Эмилио Сальгари - Корсары Южных морей

Дэвис разразился зловещим смехом.

– Вы стреляете, как бабы, – с издевкой произнес он. – Давайте же, тратьте впустую последние пули… Теперь вы в моих руках. Ирокезы разбили ваших манданов и не дадут вам уйти.

– Сладко поёшь, индюк ощипанный, – отвечал Каменная Башка. Обернувшись к Ульриху и Джору, он добавил: – Стреляйте же, ребята! Заткните ему клюв навеки!

Не успели канадец и Ульрих исполнить приказание бретонца, как произошло нечто чрезвычайно любопытное.

Увлеченные перебранкой с предателем-метисом, наши товарищи и не заметили, что следовавшее за ним войско ирокезов уже вовсе не столь яростно рвется в бой. Ряды их смешались, и дикари подавали признаки волнения и даже испуга.

Обыкновенной опасностью индейцев было не запугать, а значит, должно было случиться нечто поистине невероятное.

Заметив смятение ирокезов, Дэвис обернулся поглядеть, что же случилось, и тут же закричал, потрясенный.

– Тысяча чертей! – воскликнул он. – Что за черные вихри мчатся прямо на нас?

И действительно, два сокрушительных темных урагана, опрокидывая индейцев, с ужасающим ревом неслись прямо к Дэвису.

Мгновение – и два вихря, глухо рыча, бросились на метиса и повалили его на снег, не дав ему возможности ни бежать, ни защищаться. С изумлением и ужасом метис воззрился на лежащих подле него чудищ и наконец понял, что же его погубило.

– Медведи! – слабо пробормотал он, скорее непроизвольно, чем осознанно, поднимая томагавк. – Медведи с барабанами на шеях! Во имя рогов Вельзевула, должно быть, я сплю!..

Разбуженные шумом битвы, два выживших сородича Нико поспешили принять участие в кровавой баталии.

Должно быть, воспитанники Белого Орла не имели никаких враждебных намерений по отношению к предателю, а посему мирно улеглись с ним бок о бок. Казалось, они ждут чьей-то команды.

Однако объятый смертельным ужасом метис вскочил и обрушил на ближнего к нему медведя мощный удар томагавка. Отрубив ухо несчастному животному, лезвие с силой полоснуло того по лопатке и вонзилось в висящий на шее медведя барабан.

Взвыв от боли и ярости, истекающий кровью зверь поднялся на задние лапы и угрожающе пошел на Дэвиса.

– Покажите ему, медвежатки! – прокричал зверям Каменная Башка. – Джор, Ульрих, приберегите пули! Наши мохнатые приятели сами обо всем позаботятся!

– А ты еще хотел сожрать таких молодцов! – упрекнул его Малыш Флокко, с любопытством глядя на необычайную сцену.

Разъяренный медведь, распахнув необъятную пасть, со страшным ревом бросился на метиса, собираясь разорвать его могучими когтистыми лапами.

Не растерявшись, Дэвис решительно вырвал застрявший в барабане томагавк и, увидев, что к нему с угрожающим глухим рычанием подбирается и второй медведь, обрушил на голову раненого зверя мощный удар топора.

– Ко мне, ирокезы! – закричал он. – Кто вы – трусливые бабы или непобедимые воины, достойные чертогов Великого Духа, уготованных его лучшим сынам?

До сих пор безучастно наблюдавшие за его битвой с дикими зверями индейцы разволновались и, потрясая оружием, с криком кинулись на помощь своему предводителю.

– Китовьи потроха! – выругался Каменная Башка. – Этому негодяю под силу и от медведей отбиться!

– Вполне возможно, если он избавится от самого рьяного из своих противников, – произнес Джор. – Поглядите, сэр!

Искалеченный Дэвисом медведь, бросив свою жертву, закружился будто пьяный моряк.

– Мочи нет глядеть, насколько удачлив этот предатель! – потрясая кулаками, пророкотал бретонец.

– Это уж чересчур! – подтвердил Малыш Флокко.

– Смотрите, фторой метветь берет его на апордаш! – воскликнул немец.

Услышав, как Ульрих заговорил на моряцком жаргоне, даже охваченный гневом Каменная Башка не смог удержаться от смеха.

– Во имя Иль-де-Ба! – воскликнул он. – Наш бравый наемник вообразил себя моряком!

– Это все от люпви к фам, Каменная Пашка, – сказал Ульрих.

– Ну спасибо тебе, дружок.

– Фы – феликий моряк.

– Что ж, мы, бретонцы, рады стараться.

– Да ты сама скромность! – вклинился всегда готовый поупражняться в остроумии насчет старшего товарища Малыш Флокко.

– Молчи, щенок! Я еще сделаю из Ульриха настоящего марсового!

– Я с ратостью стану марсовым. Я всегда буту слушаться Каменную Пашку.

– А пока вернемся к канадским медведям. Вы только поглядите на эту схватку!

– Как он кинулся на Дэвиса!.. Вот это силища!

– Он же его растерзает!

– Будем надеяться.

– Готов поспорить, мясо у него жесткое, как обшивка корвета!

– Не бойся, Малыш Флокко, медвежьи зубы крепкие!

– Похоже, он собрался отомстить за павшего сородича. Так и кажется, будто эта зверюга все понимает.

– Глядите, он уже зажал Дэвиса в лапах!..

– Как он его прижал к груди!

– Да он ему все кости в муку раздробит!..

– Пришел конец предателю.

– Больше не подличать ему на этом свете.

– А на том?

– Уж там ему придется самого Сатану обхитрить, а это суровый хозяин.

Казалось, Дэвису нет спасения. Разъяренный убийством товарища, медведь с рычанием опрокинул его на землю. Тот взмахнул томагавком, но промахнулся, слегка задев зверя, отчего медведь взбесился еще сильнее.

Тем временем вокруг развернулась куда более кровавая и страшная битва – между манданами и ирокезами.

Кровь заливала снег под бряцание оружия и оглушительную какофонию воинственных криков и стонов раненых воинов.

Убив противника ударом томагавка, какой-то обезумевший от восторга, запаха крови и упоения битвой воин, опустившись на колени возле трупа поверженного врага, снял с него скальп, разрезал ему грудь и, вынув еще горячее сердце, поднял над головой, будто ценный трофей.

В тот же миг он рухнул, сраженный вражеской стрелой, – такова была расплата за варварскую жестокость.

Индейцы смешались в яростной схватке. Калеча друг друга, они в неистовстве падали на землю и катались, сцепившись в клубок.

В ход шло все: ружейные приклады, рукояти томагавков, сломанные копья, зубы и когти.

Дикие зверства краснокожих были столь страшны и отвратительны, что могли поразить и самого опытного солдата.

Занятые участью Дэвиса, наши друзья перестали следить за ходом битвы и теперь уже не могли сказать, какая из сторон была близка к победе.

Ирокезам Дэвиса удалось прорваться в лагерь, однако теперь им пришлось иметь дело со свирепым войском оправившихся от неожиданности манданов, а их предводителя атаковали два огромных медведя.

Судьба, однако, продолжала осыпать дарами счастливца-метиса.

Пока Дэвис беспомощно отбивался от могучего зверя, один из храбрецов-ирокезов бросился прямо на медведя, загнав свое копье ему в глотку.

Смертельно раненный зверь, щелкнув зубами, вцепился в копье, разломив его на части, и зашатался. Из горла барибала доносились мучительные хрипы.