Якоб Гримм - Настоящие сказки братьев Гримм. Полное собрание

Много прошло времени; двое детей успело у супругов родиться, и тесть с тещею уже померли, а супругам пришлось вести дом самим.

Однажды утром, когда портной сидел на своем столе у окна, жена принесла ему кофе; он вылил кофе из чашки в блюдечко, собираясь его пить, а отражение солнца упало на стену и забегало по ней зайчиками.

Взглянув на стену, портной проговорил: «Хотелось бы ему и то дело осветить, да не может никак!» Жена и спросила его: «Э-э, муженек, да что же это такое? Что ты этим сказать хочешь?» — «Этого я тебе высказать не смею», — отвечал он. Но она ответила ему: «Если ты меня любишь, то должен мне сказать», — и стала клясться, что никому не откроет его тайны, и не давала ему покоя.

Вот он и рассказал ей, как много лет тому назад, когда бродил по белу свету оборванный и тощий, он убил еврея, и этот еврей в последнюю минуту перед смертью проговорил: «От солнца ясного ничто не скроется!»

«Ну и вот, как там солнце ни старалось, как ни мелькало зайчиками на стене, а все же ничего не выяснило!» И, рассказав ей все это, он еще раз просил ее никому не говорить, потому что ему пришлось бы за это жизнью поплатиться, и она обещала молчать.

Но чуть только портной опять принялся за работу, пошла она к своей куме и все ей рассказала, при условии что та никому об этом не скажет. И не прошло трех дней, как уже знал об этом деле весь город, и портной, призванный в суд, был осужден и казнен.

Так и не скрылось это темное дело от ясного солнышка!

Жил на белом свете солдат, и был он своему королю верным служакой много и много лет кряду. Когда же война окончилась и солдат из-за многих полученных им ран не мог более оставаться на службе, король сказал ему: «Ступай домой — ты мне больше не нужен; и денег ты тоже более не получишь, потому что жалованье получает тот, кто может службу нести».

Вот и не знал солдат, как ему жить да быть: ушел он со службы озабоченный и шел целый день, пока не пришел вечером в лес.

С наступлением темноты увидел он огонек, приблизился к нему и пришел к дому, в котором жила ведьма. «Приюти ты меня на ночлег и дай что-нибудь поесть да попить, — сказал он, — не то придется мне подохнуть с голода!» — «Ого! — отвечала ведьма. — Где это видано, чтобы хоть что-нибудь давали беглому солдату? Ну, да уж так и быть: я над тобою сжалюсь и приму тебя, если ты исполнишь мое желание». — «А чего ты желаешь?» — спросил солдат. «Чтобы ты мне завтра вскопал мой сад».

Солдат согласился и весь следующий день работал что есть мочи, но до вечера не мог своей работы закончить. «Вижу, — сказала ведьма, — что ты сегодня не можешь более работать; продержу тебя еще одну ночь, а ты за это завтра наколи мне дров».

Солдат провозился за этим делом целый день, а вечером ведьма предложила ему остаться у нее еще одну ночь. «Завтра ты выполнишь для меня самую ничтожную работу, — сказала ведьма. — Позади моего дома есть старый колодец, в него упала моя свечка, горит там голубым огоньком и не потухает. Вот ее-то мне и достань оттуда».

На другой день старуха привела его к колодцу и спустила туда в корзине. Солдат нашел в колодце свечку с голубым огнем и подал ведьме знак, чтобы она его опять вытянула наверх. Она и потянула его, но, когда уж он приближался к краю колодца, ведьма протянула руку и хотела отнять у него свечку. Солдат заметил, что у нее недоброе на уме, и сказал: «Нет, свечи я тебе не отдам прежде, чем почувствую землю под ногами». Тогда ведьма пришла в ярость, спустила его обратно в колодец и ушла прочь.

Бедняга-солдат упал на сыроватое дно колодца, но не ударился, и свеча в его руке продолжала гореть… Да что в том толку? Он отлично понимал, что придется ему умереть в колодце.

Посидел он, немного пригорюнившись, затем случайно сунул руку в карман, нашел в нем свою трубочку, до половины набитую табаком. «Ну вот, курну еще разок напоследок!» — подумал он, вытащил трубку из кармана, зажег ее синею свечой и стал курить.

Когда табачный дым расползся по низу колодца, перед солдатом вдруг появился маленький черненький человечек и спросил его: «Господин, что прикажешь мне?» — «Что я тебе стану приказывать?» — возразил ему солдат в изумлении. «Я все должен выполнить, что ты прикажешь», — отвечал человечек. «Ну, так прежде всего выведи меня из колодца».

Человечек взял его за руку и повел подземным ходом, не забыв и синюю свечку прихватить с собою. При этом он показал ему сокровища, собранные и снесенные туда ведьмой, и солдат набрал себе в запас столько золота, сколько мог снести.

Выбравшись на белый свет, солдат сказал человечку: «Теперь ступай, свяжи старую ведьму и сведи ее в суд». Немного спустя ведьма со страшным криком промчалась мимо солдата на дикой кошке, и солдат не успел оглянуться, как человечек вернулся к нему и сказал: «Все исполнено, и ведьма уже качается на виселице! А теперь что прикажешь мне, господин?» — «Сейчас ничего не прикажу, — сказал солдат, — можешь идти домой; но чуть только кликну тебя, чтобы ты тотчас же был у меня под рукой!» — «И кликать тебе не нужно, — сказал человечек, — стоит только закурить трубочку синею свечою, я тотчас и явлюсь перед тобою».

Сказал и исчез.

Солдат вернулся в тот город, в котором он служил. Пришел в лучшую гостиницу, заказал себе отличное платье и велел хозяину гостиницы убрать себе комнату как можно роскошнее.

«Синяя свеча».

Художники — Филипп Грот-Иоганн, Роберт Лайвебер. 1892 г.

«…Когда табачный дым расползся по низу колодца, перед солдатом вдруг появился маленький черненький человечек и спросил его: “Господин, что прикажешь мне?”…»

Когда комната была готова, солдат призвал к себе черного человечка и сказал: «Я королю служил верой и правдой, а он выгнал меня со службы и заставил голодать — за это хочу отомстить ему». — «Что прикажешь мне делать?» — спросил человечек. «Поздно вечером, когда королевна уже будет в постели, принеси ее сюда сонную, пусть она мне служит как служанка». Человечек сказал: «Для меня это не трудно, а для тебя будет опасно — если об этом прознают, тебе, пожалуй, плохо придется».

Едва пробило полночь, дверь распахнулась, и человечек внес королевну в комнату солдата. «Ага! Ты здесь! — крикнул солдат. — Изволь-ка сейчас же приниматься за работу! Ступай, принеси сюда половую щетку и вымети комнату!»

Когда королевна вымела комнату, он подозвал ее к своему стулу, протянул ей ноги и сказал: «Сними с меня сапоги!» — швырнул ей свою обувь, а она вынуждена была сапоги поднять, вычистить и глянец на них навести.

Она исполняла все, что он приказывал, без прекословия, молча, с полузакрытыми глазами. Как прокричали первые петухи, человечек опять отнес ее в королевский замок и уложил в постель.