Оксана Усенко - Хрупкие плечи

-Наташ, иди сюда! Твой малой тут такую охоту на соседских цыплят устроил!- послышался голос Лиды.

-Ну и пусть. У них этого добра навалом, - отмахнулась мокрыми детскими штанами младшая сестра.

- Та ты посмотри на этого хищника, мастера маскировки! - вовсю веселилась Лида, вынуждая Наташку хоть ради любопытства оторваться от опротивевшего занятия.

Четырехлетний сын, спрятавшись под высоким кустом ирги, накинул на себя зеленое покрывало, так что снаружи только нос выглядывал, сидел под соседским забором и сторожил то и дело забегающих в палисадник Лиды маленьких соседских цыплят. Стоило одному такому миновать забор, как он с грозными воплями кидался на птенца, но, естественно, не успевал поймать этих маленьких, но очень даже шустрых созданий. Однако ребенок не расстраивался, а снова возвращался в засаду.

- Очир, оставь в покое эту мелочь, там есть нечего, даже тебе не хватит.- фыркнула Наташка и вернулась обратно.

- Наташка, что ж ты его так обламываешь? Ребенок так старается, ловит. – рассмеялась Лида.

- Угу, добытчик. Мне больше интересно каких цыпочек его папаша ловит, что никак за нами приехать не сподобится.

- Ты ж говорила, он обои клеит в спальне. - удивилась Лида.

- Да за неделю можно уже всю квартиру заклеить, ободрать и переклеить заново!

- Ну, это смотря как клеить, если криво-косо, то да. Но Сагир для себя так не будет делать, вот кому-то другому - да, запросто, а себе будет стараться. – успокоила ее Лида.

- Кто тут меня вспоминает? - послышался веселый голос за забором и вслед на ним показалась черная шевелюра Сагира, а дальше и весь он, с перекинутой через плечо дорожной сумкой с надписью «Мальборо», напоминание о временах, когда у них водились деньги на хорошие вещи.

- Да вот, прикидываем всю ты квартиру переклеил или обошелся спальней – улыбнулась Лида.

- Ха! Спальню и пол зала! Я еще обои намутил – хватит и на кухню. Но так надоело всухомятку питаться, да в одиночестве, как дураку, по квартире слоняться! Наташка, собирайся - помогать будешь!

- Ага, все бросила и побежала. А малой будет побелку глотать и в душной квартире сидеть?

- Ну почему сразу в душной? Можно ж с ним и на улицу выйти. А обдирать старые обои не нужно – я с этим уже справился. И клеить там не так много осталось.

- Ладно, не ссорьтесь, пойдёмте обедать - прекратила их препирания с порога Лида. Сагир, Наташка такой борщ сварила…

- Борщ, о-о-о…- Сагир мечтательно закатил глаза и молча, под ироничным взглядом жены, проследовал в дом.

Наташка, досадливо поведя плечом, пошла выкручивать и развешивать на просушку стиранные вещи. По виду Сагира понятно, что он нашел какую-то очередную халтуру, а судя по его рассказам про неожиданно добытые обои - опять ввязался в какую-то сомнительную авантюру. Она до сих пор не отошла от его последнего прикола – когда муж по пьяни притащил женский сапог. Дорогой, красивый, качественный – но один! Вот где он его умыкнул? И думать не знала что, а Сагир на утро сделал «большие глаза» и сказал, что не помнит. Теперь вот обои. Она ж, уезжая, точно знала, что денег у мужа осталось на сигареты и дорогу в село. И на обои там при всем желании не могло хватить, даже самые страшные и дешевые. Но страшные и дешевые Сагир не уважал. Вот в чем они были похожи, так это в любви к понтам, дорогим вещам и, тем более, в собственной квартире. Сагир как обновки у Лиды увидел, так тут же загорелся идеей ремонта, «а то ж у нас хата уже хуже, чем у Лиды!». Бедность сестры была для него планкой, ниже которой просто нельзя падать. Угу… Как бы не так. Похвальная идея, вот только денег у них последние несколько лет как не было, так и нет, и случайно купленные за смешные деньги остатки каких-то неплохих обоев у бывшей одноклассницы ситуацию не спасали. Их хватало только на одну комнату. Но Сагир решил, что нужно с чего-то начинать, отвез Наташку в село, набрал у Лиды муки (ей агрофирма в счет чего-то выдает или продает, не суть важно, с мешка пару килограмм сестре дать не жалко) и поехал варить клейстер и делать ремонт.

Развешивая вещи на веревке, Наташка прислушалась к доносящемуся из-за окна голосу мужа. Тот что-то эмоционально рассказывал Лиде, параллельно вручая сыну одну из его игрушек, оставленных дома. Выкрутился - и денег не потратил, и ребенку что-то типа привез.

- Не, ну ты представляешь! В Веселом Гае, выходит бабка-божий одуванчик, на вид чихнешь – рассыплется по косточкам, идет мимо нас с Васькой и на полном морозе с невозмутимой рожей, подхватывает мою сумку и с ней топает из автобуса. Я округлившимися глазами смотрю, как моя «мальборо» с характерным швом на правом боку (Наташка порез зашивала) бодренько уплывает. Мы чуть дара речи не лишились от такой наглости. Не, ну понятно, я как у водителя кинул сумку на автостанции, так и не притрагивался к ней, можно было решить, что кто-то забыл. Но я мог такого ожидать от кого угодно, но бабка-то, бабка! Присмотрела и тут же в оборот взяла! Васька беззвучно хохочет, улегшись на руль. Я за ней вдогонку. Кричу, - «Эй, бабуля, верни сумку»! А она голову в плечи втянула и только шаг ускорила. Думал, сейчас вообще побежит как молодуха! Но нет, хоть здесь без неожиданностей обошлось. Догнал эту каргу, хватаю за сумку, а она как давай кричать «Это мое! Что вы от меня хотите? Грабят средь бела дня!» Пришлось подтвердить, что, действительно, грабят. Отбирать у бедного меня последние трусы и пару носков- это последнее свинство с ее стороны. А она мне в ответ «Там мои личные вещи!» Пришлось предложить ей перечислить эти личные вещи. Ее список против моего. Как ржал народ, рассматривая мои семейки и смотря как бегают у бабки глазки на вопрос, «чего это она по дому в таком эротичном белье вышивает». В итоге пока все ржали, бабка по-быстрому свалила. Но ты представляешь - пенсионерка-грабительница! Не, мне трусов не так жалко, но сумка-то хорошая! – возмущался Сагир, рассказывая произошедшее с ним в дороге происшествие.

- Наташка, слышала, на Сагира уже бабки покушаются! - засмеялась Лида, увидев Наташку зашедшую в дом.

- Не на меня, а на мои вещи! Представляешь, какой я у тебя ценный - бабки по трусам разбирают! – поддакнул со смехом Сагир.

- Бедняжечка ты мой, кто ж тебе несчастному посочувствует. – фыркнула Наташка, в который раз поймав себя на мысли, что Сагир при общении с Лидой практически не матерится. Вот почему? При общении с ней и с малым - мат через слово, но стоит появиться Лиде, и он изъясняется практически в традициях серебряного века литературы! Понятно, что и сама Наташка не стесняется в выражениях, и это их нормальное общение, но как же режет слух резкое и беспричинное окультуривание речи знакомого человека. И ведь Лида его даже не часто-то просит «фильтровать базар».