Якоб Гримм - Настоящие сказки братьев Гримм. Полное собрание

Взяла она большой хлебный нож, стала им раскапывать известку около одного камня, а когда, бывало, уставала, то ее заменяла в той же работе служанка.

После усиленного труда им удалось вынуть один из камней, а потом и другой, и третий…

И вот через три дня первый луч света проник во мрак их тюрьмы, и наконец отверстие, проделанное в стене, стало настолько велико, что они уже могли из башни выглянуть на свет Божий.

Небо было голубое, и свежий воздух теплою струею веял им в лицо, но как же было печально все кругом!

Отцовский замок лежал в развалинах, город и окрестные деревни (насколько можно было окинуть взглядом) сожжены, а поля и вширь, и вдаль опустошены…

Нигде не видать было души человеческой!

Когда им удалось настолько расширить отверстие в стене, что они уже могли через него вылезть, то сначала спрыгнула на землю служанка, а затем сама королевна Малеен. Но куда же они должны были направиться?

Враги опустошили все королевство, прогнали короля, всех жителей истребили.

Пришлось им искать приюта в другой стране, но нигде не находили они себе надлежащего крова, нигде не встречали человека, который бы им дал хоть кусочек хлеба, и нужда, теснившая их, была настолько велика, что приходилось питаться даже крапивой.

Когда же наконец после долгого странствования они пришли в другую страну, то всюду предлагали свои услуги; но где ни стучались в двери, всюду встречали отказ и никто не хотел над ними сжалиться.

Наконец, они пришли в большой город и прежде всего направились к королевскому дворцу; но и там их не приняли, и только повар, сжалившись над бедными скиталицами, оставил их при кухне судомойками работать.

Сын того короля, в стране которого они находились, и был суженым красавицы Малеен. Отец же предназначил ему в невесты другую, которая так же была дурна собою, как и зла. День свадьбы уже был назначен, и невеста приехала, и, сознавая свое безобразие, она никому не показывалась, заперлась в своей комнате, и королевна Малеен должна была ей носить кушанье из кухни.

Когда наступил день свадьбы и невесте предстояло идти с женихом в кирху, то она, стыдясь своего безобразия, стала опасаться, что если покажется на улице, то ее, может быть, осмеют в толпе народа. Вот и обратилась она к красавице Малеен и сказала: «Тебе предстоит большое счастье, я себе намяла ногу и потому не могу перейти через улицу: надень мой свадебный наряд и стань на мое место. Такой-то чести тебе и вовек не дождаться!»

Но красавица Малеен от этой чести отказалась и сказала: «Не желаю никакой чести, не подобающей мне».

Напрасно та даже и золото ей предлагала.

Наконец, она сказала гневно: «Если ты меня не послушаешь, то поплатишься жизнью, мне стоит только слово сказать — и голова твоя падет к твоим ногам».

Тогда Малеен должна была повиноваться и надеть свадебный наряд и убор невесты королевича.

Когда она вступила в королевский зал, все были изумлены ее красотой, и король сказал: «Вот невеста, которую я тебе избрал, ты ее должен вести в церковь».

Жених был очень этим удивлен и поражен: «Она похожа на мою красавицу Малеен, и я даже готов был бы думать, что это она сама, — но та, увы! — уже давно сидит замурованная в башне или, может быть, даже умерла».

Он взял ее за руку и повел в кирху. По пути в кирху попался им крапивный куст, и она сказала:

«Что ты такое говоришь?» — спросил королевич. «Так, ничего. Только вот вспоминаю о Малеен».

Он удивился тому, что она знает его милую, но смолчал.

Когда они переходили по мосточку, который вел к кирхе, Малеен опять сказала:

«Что ты такое говоришь?» — спросил королевич. «Так, ничего. Вспомнилась мне бедная Малеен». — «Да разве ты знаешь Малеен?» — «Нет, как мне ее знать! А так, слыхала о ней».

Подойдя к дверям кирхи, она опять проговорила:

«Да что ты такое говоришь?» — спросил жених. «Да вот только что о бедной Малеен вспомнила».

Тогда он вынул драгоценное ожерелье, повесил ей на шею и скрепил кольца его цепи. Затем они вступили в кирху, священник соединил их руки и обвенчал их.

Королевич повел ее обратно, но она во все время пути не произнесла ни слова.

По прибытии в королевский замок она поспешила в комнату невесты, сняла с себя подвенечное платье и убор невесты, надела свое серое простенькое платьице и сохранила только то ожерелье на шее, которое надел на нее королевич.

Когда наступила ночь и новобрачная должна была идти в комнату королевича, то она опустила покрывало на лицо свое, дабы он не заметил обмана.

Когда они остались одни, он сказал ей: «Что же ты такое говорила, обращаясь к крапивному кусту, что при дороге стоял?» — «К какому крапивному кусту? — спросила она. — Никогда я ни с каким крапивным кустом не разговаривала». — «Коли ты этого не делала, так, значит, ты не настоящая моя невеста», — сказал он.

Тогда она не растерялась и сказала:

Она вышла из комнаты и спросила у красавицы Малеен: «Ты что это крапивному кусту говорила?» — «А только всего и сказала:

Невеста, услышав это, прибежала обратно в опочивальню и сказала: «Знаю я, что я крапивному кусту говорила!» — и повторила только что слышанные ею слова.

«А что ты говорила мосточку перед кирхой, когда мы через него переходили?» — «Мосточку перед кирхой? — отвечала она. — Я никогда с мосточком не разговаривала». — «Значит, ты не настоящая невеста».

И опять она сказала:

Выбежала и опять давай красавицу Малеен расспрашивать: «Ты что там мосточку перед кирхой сказала?» — «А только и сказала:

«За это ты мне жизнью поплатишься!» — воскликнула невеста и поспешила в опочивальню королевича, и сказала: «Теперь знаю, о чем я с мосточком говорила!» — и повторила слова Малеен.

«А что ты говорила, обращаясь к двери кирхи?» — «К двери кирхи? Да я никогда с дверью не разговаривала». — «Ну, значит, ты не настоящая невеста».

Та опять вышла из опочивальни, опять стала красавицу расспрашивать: «О чем ты там с дверью кирхи говорила?» — «А только и сказала: