Оксана Усенко - Хрупкие плечи

- И что? Тогда, получается, я даже лучше сделал!

- Дурак! Ты сделал свой выбор, и с тебя возьмут плату за него, а не за последствия!

- Бред какой-то…

- Ты не хочешь слышать… Я не буду тебе снова озвучивать прописные истины. Иди и сам ищи выход, если успеешь. – Наира устало подняла глаза к потолку.

- Но, тетя!

- Женя, пора начинать отвечать самому за свои ошибки. От этого никому не уйти, несмотря на все ухищрения. Высшие силы - это не торгаш на рынке, с которым можно договориться…

Глядя вслед уходящему племяннику Наира грустно улыбалась. Женя, именующий ее тетей, не был ей ни племянником, ни даже родственником. Просто ребенком-сиротой, которого она когда-то приютила, повинуясь минутному порыву. Мальченка жил на улице и ни в какую не соглашался на приюты, выживая за счет воровства. У нее он оказался, также попытавшись стащить деньги, полученные от клиентов. Так и познакомился с ее помощником – черный кот отлично справился со своей задачей, и к приходу Наиры, маленький воришка сидел забившись в угол, боясь сделать лишнее движение и только сверкая перепуганными глазенками.

Тогда он был хоть и вороватым, но ребенком, по-своему милым и трогательным, сейчас же это был взрослый мужчина, так и не понявший, что самый легкий путь не значит самый эффективный и, уж тем более, не самый дешевый… Несмотря на все старания Наиры, он так и остался мелким воришкой по сути и эгоистом до мозга костей. Нахватавшись общих приемов «тети», он лет с 14-ти начал «зашибать» денежку со сверстников разными «пророчествами и сглазами». Язык подвешен у него был на отлично, заморочить голову мог кому угодно, так ловко составляя «откровения высших сил», что придраться к неправильности редко кто мог. А потом, почувствовав вкус легких денег, он всерьез перешел на такой вид заработка. Надо признать, коммерческая жилка у него развита была отлично, и к 20-годам он уже успел «наворожить» себе на квартиру на окраине города и на недорогую машинку. От Наиры он съехал в 17-ть - после того, как взялся за заказ на смерть. Заказ выполнил, к немалому изумлению Наиры, но отдача пришла к ней, с чем она была отнюдь не согласна. Одно дело обеспечивать материальные потребности, другое - нести долг другого плана.

Женя так и не понял, да и не пытался понять более тонкое определение своих действий, свое влияние. Он, не задумываясь о причинах и следствиях, просто бездумно пользовался довольно щедро отмеренными ему силами. Он не хотел учиться видеть, не хотел учиться слышать, понимать, искать первопричины… Ему достаточно было того, что он умел. И хоть большая часть его умения ограничивались отличной психологией и причинением вреда «заказанным» лицам, он не стремился к большему – имеющихся знаний с лихвой хватало ему для обеспечения себе если не красивой, то явно безбедной жизни. Вот и сегодня племянник был в своем репертуаре - придя со своими проблемами, не задумался спросить, почему тетя, у которой раньше отлично шли дела, вдруг практически перестала принимать клиентов. Почему в черных волосах появилась седина, почему она то и дело кривилась от нудной боли в спине… Его не интересовали чужие проблемы, а ведь всеми этими проблемами она обязана была именно тому заказу и собственному племянничку. Она впервые столкнулась со столь сильной «отдачей» и теперь выжидала, пытаясь понять, что ей делать дальше. И ей сейчас было, чего греха таить, страшновато. Она просто не знала, чего дальше ждать от жизни. Ее верные советчики, карты Таро, перестали с ней разговаривать, а это очень, очень скверный знак.

Лида

Лида таки познакомилась с сыном Маргариты Ивановны, хоть и немного позже, чем ожидала – после обследования в Днепропетровске и установления инвалидности. Она, честно говоря, уже и забыла о нем, но снова случайно встретила бывшую соседку по палате в больнице, и та сама напомнила. Еще и переживала, что подвела.

Сергей оказался мужчиной лет сорока с ироничным взглядом и мягкой улыбкой. Он внимательно выслушал Лиду. Достал блокнот, ручку и быстро написал ей список документов, с которыми он хочет ознакомиться.

- Мне нужно понимать какие у нас есть сильные и слабые стороны и что конкретно прописано в документах, - пояснил он удивленной Лиде.

- Но… Я думала. Вы мне просто что-то посоветуете… И не хотела вас грузить.

- Посоветую, но чтоб это не был бессмысленный совет, или совет, следуя которому Вы еще более усугубите свое положение, я хочу увидеть документы. Кстати, Вы обращались письменно в колхоз с просьбой продать дом? Или выделить Вам ваш земельный пай и имущественный пай, или увеличить оплату за их использование?

- Нет, только на личном приеме просила… Хотя, вопрос размера оплаты рассматривался на общем собрании. Ну как рассматривался, устанавливался под «чутким руководством» председателя колхоза.

- Хм, а, кстати, он у вас еще точно колхоз?

- А… Наверно, нет… Его, вроде, переименовали… В Агрофирму - вспомнила Лида сменившуюся вывеску на здании конторы.

- Ага, то есть реорганизация прошла. Уже хорошо. Так... Вот Вам листик, ручка и записываем текст обращения. Этот документ я могу набросать, ориентируясь на уже имеющуюся информацию. Если писать обращение, то можно обойтись и общими данными. Так точное название, с учетом реорганизации должно быть на табличке в конторе - просто перепишете потом, чтоб я сейчас не гадал… Здесь указываете фамилию, адрес проживания… - Сергей легко и непринужденно, практически играючи, формировал документ за который какой-нибудь другой адвокат наверняка запросил бы немало денег…

После того, как Лида закончила писать небольшое заявление под диктовку, Сергей его перечитал, сделал пару смысловых правок и вернул ей.

- Перепишите в двух экземплярах и сдайте в приемную агрофирмы под роспись. А на следующей неделе я заеду к маме и Ваши документы посмотрю, если привезете.

- Конечно, привезу. Спасибо большое!

- Пока не за что,- он пожал плечами, помахал матери рукой, и вышел из палаты, оставив счастливо-озадаченную Лиду и гордую сыном мать.

Гертруда

Гертруда искренне веселилась, читая принесенное ей подругой письмо. Валентина работала бухгалтером в конторе, и нередко приносила ей свежие сплетни о том, чем живет нынешнее руководство колхоза.

Но сегодня она не просто принесла сплетню, а даже не поленилась и переписала обращение бывшей «цветоводши» к председателю колхоза, которое и было предметом рассказа. Впрочем, оно того действительно стоило. Цветоводша, как и многие по нынешним временам в селе, жила на гроши, еще и часто болела, но, в отличие от остальных, она пыталась что-то изменить. Что было тому причиной - ее отчаянное положение и двое детей «на шее», или врожденное упорство, Гертруда не знала, но, как и многие, с интересом смотрела, что выйдет из попыток Лиды как-то бороться. На все ее обращения увеличить размер оплаты за имущественный и земельный пай, выплатить часть имущественного либо земельного пая деньгами ей, как и всем «умным», ответили, что общее собрание установило размер оплаты за пользование паем, а остальное решили отправить на развитие хозяйства. Просьбы выделить пай в натуре вообще считались «ересью», недостойной внимания. Обычно на этом все благополучно заканчивалось, но не с ней.