Кейт Мак-Канн - Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

Но мы не хотели забывать, что у нас все-таки семейный отдых, поэтому сказали Мадлен, что она может не ходить в клуб, если не хочет. Мы были бы совсем не против, если бы она проводила все время с нами, потому что нам нравилась ее компания, но Мадлен, похоже, гораздо меньше заботила временная разлука с Джерри и со мной, чем нас разлука с нею. Главное — чтобы все были довольны.

Шон и Амели попали в Клуб для малышей, куда отдавали детей до двух лет. Он располагался в здании, примыкающем к бару и открытому ресторану «Тапас», прямо напротив наших номеров, по другую сторону главного бассейна. Воспитательница, которая должна была за ними следить, показалась нам очень доброй и прекрасно подготовленной профессионально. Амели, как и следовало ожидать, восприняла разлуку совершенно спокойно, но чуткий Шон вначале немного расстроился. И для Амели, и для Шона это была вполне естественная реакция. Мы оставили в клубе номера своих телефонов и рассказали, где нас можно найти, если что-нибудь случится или если Шон не сможет приспособиться.

Группа Мадлен, Мини-клуб для детей от трех до пяти лет, занимала светлое, просторное помещение над работавшей круглые сутки приемной администратора. Это здание находилось на некотором расстоянии от нашего корпуса, и прошло несколько дней, прежде чем мы, сориентировавшись, нашли более короткий путь туда. Эллу отдали в тот же клуб, и хоть до этого девочки не виделись несколько месяцев, они вскоре стали не разлей вода. Воспитательница Мадлен, ее звали Кэт, мне сразу понравилась, как, впрочем, и Мадлен. Это была живая, улыбчивая женщина, из которой энергия била ключом. Было видно, что она занимается этим делом, потому что любит детей, а не просто ради того, чтобы провести несколько месяцев на курорте и подзаработать.

Пристроив детей, мы пошли на корт. Вообще-то нас с Джерри нельзя назвать заядлыми теннисистами, но, став родителями, мы часто проводили выходные, гоняя мячик. У нас у обоих, если можно так выразиться, очень развит бойцовский дух, и за годы, прожитые вместе, между нами прошло немало ожесточенных матчей на корте. К счастью, они всегда заканчивались мирно, с обниманием над сеткой и послематчевым пивом. Так что нам очень хотелось, когда у нас появилось время, поиграть и, может быть, развить свои навыки. Сыграв несколько геймов, мы записались на групповые занятия на оставшиеся дни: я на первый уровень, а Джерри — на второй (увы, должна признать, что он играет в теннис лучше меня).

Через пару часов после полудня мы забрали из клубов детей. Я всегда любила забирать своих детей, когда они были маленькими. Когда твой ребенок, заметив тебя, бросается к тебе, чтобы обнять маленькими ручками, твое сердце сжимается от счастья. Конечно, такое происходит не каждый раз, но у меня сохранилось много воспоминаний о том, как меня встречала Мадлен в яслях и дома. Когда я появлялась в яслях, она бежала ко мне через всю классную комнату с криком: « Моя мама!», как будто показывая остальным детям, кому я принадлежу. Я бы все отдала, чтобы пережить это снова.

Джерри съездил в супермаркет «Баптиста», который находится недалеко от «Оушен клаб», на Руа Доктор Гентиль Мартинс, и купил кое-какие продукты и хлопья, чтобы нам не ходить завтракать каждое утро в «Миллениум». Пообедали мы на балконе номера Фионы, Дэвида и Дайан. Там же решили заказать на вечер места в ресторане «Тапас» для взрослой части нашей компании. Этот ресторан, скорее даже не ресторан, а открытая пристройка к бару со своей крышей, мог обслуживать не больше пятнадцати посетителей одновременно, и зарезервировать места можно было не раньше утра интересующего вас дня. К нам он был намного ближе «Миллениума», и потому ходить туда для нас было удобнее. Дети могли раньше попить чаю, немного поиграть, а потом лечь спать в обычное для них время. К тому же они бы не уставали, и на следующее утро все были бы довольны. Мы же, уложив их спать, могли вечером поужинать.

После обеда дети вернулись в свои клубы, и мы с Джерри, посидев часок у бассейна с Фионой, Дэвидом и Дайан, отправились бегать вдоль пляжа. Возможность впервые за несколько лет играть вдвоем в теннис и вместе бегать доставляла нам огромную радость.

С воспитательницами было договорено, что к пяти часам они приведут всех детей к «Тапасу» на «большой чай», как они это называли, и будут там ждать родителей. Детки из Мини-клуба Мадлен пришли цепочкой, держась за «змею» — длинную веревку с привязанными через равные промежутки разноцветными кольцами. Выглядела эта процессия очень мило. На соседней игровой площадке было несколько невысоких горок и небольшой домик для игр, который наши дети обожали, и после чая мы задержались там еще примерно на полчаса, а потом пошли к себе.

Дети все устали, но были довольны тем, как насыщенно прошел день. Дома близняшки обычно ложились спать сразу после семи, а Мадлен на правах старшей сестры задерживалась с Джерри и со мной еще на полчаса. Шон и Амели всегда хорошо спали, и Мадлен уже не была такой капризной, как раньше, поэтому, если не считать болезни и редкие случаи, когда игры затягивались допоздна, к восьми часам в нашем доме уже становилось относительно тихо. Если Мадлен когда-нибудь и просыпалась ночью, это случалось под утро, но не раньше двух-трех часов.

В Португалии единственным отличием было то, что все трое детей ложились в семь, самое позднее в семь пятнадцать. В течение нескольких месяцев до поездки никто из них не спал днем, поэтому после активного дня они засыпали сразу. В Португалии мы не стали менять правила, поэтому перед сном, как обычно, напоили детей молоком и почитали им сказку. Угомонились они очень быстро. Подобная практика существует в Великобритании давным-давно и принята на вооружение большинством родителей, поэтому нас поразило, что в последующие месяцы такой распорядок вызывал скептические замечания со стороны португальцев.

Уложив детей, мы с Джерри приняли душ, переоделись и выпили по бокалу вина. Места в ресторане «Тапас» были зарезервированы на половину девятого. В то время в большинстве гостиниц, принадлежащих компании «Марк Уорнер», предоставлялась специальная услуга — наблюдение за детьми. Вернее, не наблюдение, а «слушание», ибо заключалась она в том, что кто-то из сотрудников комплекса подходил через определенное время к дверям номеров и вилл и слушал, не проснулся ли кто-нибудь из детей. В «Оушен клаб» такая услуга не предоставлялась, очевидно потому, что его жилые корпуса были разбросаны по большой территории. Зато здесь были ясли, где дети могли находиться примерно с половины восьмого до одиннадцати вечера. Однако, поскольку наши дети должны были ложиться спать до того времени, когда начинали работу ясли, нам такой вариант не подходил. Мы оба чувствовали, что изменения в распорядке дня плохо скажутся на их сне.