Оноре Бальзак - Мелкие неприятности супружеской жизни [сборник]

Говорить о любви значит заниматься ею.

Самое пошлое из желаний любовник неизменно выдает за плод выстраданного восхищения.

Любовник обладает всеми достоинствами и всеми недостатками, каких лишен муж.

Любовник не только дает жизнь всему, что ни есть; он также заставляет забывать о жизни; что же до мужа, он не дает жизни ничему.

Любовник верит всем чувствительным ужимкам, на которые так щедры женщины; там, где муж только пожимает плечами, любовник обмирает от восторга.

Степень близости любовника с замужней женщиной выдают лишь его манеры.

Женщина никогда не знает, за что она любит. Мужчина же редко любит совершенно бескорыстно. Муж должен разгадать эту тайную корысть и сделать из нее рычаг Архимеда.

Умный муж никогда не выскажет вслух предположения, что у его жены есть любовник.

Любовник повинуется всем прихотям своей избранницы, а поскольку в объятиях любовницы мужчина никогда не выглядит подлым, он употребляет для того, чтобы ей понравиться, те средства, какие нередко претят мужьям.

Любовник обучает женщину всему, что скрывал от нее муж.

За все радости, какими женщина одаряет любовника, ей воздается сторицей; ощущения ее богаты не только тем, что она получила, но и тем, что она отдала взамен. Для мужей эти торговые операции чаще всего кончаются банкротством.

Любовник говорит с женщиной лишь о том, что может ее возвысить; муж, даже любя, не может не давать ей советов, в которых звучит укоризна.

Любовник всегда думает сначала о своей любовнице, а муж – о самом себе.

Любовник всегда желает выглядеть любезным. Преувеличенная любезность нередко бывает смешна; ваше дело – воспользоваться этим.

Число подозреваемых в преступлении (если, конечно, речь не идет об отбывшем срок каторжнике, совершившем убийство на каторге [419] ) никогда не превосходит пяти человек; это известно каждому следователю.

Муж должен рассуждать точно так же, как следователь, начинающий дознание; но ему, когда он пускается на поиски любовника своей жены, нет нужды выбирать даже из трех подозреваемых.

Любовник всегда прав.

Любовник замужней женщины говорит ей [420] : «Сударыня, вам необходим покой. Вы обязаны служить образцом добродетели для ваших детей. Вы поклялись даровать счастье вашему мужу, который, несмотря на некоторые изъяны (у меня их еще больше), достоин вашего уважения. И что же? Вам придется принести вашу семью и вашу жизнь в жертву мне только оттого, что я пленился вашей хорошенькой ножкой. Не вздумайте роптать; раскаяние – обида, за которую я отомщу куда более жестоко, чем мстит закон неверным женам. В награду за ваши жертвы я подарю вам столько же радостей, сколько и мук». Невероятно, но, несмотря на все это, любовник торжествует!.. Форма, в которую он облекает свое признание, действует безотказно. Он произносит всего два слова: «Я люблю». Любовник – глашатай, возвещающий миру о талантах, красоте или уме женщины. А о чем возвещает муж?

В сущности, любовью, которую внушает или питает замужняя женщина, менее всего можно гордиться: в мужней жене страсть к любовнику – плод безмерного тщеславия, в самом этом любовнике – плод эгоизма. Любовник замужней женщины берет на себя так много обязательств, что за столетие рождаются на свет самое большее три человека, которые эти обязательства исполняют; любовник обещает посвятить своей избраннице всю жизнь, но в конце концов неизбежно бросает ее: и он, и она прекрасно это знают, и с основания человеческого общества она всегда выказывает величие духа, а он – черную неблагодарность. Глубокая страсть вызывает подчас сострадание судей, ее порицающих; где, однако, видите вы страсти истинные и долговечные? Каким же могуществом должен обладать муж, дабы с успехом бороться против человека, чьи чары заставляют женщину обречь себя на столь страшные бедствия?!

Мы убеждены, что, умело употребляя описанные выше средства обороны, всякий муж способен препятствовать жене до тех пор, пока ей не исполнится двадцать семь лет, не столько выбрать любовника, сколько согрешить с ним. Конечно, кое-где встречаются мужчины, чей супружеский гений позволяет им творить чудеса: их жены в тридцать и даже в тридцать пять лет все еще безраздельно принадлежат им душой и телом; однако подобные исключения оскорбляют и устрашают общество. Случаются они лишь в провинции, где стены домов, кажется, сделаны из стекла и жизнь в них протекает у всех на виду, отчего мужья обретают над женами громадную власть. Своим изумительным могуществом супруг обязан окружающим его людям и вещам, а в городах, где проживает хотя бы двести пятьдесят тысяч душ, ему рассчитывать не на что.

Итак, можно считать доказанным, что переломный момент в жизни добродетельной женщины – ее тридцатилетие [421]. В эту критическую пору уследить за женой становится так трудно, что по-прежнему держать ее взаперти в супружеском раю сумеет лишь тот муж, который прибегнет к последним оборонительным мерам из нашего арсенала; им посвящены Размышления о полицейском надзоре, о способах возвращаться домой и о перипетиях.

Все средства, рожденные законами, нравами, силой и хитростью, брачная полиция употребляет для того, чтобы воспрепятствовать вашей жене в совершении трех действий, без которых любовь, по всей вероятности, существовать не может, а именно: переписываться, видеться, переговариваться.

Полицейский надзор в той или иной степени сочетается с оборонительными мерами, которым посвящены предшествующие Размышления. Как и когда их смешивать, может подсказать лишь чутье. Система в целом весьма растяжима: смышленый муж легко угадает, каким образом ее следует применять, расширяя или сужая. Находясь под надзором брачной полиции, женщина может дожить до сорока лет, так и не согрешив.

Мы разделим наш трактат о полицейском надзоре на пять частей:

§ 1. О мышеловках.

§ 2. О переписке.

§ 3. О шпионах.

§ 4. О списке запрещенных предметов.

§ 5. О бюджете.

Хотя муж, о котором мы ведем речь, находится в критических обстоятельствах, мы исходим из предположения, что любовник еще не сделался полноправным гражданином его супружеских владений. Нередко муж догадывается, что его жена завела любовника, но не знает, на ком из пяти или шести избранных существ, о которых мы упоминали выше, остановиться. Сомнения мужей проистекают, разумеется, из некоего нравственного недуга, излечить который вам незамедлительно поможет профессор.