Кейт Мак-Канн - Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

Я думаю о будущем, о том, как дети станут учиться в университете или, может быть, как когда-то я, полюбят путешествовать. Я не хочу, чтобы они покидали меня. Пусть они всегда будут рядом со мной, в безопасности. Поделившись с Аланом Пайком своими страхами, как рациональными, так и иррациональными, я, по его совету, стала ободрять себя: «Ты должна быть сильной. Должна позволить им узнать, что такое жизнь. Большинство детей вырастают, и с ними не случается никаких трагедий. Пока ты есть у них и можешь их поддержать, у твоих детей все будет отлично».

По совету специалистов мы всегда старались быть открытыми с Шоном и Амели и правдиво отвечать на любые их вопросы по мере их возникновения. Когда Амели примерно в три с половиной годика вдруг посетила мысль, что Мадлен могла сама убежать, мы объяснили детям самыми простыми и доступными им словами и так, чтобы не испугать их, зачем похищают детей. Нехорошо присваивать то, что принадлежит другому, напомнили мы им, но именно это случилось с Мадлен. Она не убежала. Кто-то захотел ее присвоить и забрал ее у нас. Близнецы поняли, что это был плохой поступок и что из-за него мы грустим. Они все правильно поняли, но по-своему, по-детски: какой-то злой дядька украл их сестру, и теперь мы должны найти ее. Они подрастали, и мы продолжали отвечать на их вопросы, осторожно, но честно.

Положа руку на сердце, могу сказать, что, к моему огромному облегчению, сейчас Шон и Амели — по-настоящему счастливые дети, прекрасно приспособленные к жизни, гармонично развитые и эмоционально уравновешенные. Мы так гордимся ими! Великая заслуга в том, что они стали такими, принадлежит, конечно, нашим друзьям и родственникам, которые окружили их теплом и заботой в Португалии и не покинули дома. Пройдут годы, и, я уверена, они будут благодарны отцу и матери за то, что мы сделали все возможное, чтобы найти их старшую сестру. Конечно же, мы продолжаем надеяться, что главным событием в их жизни станет благополучное возвращение Мадлен в семью.

Меня часто спрашивают: «Вот вам как человеку верующему случалось гневаться на Бога за несправедливость?» За все это время мне много раз казалось, что Бог отвернулся от меня или что Он оставил Мадлен. Более того, порой я даже начинала сомневаться в его существовании. И да, я гневалась на Всевышнего. Я кричала во весь голос, иногда от злости даже колошматила попадавшиеся под руку предметы (боюсь, даже церковные скамьи помнят мои удары и пинки).

Я не виню Бога за похищение Мадлен. Но мне все время приходится бороться с тем необъяснимым фактом, что, несмотря на бесчисленные молитвы, несмотря на проделанную нами огромную работу, мы до сих пор не имеем ответа. Моя тетя часто повторяет: «Молись так, словно все зависит от Бога. Трудись так, словно все зависит от тебя». И я действительно считаю, что именно так мы вели себя.

Никогда в жизни я не молилась за кого-нибудь или ради чего-нибудь так много и так усердно. Вместе с нами молились тысячи людей, может быть, даже миллионы. Почему же, если Мадлен жива, Господь не вернул ее нам? Если же она мертва, наверняка Он мог бы открыть нам истину и тем самым положить конец мукам неведения. Что же нам делать? Сколько еще ждать, пока Он сообщит нам хоть что-нибудь? Или все?

Еще мне было трудно понять, почему на нас обрушились и другие беды. Почему столько страданий и несправедливости достается нашей семье? Говорят, что Господь дает каждому испытание по его силам. Боюсь, что наш крест слишком тяжел и несем мы его слишком долго.

Впрочем, сейчас мой гнев на Господа несколько поутих. Я верю в Него и все еще чувствую Его присутствие. В нашей жизни случалось и случается много счастливых событий, и я вижу в этом руку Всевышнего. Чем-либо другим я это объяснить не могу. Несмотря на мое образование и аналитический (в какой-то степени) ум, теории Дарвина и слепой рок не кажутся мне приемлемым объяснением. Я до сих пор не могу понять, почему некоторые обстоятельства сложились именно так, как они сложились, и иногда мои мысли по этому поводу заканчиваются серьезным разговором с Богом по поводу Его медлительности. А потом я пытаюсь смириться с тем, что не мне судить о путях Господних. Может быть, мне просто нужно набраться терпения и довериться Ему?

Я не сомневаюсь в одном: где бы ни была Мадлен, Господь с ней. И в те редкие минуты, когда на душе становится спокойно, я начинаю верить в то, что в свое время, когда будет угодно Богу, мы окажемся рядом с ней. Пару лет назад я молилась за Мадлен вместе с близнецами и в конце отметила, что мы давно не видели Мадлен. «Нет, мамочка, — возразила Амели, — совсем немножко». Она была права, конечно же. Несколько лет — капля в океане по сравнению со всей жизнью.

Джерри в последние годы был не в ладах с верой. Он продолжает верить в Бога, но не в силу молитвы. Он говорит так: «Если бы от молитв был какой-то прок, Мадлен уже давно бы вернулась». Еще он часто указывает мне на то, что в учении Христа не сказано, что за добродетели твои тебе воздастся в этом мире. Джерри всегда верил, что каждый человек несет в себе искру Божию, которую мы должны использовать себе и другим во благо. Он осознает благотворное воздействие церковного сообщества и продолжает настаивать на том, что закончится все хорошо.

В каком-то смысле это уже произошло: дело Мадлен всколыхнуло общественный интерес к проблеме пропавших, похищенных и эксплуатируемых детей. Мы, как могли, поддерживали разные организации, занимающиеся этими вопросами, в том числе «Пропавшие люди», «Родители и похищенные дети вместе», «Пропавшие дети Европы» и Национальное агентство поддержки полиции. В среду, 27 января 2010 года мы отметили тысячный день, проведенный без нашей дочери, торжественным обедом, который назвали «Все еще ищем, все еще тоскуем: вечер в поддержку Мадлен». Половина собранных денег (45 000 фунтов) была передана в «Фонд Мадлен», а вторая половина — организациям «Пропавшие люди» и «Пропавшие дети Европы». Важно, чтобы внимание к этой насущной для всего мира проблеме не ослабевало и чтобы другим детям и другим родителям не пришлось пережить то, через что прошла наша семья.

Вскоре после нашей кампании 2008 года за внедрение в Европе единой системы оповещения о пропаже детей Европейский парламент выделил один миллион евро на финансирование проектов по развитию комплексных систем оповещения о пропаже детей. Два гранта получили программы по усилению международного сотрудничества. С радостью могу сказать, что с тех пор дело заметно продвинулось вперед. Согласно данным Европейской комиссии, которая распределяет фонды, на сегодняшний день в восьми странах Европейского союза (это Бельгия, Франция, Греция, Великобритания, Нидерланды, Люксембург, Португалия и Германия) действуют СОПД. В Великобритании новая, координируемая правительством система оповещения о пропаже детей заработала в Международный день пропавших детей, 25 мая 2010 года. Еще три государства (Италия, Румыния и Кипр) вскоре должны ввести у себя подобные системы.