послушай, у меня нет никаких серьезных намерений.

– Но ты должен будешь жениться на мне.

– Никогда. Убирайся отсюда, ты…

– Павел, – тихо сказала Соня, – не говори того, о чем будешь потом жалеть.

– В конце концов… Мы живем не при капитализме. В нашей стране не существует такого понятия, как лишение девичьей чести… к тому же ты и не была девственницей… Хорошо, если хочешь, можешь обратиться в суд и востребовать деньги на содержание ребенка – пожалуйста, черт с тобой. Но нет такого закона, который мог бы заставить меня жениться на тебе! Понимаешь? Нет. Мы живем не в какой-нибудь там Англии!

– Сядь, Павел! – скомандовала Соня, застегивая на френче пуговицу. – Пойми меня правильно. Я отношусь к решению данного вопроса без старомодных предрассудков. Мне безразличны нравственность, общественное презрение и другие подобные глупости. Наш долг – вот что самое главное.

– Наш… что?

– Наш долг, Павел. Долг перед будущим гражданином страны.

Серов прыснул со смеху:

– Прекрати! Ты не на заседании кружка.

– А что, в обыденной жизни ты забываешь о преданности нашим принципам? – язвительно заметила Товарищ Соня.

Павел снова вскочил с кресла:

– Теперь, Соня, попытайся понять меня. Естественно, я всегда остаюсь верным нашим принципам… Я понимаю, что чувство долга – прекрасное чувство, и ценю его… Но какое отношение это имеет к… будущему гражданину?

– Подрастающее поколение – будущее нашей страны. Воспитание молодежи является жизненно важной проблемой. У нашего ребенка будет преимущество. Становлением его личности займутся отец и мать, являющиеся членами партии.

– Соня, черт возьми! Это уже не актуально. Для этого сегодня существуют детские сады, где с раннего возраста в одной большой семье детей воспитывают в духе коллективизма и…

– Государственные детские сады достигнут своего развития в далеком будущем. Сегодня они несовершенны. Наш ребенок должен вырасти совершенным гражданином нашей великой страны. Наш ребенок…

– Наш ребенок! Черт возьми! Откуда мне знать…

– Павел, неужели ты намекаешь, что…

– Нет, я не это имел в виду, но… Черт! Соня, я был пьян. Тебе лучше знать…

– Ты жалеешь о том, что случилось?

– Нет, и еще раз нет, Соня. Ты знаешь, что я люблю тебя… Соня, послушай, откровенно говоря, я не могу сейчас жениться. Конечно, ты мне нравишься, как никакая другая женщина, и я бы почел за великую честь жениться на тебе, но пойми, моя работа только начинается, я должен подумать о будущем. Пока у меня все идет очень хорошо и… и мой долг перед партией заключается в самосовершенствовании и…

– Я могла бы помочь тебе, Павел, или… – с расстановкой начала Товарищ Соня, глядя на Павла. Она могла дальше не продолжать; Павел все понял.

– Но Соня… – беспомощно застонал он.

– Меня все это расстроило не меньше, чем тебя, – хладнокровно сказала Соня. – Пожалуй, для меня эта новость была более тягостной. Но я готова исполнить то, что я считаю своим долгом.

Павел тяжело опустился в кресло. Не поднимая головы, он проговорил:

– Послушай, Соня, дай мне два дня на то, чтобы все обдумать и смириться с ситуацией.

– Конечно, – бросила в ответ Соня, направляясь к выходу, – подумай. Все равно сейчас у меня уже нет времени. Нужно бежать. Пока.

– Пока, – пробормотал Павел, не глядя на нее.

В тот вечер Павел напился. На следующий день он заглянул в клуб Союза железнодорожников.

– Поздравляю, товарищ Серов, – сказал при встрече председатель клуба Павлу. – Я слышал, ты собираешься жениться на Товарище Соне? Лучшей партии тебе не найти.

– Да, Павлуша, с такой женой далеко пойдешь, – позавидовал секретарь партийной ячейки.

В кружке Политпросвета к Павлу подошел незнакомый внушительного вида ответственный товарищ и, похлопывая его по плечу, расплылся в улыбке:

– Заходите в любое время, товарищ Серов. Я всегда готов помочь будущему мужу Товарища Сони.

Вечером Павел Серов позвонил Антонине Павловне и, обругав Морозова, потребовал увеличения размера своего пая и выплаты его вперед. Получив деньги, он угостил мороженым проходящую мимо девочку.

Прошло три дня. Наступил день бракосочетания Павла Серова и Товарища Сони. Они стояли в пустой комнате перед служащим ЗАГСа. Когда пришло время расписываться в большом регистрационном журнале, Товарищ Соня выразила желание оставить девичью фамилию.

Вечером того же дня Товарищ Соня переехала в комнату Серова, которая была намного больше той, где жила она.

– Дорогой, – обратилась к мужу Товарищ Соня, – мы должны придумать для нашего малыша какое-нибудь хорошее революционное имя.