Владимир Яцкевич - Цветок в пыли. Месть и закон

— Нет, не купит, — решительно оборвала его Басанти. — Все, что вам удастся сегодня нам продать, это десяток ароматических палочек и вон тот флакон с лавандой.

Девушка забрала свои покупки у обиженного парфюмера и вместе с сияющим Виру, успевшим совсем оправиться от перенесенных душевных травм, вышла на улицу. Им под ноги метнулась бродячая собака, сведенная с ума небывалым зрелищем. По мостовой, рассекая панически отступающую толпу, медленно двигался светло-серый «амбассадор». За рулем сидел молодой человек с тоненькой полоской тщательно подстриженных усов — точно таких же, как у героев последнего индийского фильма, — и в гандийской пилотке. Глаза его светились счастьем — произведенный его автомобилем эффект превосходил все его самые смелые мечты. Он был бы доволен еще больше — если это только возможно, — если бы знал, что хорошенькая девушка, сразу замеченная им из окна машины, печально вздохнула:

— Никогда не каталась на автомобиле…

— Да я… — начал было Виру, собираясь поведать ей о десятке «кадиллаков» и парочке «фордов», пылящихся в его многочисленных гаражах, но, учитывая недавний опыт, сдержался. — На лошадке куда лучше, не о чем жалеть. Пойдемте-ка покупать ваши сари, а то этот тип свихнется от радости, увидев, как вы смотрите на его машину. Будем человеколюбивы — побережем его нервы для нового триумфа в соседнем городке.

Они вошли в распахнутые двери магазина, где уже выбирали товар несколько женщин, которые с интересом покосились на парня, забредшего в это женское царство. Виру с видом завзятого покупателя сари прошелся вдоль полок и принялся сосредоточенно щупать материю.

Торговля замерла. Приказчик застыл с зажатым в руках отрезом, который он собирался показывать первой из ожидающих дам.

— Нет, — вздохнув, сказал Виру, обойдя магазин. — Это не Дели, а такого уже никто не носит. Где модный в этом сезоне цвет недозрелых мандаринов? Вы вообще слыхали о такой расцветке? — строго спросил он у затихшего приказчика.

Тот лихорадочно сглатывал слюну, не зная, что отвечать требовательному посетителю.

— А кайма? — не унимался Виру. — Что это за узор? В Париже рыдали бы над таким узором. Где кайма из двадцати слонов мал мала меньше? Во что одеты дамы из этого несчастного городишки! Все-таки надо было покупать сари на углу, если уж отсюда так далеко до приличных магазинов. У тех торговцев сари значительно лучше выглядят — есть в них что-то этакое, столичное…

При этих словах из лавки словно ветром сдуло всех покупательниц, наперегонки устремившихся в мифический магазин «на углу».

«Если там где-нибудь и вправду окажется торговля сари, то владелец мне кое-чем обязан», — подумал Виру и подмигнул своей спутнице:

— Мы первые, можете приступать.

— Ладно уж, — сказал он погромче. — Раз уж нас сюда занесла нелегкая, надо будет что-нибудь у них взять — с солидной скидкой, конечно же. В конце концов, наш долг как индийцев способствовать провинциальной деловой жизни.

Басанти не заставила себя ждать. С удивившей Виру стремительностью она выбрала чудесное бледно-зеленое сари с серебряной каймой, и через минуту они уже шли по улице, хохоча и передразнивая выражение лица приказчика, который еще долго будет размышлять над тем, где же ему раздобыть сари цвета недозрелых мандаринов с каймой из двадцати слонов.

Оставался еще ювелирный магазин, и он должен был стать последним, Басанти это твердо пообещала. Она привела Виру к небольшому строению, витрины которого были плотно закрыты тяжелыми железными жалюзи и не обещали ничего хорошего. Но когда они вошли в небольшое помещение магазина, оно озарилось внезапно вспыхнувшим светом — это зажглись яркие светильники над прилавками. Склонившись над ними, девушка надолго замерла.

Виру с улыбкой смотрел, как она широко раскрытыми счастливыми глазами буквально впитывала в себя таинственное сияние драгоценных камней. Особенно ей нравились изумруды, она любовалась волшебными переливами выложенных на черный бархат камней, водила пальчиком по стеклу витрины, как бы касаясь их недоступных граней.

Если бы только он не боялся ее обидеть! Он купил бы ей самый лучший из этих камней — если бы хватило его доли из денег Тхакура! Как бы хороша была она на празднике в своем новом сари и в ожерелье из изумрудов. Деревенские кумушки, с которыми Басанти была, по всей видимости, в состоянии затяжной превентивной войны, не сумели бы пережить ее торжества.

Но об этом нечего было и заикаться. Он и так немало лишнего наговорил за этот день. Виру дал себе слово, что непременно купит ей самые красивые и дорогие изумруды, — когда-нибудь, когда у него будет на это право.

Басанти выбрала себе браслет из серебряной скани, обрамлявшей небольшой и не слишком ценный изумруд. Браслет был хорош. Хозяин сам попытался надеть его девушке на руку, но она сердито отдернула ее, не допуская подобных вольностей. Виру одарил наглеца грозным взглядом, подкрепленным демонстрацией внушительного кулака, — испуганное лицо ювелира служило гарантией, что он не скоро решится повторить такую шалость с очередной покупательницей.

— Что ж, покупки сделаны, — признала Басанти с явным сожалением, когда они покинули магазин и его наглеца-хозяина. — Хотя нет, я едва не забыла главное!

— Главное? — испугался Виру. — Еще одно сари? Неужели что-то может быть важнее?

— Иногда — да, хотя, признаюсь, не так уж часто, — улыбнулась девушка. — Я должна купить ракхи для брата.

— Ракхи? Это, кажется, браслет, который сестра дарит брату на какой-то праздник?

— Как это на какой-то? На Ракши-Бандхан, конечно. Вам что, никогда его не дарили? У вас нет сестры? — удивилась Басанти.

— Если бы только сестры! Мне подарки в жизни дарили только несколько раз — и каждый раз это делал Джай. Больше некому, — вздохнул Виру. — Я видел такие браслеты, в Калькутте это тоже распространенный обычай, но толком не знаю, зачем их дарят.

— Сестра дарит брату такой браслет — из шелка или бархата со стеклярусом, бисером или еще чем-нибудь, угощает его сластями, читает несколько строк из молитвы и поет песни — о том, как любит его, как он ей нужен. Этот браслет оградит брата от всех бед и принесет ему удачу, — с важным видом объяснила девушка. — Когда демоны изгнали правителя небес Индру из его владений и он должен был скрываться, его жена Шачи обратилась за помощью к богу Вишну. Тот дал ей магический шнурок и велел привязать его к запястью супруга. Шнурок принес удачу и помог Индру вернуть свои владения. Неужели вы этого не знали?

— Я многого не знаю, — сказал Виру, глядя ей в глаза. — Я не знаю, как это — иметь дом, семью, любить кого-то. Я не знаю, как это — когда тебя любят, заботятся о тебе, переживают, что ты опоздал к обеду, что на улице дождь, а ты не взял зонтик…