Эмилио Сальгари - Корсары Южных морей

– Вы хотите его видеть?

– Будь что будет… Да!

Каменная Башка подошел к окну, раздвинул лиловые портьеры и, бросив беглый взгляд на улицу, сказал:

– Видите ли вы две тени, что прохаживаются внизу и смотрят наверх? Один из них – баронет, второй – Малыш Флокко, его преданный марсовой.

Мэри Уэнтворт подбежала к окну.

– Вот они! Уильям! – воскликнула она.

– Он – тот, что повыше, мисс, – пояснил бретонец.

– Как мне с ним поговорить? – спросила она. В голосе ее слышались подавляемые рыдания.

– Позвольте ему подняться сюда, миледи.

– Но как? У входа стоят часовые!

Леди Мэри впилась в боцмана взглядом, полным тревоги.

– Миледи, – торжественно произнес Каменная Башка, – обещаю вам, что не пройдет и пяти минут, как сэр Уильям окажется у ваших ног.

– Я не могу поверить в подобное счастье!

– Мы, моряки, еще не на такое способны! Позвольте мне удалиться в другую комнату и сбросить вниз веревку, что обмотана у меня вокруг пояса. Капитан взберется по ней сюда, чтобы видеть вас.

– Не медлите же, молю вас!

Долго уговаривать боцмана не пришлось. Каменная Башка без промедления прошел в гостиную, где с ворчанием стянул свой необъятный камзол.

Он начал разматывать веревку, на которой были завязаны узлы, обещавшие облегчить подъем баронету и Малышу Флокко. Покончив с этим, он вернулся в будуар и, призвав дам к молчанию, закрепил конец веревки на перекладине готического оконца. Несколько раз подергав за веревку, дабы удостовериться, что она не подведет, моряк спустил вниз свободный конец. Площадка под башней была безлюдна.

– Миледи, – произнес Каменная Башка, высовываясь из окна, – готовьтесь к встрече. Они уже поднимаются.

– Боже! Что, если он сорвется!.. – бледнея, воскликнула леди Мэри.

Бретонец придерживал веревку, которая раскачивалась от толчков.

– Уж они-то поднимутся, будьте спокойны, миледи! Взлетят не хуже чаек! Будьте уверены! Он взмоет к вам на крыльях любви.

В окне показалась чья-то голова. Свесившись из окна, боцман протянул руку капитану и помог ему спрыгнуть на пол прямо напротив леди Мэри. Приглушенные восклицания сорвались с губ влюбленных:

– Мэри!

– Уильям!

И они бросились в объятия друг к другу.

Отойдя в сторонку, старый моряк покрутил головой, в замешательстве обнаружив, что на глаза его навернулись слезы.

– Во имя Иль-де-Ба! – пробормотал он, стирая их тыльной стороной руки. – Вы когда-нибудь видали что-то подобное? Пустить слезу… И это с моей-то дубленой шкурой… Я же не крокодил.

Пока баронет прижимал к себе любимую, Каменная Башка вновь высунулся в окно.

– Малыш Флокко идет на абордаж! – воскликнул он.

И действительно, из окна, даже не опираясь ногами на узлы, появился марсовой. Поддавшись всеобщему умилению, бретонец стиснул приятеля от избытка чувств.

– Капитан, – проговорил не чуждый деликатности боцман, – позвольте нам удалиться в другую комнату. Такие чувствительные сцены растопят и каменное сердце.

И, не дожидаясь ответа, он вместе с Малышом Флокко и камеристкой покинул будуар, прикрыв за собою дверь.

– Не будем беспокоить капитана в такую минуту, – сказал моряк. – Старики не должны слушать признания молодых.

– Это я-то старик? – возмутился Малыш Флокко.

– Я тоже не старуха, – подхватила камеристка.

– И правда. Но что вы от меня хотите? Я так потрясен, что у меня аж глаза лезут из орбит, как у нашего трактирщика. Примите мои искренние извинения, мисс Нелли.

– Я вам уже сказала, – поджала губы камеристка, – что никогда не носила этого имени.

– Так как же вас зовут, позвольте узнать?

– Диана.

– Знавал я один фрегат с таким именем. Нос его украшала фигура распрекрасной девицы. Волосы так и развеваются на ветру, в руке – лук. Только она совсем не походила на вас, мисс Нелли.

– Диана! Вы что, хотите меня разозлить?

– Разозлить вас, прекрасная госпожа? – удивился боцман. – Да ни за что на свете! Мы, моряки, грубый народ. Не правда ли, Малыш Флокко? Но перед женским полом благоговеем. Сами знаете, фигуры на носах наших кораблей частенько изображают женщин.

– Они первые встречают морские волны, – подхватил Малыш Флокко.

– Мисс Диана, а не подкрепить ли нам упавшие силы? Наверняка маркиз Галифакс не экономит на бренди и вине.

Улыбнувшись, камеристка достала из палисандрового поставца пару бутылок и три бокала.

– Угощайтесь, господа, – предложила она, повернувшись к боцману.

Повертев в руках бутылку, тот воскликнул:

– Черт подери! Мадера! И какая! Был ты когда-нибудь на этом острове, Малыш?

– Никогда.

– Восхитительный край! Все женщины – красотки, а их мужья – дьявольские ревнивцы, как на подбор! Но что за вино, дорогой мой, что за вино! Бесподобный вкус! Как-то раз меня в тележке на борт заносили. Вы когда-нибудь его пробовали, мисс Нелли?.. То есть мисс Диана… Пили ли вы когда-нибудь так, как умеют только морские дьяволы?

– Я?! – оскорбилась камеристка. – Никогда, сэр! Я никогда не была женой моряка или рыбака.

– Плохо, очень плохо, мисс Диана! Отведайте этой мадеры, и ваше сердце воспылает огнем!

– И кого же это я так горячо полюблю?

– А как насчет меня? По-вашему, я не красавец-мужчина? Разве и мы с вами не можем ворковать, как голубки в соседней комнате, моя милая Диана? Какое прекрасное имя! Такое и фрегату носить не стыдно. И какому фрегату! А какая скульптура красовалась бы над его форштевнем! Все моряки как один ею восхищались бы.

– Да открывай же ты свою хваленую мадеру, и хватит болтать! – вскричал в нетерпении марсовой. – Чего ради ты заставляешь ждать нашу прекрасную даму?

– Секундочку! – отвечал Каменная Башка. – Выпьем за наш «Громовержец»!

Но только он собрался откупорить бутылку, как камеристка метнулась к двери на лестницу и мигом заперла ее на два оборота ключа. Бретонец остолбенел.

– Господь всемогущий! – пролепетала служанка, хватаясь за голову. – Это маркиз! Я узнаю его шаги!

– Проклятое вино! – пробормотал бретонец. – Неужто мне не суждено еще разок тебя отведать? – Впрочем, он недолго пребывал в смятении. – Ну вот, Малыш Флокко, похоже, нам представится возможность выпить в компании английского лорда.

Однако юный марсовой, как видно, не разделял тщеславных упований старого морского волка, поскольку тут же бросился за камеристкой, которая прокричала, вбежав в будуар:

– Госпожа, там маркиз! Маркиз!

– Здесь? В такой час? – побледнела леди Мэри. – Задержи его, Диана.

– Предоставь это моим морякам, – вмешался баронет. – Но что же мы станем делать, когда он войдет? Пожалуй, пришел подходящий момент, чтобы разобраться с семейной враждой.

Обнажив шпагу, он бросил ее на стол. Не растерявшийся боцман, успевший-таки откупорить вожделенную бутылку, появился на пороге.