Эмилио Сальгари - Корсары Южных морей

– Наемник спасен, – сказал ему боцман.

– Ох уж эти бретонцы из Иль-де-Ба! В плутовстве с ними никому не тягаться!

– Только не говори капитану, что блондиночку наемника зовут Рита. Я сказал, что Мэри! А теперь иди предупреди Ульриха. Наш капитан славный малый, но таких шуток не потерпит.

– Сейчас же пойду к солдатику, – сказал марсовой.

Оставшись в одиночестве, бретонец уселся на бочонок, снова набил свою трубку и принялся яростно дымить.

Тем временем ночь подходила к концу. Между небом и водой заблестела серебристая полоса рассвета. Звезды одна за другой исчезали с небес.

– Бедняги! – пробормотал боцман, выпуская изо рта густой клуб дыма. – Им предстоят не самые веселые минуты!

Корсар продолжал мерить палубу беспокойными шагами. И вот он внезапно остановился, всматриваясь в растущую на горизонте красно-белую полоску, а затем подошел к бретонцу.

– Все готово? – спросил баронет.

– Да, капитан.

– Поставьте четыре бочонка под реей грот-мачты. Да смотри, чтоб твой немец ноги не переломал, когда падать будет.

– Я его подхвачу.

– Вели бить в барабаны и вывести приговоренных на палубу.

– Есть, капитан!

Услышав бой барабанов, который обыкновенно служил сигналом к абордажу, свободные от вахты матросы поспешно поднялись на палубу и выстроились вдоль фальшбортов. Словно собравшись в бой, каждый был вооружен кто карабином, кто ружьем.

На палубе воцарилась полная тишина. После восхода солнца не чувствовалось ни единого дуновения ветерка. Слышалась лишь скорбная дробь барабанов.

Корсар поднялся на капитанский мостик и принялся, по своему обыкновению, ни на кого не глядя, шагать туда-сюда. Тем временем мистер Говард стоял у штурвала и невозмутимо курил толстую виргинскую сигару.

Еще два томительных удара в барабаны, и появились Каменная Башка и Веревочный Старшина, а за ними – четверо немцев под вооруженным конвоем. Первым шел Ульрих, а за ним – его несчастные товарищи, которым оставалось лишь собирать пожитки для путешествия в таинственный мир, откуда еще никто не возвращался. Бледные, с растерянными лицами, страшась грозящей им неминуемой гибели, все четверо шли босиком, одетые в грубые холщовые рубашки.

Ночью Веревочный Старшина привязал смертоносные веревки к рее грот-мачты. Под петлями стояли четыре бочонка, которые палачу предстояло выбить из-под ног приговоренных.

Первым подошел Ульрих. За ним шел еще один светловолосый толстяк-наемник с неряшливой бородкой, следом, понурившись, шел высокий и тощий как жердь голубоглазый солдат. Руки его бессильно повисли вдоль тела. Он не смотрел ни на петли, ожидавшие его и его товарищей, ни на выстроившихся вдоль фальшбортов моряков. Четвертый наемник был коротышка с большой головой и выпуклыми, будто у зайца, глазами. Этот храбрец равнодушно озирался вокруг. Щека его слегка подергивалась от бессильного гнева. Подойдя к предназначенной ему петле, он впился глазами во флаг Корсара, казалось дразнивший его с верхушки бизань-мачты, словно алое пятно флага заворожило его.

В этот момент солнце торжествующе поднялось, позолотив зеркальную гладь Атлантики. Жизнь продолжалась – а на шканцах корвета все так же зловеще звучала барабанная дробь. Сложно было поверить, что солнце продолжало ласкать землю теплыми лучами, в то время как троим несчастным с минуты на минуту предстояло расстаться с жизнью.

По знаку Веревочного Старшины шестеро моряков во главе с Каменной Башкой, который не забывал посматривать на Ульриха, связали руки приговоренным и помогли каждому взобраться на приготовленный для него бочонок.

Тем временем Корсар продолжал взволнованно мерить шагами мостик, глядя на океан, словно не желая смотреть на то, что вот-вот произойдет на его корабле, а мистер Говард курил сигару, будто все это не имело к нему ни малейшего отношения.

Веревочный Старшина накинул петли на шею беднягам. Каждый наемник непроизвольно дернулся, будто пытаясь освободиться – но бесполезно, ведь их руки были связаны за спиной.

Наконец, перекрыв бой барабанов, раздался роковой приказ. Бочки выбили из-под ног бедолаг. Тела приговоренных беспомощно задергались. Послышался хруст: веревка Ульриха оборвалась, и он рухнул прямо в руки Каменной Башки.

Выстроившиеся вдоль фальшбортов моряки в один голос закричали:

– Пощады, капитан! Пощадите его!

Остановившись, Корсар взглянул на палубу: не дождавшись приказа капитана, хитрец Каменная Башка и Малыш Флокко уже уносили прочь потерявшего сознание наемника.

– Пощадите этого человека! – дружно просила команда.

– Да будет так! – после минутного колебания отвечал Корсар.

Тем временем трое несчастных продолжали биться в воздухе. Вскоре один за другим они затихли. Страшное зрелище предстало перед оцепеневшими моряками. Синие глаза одного из наемников закатились, будто узрев нечто ужасное. Второму удалось отчаянным усилием освободиться от пут – и он умер с бессильно повисшими вдоль тела руками. Лицо его было обращено к небесам, голова склонилась к левому плечу. Третий, глядевший на алый флаг корвета, все еще подавал признаки жизни. Ноги его слегка подергивались, но с каждым мгновением все слабее. Узел петли съехал ему за ухо, поэтому позвоночник не сломался. Глаза несчастного широко раскрылись. Возможно, он до последнего глядел на алый флаг корвета, напоминавший ему гербы немецких князей. Вид его поразил моряков больше остальных. Голова наемника безжизненно повисла, а изо рта свисал распухший черный язык. По подбородку стекала нитка окровавленной слюны.

Подождав с минуту, корсар приказал помощнику:

– Мистер Говард, очистите корвет от тел. Бросьте их за борт и привяжите каждому пушечные ядра: пусть их погребут, как моряков.

– А четвертого повесить снова, сэр Уильям?

– Нет, – сухо ответил Корсар. – Займитесь пока этими.

Спустя два дня после казни небольшая эскадра подошла к берегам Виргинии невдалеке от Норфолка. Здесь ее настигли первые высокие валы – предвестники страшных штормов, уже несколько недель бушевавших в Северной Атлантике. Небеса к востоку от эскадры потемнели. Тяжелые тучи стелились по небу, гонимые ветром. Их разрывали вспышки молний. Гремел гром. Вода сделалась серой, будто смешалась с могучим потоком Гольфстрима, устремлявшимся от восточного побережья Америки к Ньюфаундлендской банке. В небе кружили огромные стаи черных водорезов. Эти несчастные птицы, нижняя часть клюва которых значительно длиннее верхней, часто страдают от голода. Галдя, они летели к востоку в поисках надежного убежища на скалистых берегах Виргинии.

Капитан любого другого судна, увидев, как поднимается шторм, поспешил бы последовать примеру благоразумных птиц. Корсар же приказал команде продолжать движение прямо в объятия шторма.