Ангелина Шевцова - След. Укус куфии

— Думаешь, другие родители не забирали своих детей? — устало спросила она. — Господи, Степа, за что все это?

— Валя, — Степан присел на корточки, так, что их глаза оказались на одном уровне, и взял лицо жены в ладони. — Пока я жив, с вами ничего не случится. Ты мне веришь?

Она кивнула, потянулась к мужу и крепко поцеловала его в губы.

— Вот и ладушки. — Он поднялся, поддернул пояс домашних брюк. — Эй, хозяйка, у тебя там не подгорит?

Валентина ахнула и метнулась к духовке…

Степан уже давно спал, а она ворочалась, не в силах отделаться от неотвязных мыслей. За окном горел фонарь, сквозь щель между шторами на пол падала полоса бледного света. Валентина в сотый раз повернула к себе будильник и посмотрела на циферблат, потом решительно отбросила одеяло.

Надо порыться в сумочке для визиток. Найти в ней карточку с телефоном и адресом Гали…

Планерка опять не дала соскучиться.

— Итак, поздравляю вас, господа. Мы раскрыли убийство Алены Липатовой. Все телефоны и адреса, которые дал нам Пархоменко, хирург, вскрывавший тело девочки, подтвердили его версию событий. Органы предназначались для одного из лидеров бывшей преступной группировки, ныне называющейся холдингом. Поэтому Теплов и не выдавал нам адрес Пархоменко — тот слишком много знал. А если бы мы поверили Теплову, то он бы проходил у нас только как соучастник, причем еще и как жертва шантажа. Дали бы ему лет семь, отсидел пять, а друзья уж из его заточения сделали бы курортный отдых… — Рогозина сделала паузу, чтобы перевести дыхание. — Но это ни на миллиметр не приблизило нас к Органисту! Какие будут соображения?

Ответом была тишина.

— Отлично. Тогда я скажу. Мы возвращаемся к первоначальной версии о торговле органами. Будем искать по клиникам, частным, государственным…

— И что? — подал голос Круглов. — Будем ко всем приходить и спрашивать — не вы ли случайно убиваете маленьких детей? Или, может, кто-нибудь из ваших друзей?

В дверь постучали.

— Да-да, — сказала Рогозина, обернувшись.

Вошедший милиционер отдал честь и сообщил:

— К вам женщина какая-то…

Вот уж кого Галина Николаевна Рогозина ожидала увидеть меньше всего, так это Валентину Антонову.

— Валя! Ты? Какими судьбами?

Хлопнула закрывшаяся за милиционером дверь.

Смутившись при виде явно занятых серьезным разговором людей, Антонова тихо проговорила:

— Здрасьте…

— Валечка! — оживился Ромашин. — Доброе утро!

— Доброе утро, Петр Сергеевич. Галя, а я так, просто заехала посмотреть на эту вашу чудо-лабораторию…

Круглов, которому все эти Вали и Гали были как нож острый, съязвил:

— А давайте будем сюда экскурсии водить! Надо же госфинансирование хоть как-то отрабатывать.

Рогозина испепелила его взглядом, после чего собрала свои бумаги и направилась к двери.

— Не обращай внимания, Валюша. Он у нас все время ворчит. Возраст, видимо. Пойдем, я тебя кофе угощу.

Подруги исчезли.

А Круглов остался сидеть, как хотел бы, но на всякий случай воздержался, сказать Иван, с самым дурацким выражением лица. С таким лицом майор обдумывал последние слова Рогозиной и все больше багровел, ловя веселые беглые взгляды коллег. Белая, проходя мимо, тихонько фыркнула. Тихонов умудрился сохранить серьезную мину. Ромашин похлопал Круглова по плечу.

Майор остался в одиночестве.

— Ворчит? Возраст?!..

…Все-таки самым уютным помещением в ФЭС была кухонька. Рогозина и Антонова с удобством расположились там и с удовольствием предались греху вкушения кофе.

— Ну-у… — восторженно протянула Валентина. — У тебя здесь действительно все по последнему слову…

— Да ладно, ты же еще ничего не видела… Хотя… какое это имеет значение, если к Органисту мы не приблизились ни на миллиметр…

— Что, так плохо? — осторожно спросила подруга.

— Ага… — лаконично ответила Рогозина, после чего сделала хороший глоток.

Он оказался последним, поскольку в этот момент на горизонте появился Султанов в сопровождении Круглова.

— А, вот вы где, Галина Николаевна. — В голосе начальства слышалось оживление, не сулившее ничего хорошего. — Кофеек пьете?

Впрочем, Рогозину это не смутило.

— Доброе утро, Руслан Султанович. Проходите, с нами попьете.

— Да нет, спасибо, Галина Николаевна, — взгляд Султанова стал колючим, — у меня дел невпроворот… не то что у вас. Мы, изволите ли знать, маньяка ловим. Ничего, что я приехал?

Антонова переводила взгляд с Рогозиной на Султанова и обратно, потом отставила чашку и поднялась.

— Я пойду морг посмотрю…

— Давай, Валь. — Галина Николаевна улыбнулась краешками губ. — Я сейчас подойду.

Султанов проводил Антонову взглядом, потом снова повернулся к Рогозиной:

— Товарищ полковник, потрудитесь рассказать мне, насколько далеко вы продвинулись.

— Вам все известно из моих отчетов, — ровным голосом ответила она.

— Извольте встать в присутствии старшего по званию, — отчеканил Султанов.

Рогозина подчинилась.

Султанов подошел к ней вплотную.

— Отчеты отчетами, а я хочу все услышать от вас лично.

— Не вижу в этом смысла, Руслан Султанович, — сухо проговорила Рогозина. — Прибавить мне, к сожалению, нечего. Только одно — мы работаем.

Глаза Султанова сузились.

— Вы — работаете? Нет, голубушка, работаю я! Вот хакера вашего судимости лишаю… Нет теперь у него срока.

— В каком смысле? — Рогозина по-настоящему опешила.

— Из его дела сегодня утром исчез состав преступления. — Начальство сложило руки на груди и явно наслаждалось своим маленьким триумфом.

— Как это? — Видно было, что душа матерого милицейского зубра протестует против такого попрания основ.

Впрочем, тут Рогозина была не одинока — у Круглова отвисла челюсть.

— Как-как… Очень просто. Провели селекторное с банкирами, с нефтяниками, которых он обчистил. Поговорили по душам, они вошли в наше положение… И оформили украденное как благотворительность.

Круглов обрел дар речи.

— И… Роман Арка… тоже?..

— И он тоже, — подтвердило начальство. — Первым. Теперь в суд и на свободу. Понимаете, Галина Николаевна? Это — результат! Я — вижу. А здесь, — Султанов обвел рукой помещение, — не вижу!

Рогозина промолчала.

— Майор, выйди, — приказал Султанов.

Круглов исчез.

— Нет, я просто хочу понять, чем занимается ваш этот притон. — Замминистра снова начал заводиться. — Кого вы набрали? Помилованный уголовник, который по совести должен сидеть в тюрьме, горе-баллистик, уволенный за неполное служебное соответствие…