Ангелина Шевцова - След. Укус куфии

— Ну? — нетерпеливо подтолкнула ее Белая.

— У меня не получается! — Антонова готова была заплакать.

— Спокойно, — скомандовал Тихонов, подходя к столу. — Что куда надо лить? И с чем смешивать?

— А Органист-то у нас в руках с самого начала был… — проговорила Рогозина.

— В смысле? — не понял Майский.

— В прямом. Этот Волков приходил к нам. Он — психотерапевт Овечкина, который во всех убийствах признался.

— Он же писатель вроде, — напомнил Майский.

Рогозина кивнула.

— Ну да. На психологические темы пишет. В общем, многогранная личность. И видимо, он контролировал Овечкина, заставлял его признаваться в том, чего тот не совершал.

Зазвонил телефон.

— Да? — проговорила она в трубку. — Не получается? Валя, постарайся, соберись, там все просто, по последней записи в компьютере…

— Ребята, я не уверена… — Валентина была готова удариться в панику. — Я не химик. Я не буду колоть это человеку!

— Выхода нет, — ответил Тихонов. — Они уже подъезжают. Пошли.

Он вышел из лаборатории вместе с Белой. Антонова набрала воздуху в грудь, как перед прыжком с трамплина, и втянула в шприц содержимое пробирки.

Микроавтобус влетел во двор ФЭС.

Их уже поджидала перепуганная до смерти троица оставшихся — Антонова со шприцем в руке, Тихонов и Белая.

Майский и Рогозина выбрались наружу, вытащили носилки с Кругловым.

— Валя, ну где ты там? — крикнула старая подруга Антоновой.

Валентина подбежала, быстро сделала обездвиженному майору укол, потом закрыла глаза и начала креститься.

— По новостям передали, что Органиста тоже ядом ранили… — сказала Таня Белая. — Может, для него антидот приготовить?

Круглов пошевелился. У Антоновой подогнулись колени.

— Не надо, Танечка, — проникновенно ответил Майский. — Пускай нравственную свободу обретает. Ему же нужна была восемнадцатая жертва. Вот он ее и получил.

Руслан Султанович Султанов, Иван Тихонов, Таня Белая, Валентина Антонова, Сергей Майский сидели за столом, где уже были выставлены тарелки, чашки, бокалы и прочие столовые приборы.

Не хватало только Галины Николаевны Рогозиной и Николая Петровича Круглова.

Рогозина появилась. Правда, сопровождал ее не Круглов, а незнакомая молодая женщина.

— Разрешите вам представить нашего нового сотрудника, — весело сказала Галина Николаевна. — Алена…

— Просто Алена, — улыбнулась та.

— Да. Это наш офис-менеджер. К тому же она отлично готовит. Ее сам Руслан Султанович рекомендовал!

— Ну, это дорогого стоит. — Султанов рассмеялся.

— Всем привет. — Новый офис-менеджер немного разрумянилась от похвалы. — И сегодня, в честь нашего знакомства, я решила приготовить свои любимые блюда из китайской кухни.

Со стороны стола послышались возгласы:

— Нет, только не это! О боже, опять!..

Видно было, что Алену такая реакция удивила и огорчила.

— Вы только не расстраивайтесь, — Майский поднялся и подошел к ней, — мы очень любим китайскую еду. Но просто… момент не тот.

В этот момент на пороге кухоньки возник Круглов, тащивший пару огромных пакетов. Коллеги радостно закричали.

— Всем привет! — Круглов по мере возможности отсалютовал пакетом. — А чего стол пустой?

Подойдя, он начал выгружать на стол содержимое своих баулов — водку, колбасу, мясо, овощи. К процессу активно подключился Майский.

Тихонов потер ладони:

— А радостное возбуждение в предчувствии выпивки — это уже алкоголизм или еще нет?

Валера пролежал на диване до глубокой ночи. Большую часть этого времени он провел в забытьи; в минуты, когда сознание к нему возвращалось, Валера чувствовал, что у него онемела вся правая половина тела.

Ночью он смог подняться и доползти до небольшого ведерка, предназначенного для мусора. Его долго рвало, потом музыкант вернулся на диван и уснул.

На следующий день он чувствовал себя совершенно разбитым, но онемение прошло, и он мог двигаться.

…Еще через день, когда его сосед, писатель Волков-Чугунов, получивший от прессы прозвище Органист, уже остыл в морге, Валера сидел за ноутбуком и писал чистосердечное признание. Лидер группы «Пьяный Минотавр», у которого, по мнению соратников-неформалов, получались прекрасные тексты песен, владел прозой на уровне школьного сочинения. Причем на оценку «три с вот такенным минусом». Поэтому теперь он страшно мучился. Нужно было подробно описать весь период своего знакомства с Волковым — да так, чтобы каждому было сразу ясно, что бас-гитарист Тесей — жертва, а не соучастник.

У незадачливого музыканта не получалось даже сочинить грамотное начало. Лучшее, что он смог родить, выглядело так:

«Я, Валерий Павлович Тесемкин, находясь в здравом уме и трезвой памяти…»

По сравнению с другими вариантами это было приемлемо. Хотя, конечно, слишком смахивало на завещание. Так и просилось продолжение:

«…завещаю все свое имущество (бас-гитара, два комплекта струн, шнуры, усилок, а также вот этот гребаный ноутбук) детскому дому „Цветы жизни“ (порнографии на ноутбуке нет, проверено, так что не ищите, дети)…»

Валера долго пялился в монитор, прихлебывая пиво. Потом стер все до слова «памяти». Открыл следующую бутылку, подумал и стер «трезвую память», оставив только «здравый ум».

К уму тоже были вопросы. Главный из них: действительно ли все это было на самом деле? Кажется, было. Даже наверняка.

Из доказательств, к которым можно было дотянуться, не вставая с места, присутствовала микроскопическая дырочка на куртке. А еще — почти невидимая точечка на коже. Там, где ее слегка проколола отравленная стрелка. Спасибо старой и задубевшей кожаной куртке, выполнившей роль доспехов. Она спасла ему жизнь!

О смерти Органиста от яда написали все новостные ресурсы, так что Валера прекрасно понимал, что ему грозило.

Он поискал дырочку на куртке. Не нашел. Поднял майку и поискал красную точку на теле. Точка пропала.

Да чтоб вас всех!.. Ладно, потом. Сейчас главное — подробное признание. Большое такое, страниц на двадцать…

Промучившись еще час, музыкант родил окончательный, не подлежащий исправлению вариант текста:

«Я, Валерий Павлович Тесемкин, принял решение уйти из жизни, убив себя об стену!!!!!»

Вместо Валерия Павловича в стену полетел ноутбук.

Лидер «Пьяного Минотавра» долго глумился над его останками.

А потом ушел за пивом…