Александр Сегень - Русский ураган. Гибель маркёра Кутузова

Сидящий на заднем сиденье троллейбуса мужчина очень неодобрительно взирал на Выкрутасова.

— И ничего подобного, — сказал ему Дмитрий Емельянович. — Это мой чемодан. Я еле из лап мафии вырвался. Могу паспорт предъявить.

Мужчина хмыкнул и, пожав плечами, отвернулся к окну. Выкрутасов подошел к заднему стеклу и на прощанье увидел вдалеке горестную Марину. Ему стало жаль ее, и когда вспомнилось про оставленные у нее брюки, рубашку, трусы и носки, промокшие вчера и сохнущие, он подумал: «Пусть достанутся ей в утешение».

Проехав пару остановок, он, так и не оплатив проезд, вышел и углубился в Лаврский переулок. Здесь им овладели философские размышления по поводу всего пережитого за последние сутки. Ровно двадцать четыре часа назад он призаснул, еще живя в доме на Петровском бульваре, и увидел великий сон, в котором Лев Иванович Яшин поведал ему судьбоносную тайну. И сколько после этого свершилось, уму непостижимо!

Он воспарил, обласканный знаменитейшим вратарем. Потом испытал страшное падение, когда Гориллыч изгнал его из рая. Потом снова взлетел, подхваченный русским ураганом и оказавшийся рядом с Мариной, испытавший вспышку любви к этой женщине. Потом снова пал, претерпел горечь разочарования. Его могли на ремни пустить! Но он опять спасся. Все это неспроста. Некие центростремительные силы начинают оказывать воздействие на человека, озаренного великой тайной, на человека, коему судьбой назначено спасти свой народ от мрачных времен бесфутболья, когда Россия на чемпионат мира даже не попала.

Он прошел мимо посольства Буркина-Фасо, бездумно свернул направо, спустился по Мещанской до Калмыкова переулка, свернул налево и вскоре оказался не где-нибудь, а на той самой улице Щепкина, куда его еще недавно привозили под видом холодильника «Электролюкс». Но он даже не замечал этого, покуда не очутился прямо перед домом номер 5А. Тут он встал как вкопанный, не веря глазам своим.

— Ну и ну! — пробормотал он, чувствуя, как по спине широкой рекой стекает пот. — Не может этого быть!

От такого и впрямь могла крыша поехать. Выкрутасов невольно огляделся по сторонам, не мелькнет ли где-нибудь серовато-сиреневый «москвичонок»-фургон или ярко-красный «зубарик». Ни того, ни другого средства передвижения нигде не наблюдалось.

— Что бы это значило? — спросил Дмитрий Емельянович, гадая, зачем судьба снова забросила его сюда. Ведь в этом должен был быть некий важный и непреложный смысл.

Постояв немного без движения, он тронулся в путь, вошел в подъезд дома номер 5А, поднялся на четвертый этаж, подошел к роковой квартире номер 16. Дверь была только прикрыта, но не заперта. Ее замки не захлопывались, а запирались снаружи ключами, вот почему, уходя. Выкрутасов оставил дверь открытой. Солидная дверь, супербронированная, с прибамбасами.

И Дмитрий Емельянович вновь очутился в этой квартире. Котяра вышел ему навстречу и спросил:

— М-мыр?

— Привет, рыжий, — кивнул ему Дмитрий Емельянович. — Как видишь, это опять я. Преступника тянет на место преступления.

Он старательно запер все замки и, пройдя в первую попавшуюся комнату, плюхнулся в кресло.

Он решил провести здесь ночь. Будь что будет, не колышет. Хозяйка квартиры явится только завтра утром. А сегодня, между прочим, немцы играют с югославами, такой матч никак нельзя прозявкать. Где, кстати, телевизор?

Дмитрий Емельянович встал, прошел в другую комнату и уселся там в другое кресло, стоящее напротив огромного телевизора, объединенного с видеомагнитофоном. Им овладело расслабление. Даже если Людвиг и Жендос явятся сюда искать его, вряд ли они смогут взломать дверь. Эта квартира — как крепость. Не случайно же они придумали этот троянский холодильник.

Сравнение с историей хитроумного захвата Трои позабавило Дмитрия Емельяновича, и он сказал коту:

— Нет ничего нового под солнцем.

Кот, снова взявшийся следить за пришельцем, сожмурился, соглашаясь с этой мудростью.

— Ты давно ел, приятель? — спросил его Выкрутасов. — Небось тебя сплошным «Китикетом» замучили. Я слышал, тут целых три холодильника. Не картины же она в них держит, правда?

Он смелел на глазах. Как у себя дома, отправился шуровать по холодильникам. Все три обитали в огромной кухне. Ворвавшись в первый, Дмитрий Емельянович обнаружил там изобилие всякой всячины. Кот мгновенно из сурового стража превратился в самого закадычного приятеля. Он вился у ног Выкрутасова и мурлыкал, во всеуслышанье объявляя об окончании войны:

— М-мир, м-м-мир, мир-мир.

— Точно, что тебя закитикетили! — рассмеялся Дмитрий Емельянович весело, извлекая из холодильника ветчину, паштет, свиные колбасы и прочую снедь. В другом холодильнике им были найдены всевозможные сорта пива и сухих вин. Несколько растерявшись перед таким изобилием, Выкрутасов остановился на большой бутыли белого французского вина. Вообще-то он не любил разнообразия, когда стоишь и не знаешь, что выбрать, настолько всего много, глаза разбегаются. Но тут он даже похвалил:

— Классная у тебя, кот, хозяйка!

И он уселся пировать, побрасывая котофею разные лакомые кусочки, которые тот съедал с видом существа, давно ожидавшего льгот и наконец-то их дождавшегося. Сам же Выкрутасов наелся довольно быстро. Вино приятно растекалось по телу, сначала создавая внутри столб холода, а потом швыряя в руки и ноги ласковое тепло Франции.

— Хорошо! — воскликнул Дмитрий Емельянович, сделав восхождение на вершину блаженства.

Отвратительная трель, долетевшая из кармана шорт, свергла его с этой вершины. Он вытащил телефон и, немного поразмыслив, решил откликнуться:

— Слушаю.

— Ну ты, «Электролюкс» драный, — раздался мерзкий голос Людвига. — Ты не думай, что мы тебя не отыщем. Выкрутасов Дмитрий Емелевич, пятьдесят восьмого рождения, город Смоленск. Пожалеешь, что паспорт Маришке показал. Короче, мы тебя ставим на счетчик. Сейчас ты должен нам тыщу баксов. Завтра будешь должен две, послезавтра — три. И так каждый день будет прибавляться по штуке. Понял? Так что советую принести прямо сейчас, Мариша говорит, у тебя есть.

— Есть, да не про вашу честь, — смело отвечал Дмитрий Емельянович. Он обиделся, что его назвали Емелевичем.

— Ну и дурак, — злобно усмехнулся Людвиг. — Боишься к нам на квартиру являться, я могу приехать к тебе, куда прикажешь. Ты где сейчас?

Выкрутасов малость поразмыслил и хитро ответил:

— В троллейбусе еду.

— Где именно?

— По кольцу. Подъезжаю к Маяковке.