Фрэнк Харди - Власть без славы. В двух книгах

Уже на склоне лет Эштон вынужден был признать, что слишком долго цеплялся за эту иллюзию и только понапрасну растратил свою жизнь, что «путь лейбористов — это путь правых», а «между лейбористской партией и ее противниками разница лишь в ярлыке». Беседуя с одним из своих почитателей, молодым членом лейбористской организации, Эштон советует ему: «Если ты стремишься к социализму, а не к парламентскому креслу, то ты избрал не ту партию. Лучше иди к коммунистам». Но сам Эштон не нашел в себе мужества решительно порвать со своими заблуждениями и стать на правильный путь защиты интересов рабочего класса. Его карьера, непоследовательного, колеблющегося мелкобуржуазного политика, завершилась бесславно. Дряхлый, умирающий старик, Эштон уничтожает в своих мемуарах главы, посвященные разоблачению деятельности Уэста, с тем чтобы не быть неблагодарным к человеку, который так много сделал для его возвышения.

Как бы подводя итог всей его бесплодной жизни и борьбы, Фрэнк Харди упоминает, что после смерти Эштона Уэст назвал именем этого политического деятеля… одну из своих скаковых лошадей. «Этой лошади, — иронически замечает Ф. Харди, — не суждено было взять ни одного приза за все время, пока она принадлежала Джону Уэсту».

…Решив стать самым могущественным человеком в Австралии, Джон Уэст все свои помыслы сосредоточил на том, чтобы расширить и укрепить свою империю, «кровавую империю», как говорил его старший сын. Уэст не останавливается ни перед чем, чтобы достигнуть вершины власти. Он считал, что власть, осуществляемая издали, дает ему большее удовлетворение, поэтому «ему не нужна была слава, он хотел только власти — власти без славы». Он развил в себе крайнюю жестокость и мстительность. Карать всякого, кто осмеливался воспротивиться его воле, стало его привычкой, потребностью.

Уэст выбирал себе помощников среди подонков общества и возводил их на высокие посты: тем вернее они служили его целям. Он ценил людей лишь в той мере, в какой они могли служить его эгоистическим намерениям. Среди своих знакомых он не имел друзей, с кем он мог бы быть вполне откровенным.

Непреклонность и деспотизм проявлялись Уэстом не только в политике и деловых отношениях, но и в семье. Как всякий деспот, он был глубоко убежден в своей непогрешимости и правоте и поэтому не терпел ни малейшего неповиновения или проявления самостоятельности.

Но судьба всех деспотов одинакова — вокруг них образует я пустота. Так случилось и с Джоном Уэстом. Жестокость и эгоизм Уэста толкают на путь измены его жену, жизнь которой он изуродовал и превратил в сплошную цепь невыносимых страданий. Он выгнал из дому свою старшую дочь Марджори за то, что она против его воли вышла замуж за немца. Марджори погибла во время войны в фашистском концентрационном лагере в Германии. Старший сын Уэста, обозленный тем, что его заставили идти по стопам отца, которого он презирал как бесчестного и жестокого человека, опустился и в конце концов покончил жизнь самоубийством. Покинула Уэста и младшая, любимая его дочь Мэри. Ее угнетала обстановка бездушия, царившая в доме отца, а также праздность и бесцельность существования дочери миллионера. Мэри нашла свой путь, приняв участие в рабочем движении, вступив в коммунистическую партию. Перед ней открылись новые горизонты, она пошла по пути смелых людей, чтобы добиться счастья для всего человечества и покончить со злом, которое причиняют алчные и жестокие люди, подобные ее отцу.

История жизни Джона Уэста развертывается в романе Ф. Харди как беспощадное разоблачение всей капиталистической системы, порождающей дух взяточничества и коррупции во всех сферах государственной и политической жизни Австралии. Именно эту цель поставил перед собой, автор. В одной из своих статей Харди писал: «Целью моей книги было развенчание мифа о „демократическом западном государстве“ и разоблачение предательской роли социал-демократии в австралийском рабочем движении» [2] Ф. Xарди. Книга под судом. Литературная газета, 1951, 4. XII. .

Полное моральное банкротство Уэста и крушение созданной им «кровавой империи» — таково логическое завершение его жизненного пути, наглядно подтверждающее историческую обреченность Уэста и того общественного порядка, который его породил.

В последних главах Уэст предстает как человек, потерявший уверенность в правильности избранного им пути. Достигнув вершины могущества, он не чувствовал удовлетворения. Жестокостью своей он разрушил семью. Его сыновья не хотели и не способны были управлять империей, созданной им. Цель, которую он поставил перед собой — «стать самым могущественным человеком в Австралии», — оказалась недостижимой для него. Он не добился контроля над важнейшими отраслями промышленности и банками и не смог проникнуть в замкнутый круг «почтенных» миллионеров, являющихся подлинными хозяевами страны.

Представитель семейства одного из таких миллионеров говорит Уэсту: «Вы один из самых богатых и влиятельных людей Австралии — вы лично. Но подлинной властью обладают лишь крупные финансовые концерны. Они… всегда распоряжаются той партией, которая находится у власти… Они контролируют банки, тяжелую промышленность. Они хозяева страны».

Уэстом овладевал страх, когда он размышлял о будущем. Он видел, что его политическое влияние шло на убыль. В штате Виктория, где он когда-то чувствовал себя полноправным хозяином, коммунисты одерживали в профсоюзном движении победу за победой. Коммунистов он более всего боялся и ненавидел. Это люди, к которым ушла его любимая дочь Мэри, бросив его, Уэста, презрев его богатство и власть. Как же велика моральная сила этих людей, если они увлекли даже его дочь! Он считал, что коммунисты разрушили его личное счастье. Но еще больше Уэст боялся и ненавидел коммунистов за то, что они посягали на «священный принцип частной собственности».

Этот страх перед будущим, который испытывал Уэст на склоне лет, перерастал в боязнь за свою жизнь. Он ложился спать лишь с заряженным револьвером под подушкой. Боясь быть отравленным, он купил для себя козу, которую сам доил и носил при себе бутылку с козьим молоком, чтобы не есть пищу, приготовленную вне дома.

В фигуре Джона Уэста писателю удалось нарисовать образ большой художественной силы. В мировой литературе XIX и XX веков создано немало ярких и разнообразных представителей капиталистического предпринимательства. Мы знаем их по произведениям Диккенса, Бальзака, Золя, Драйзера, Горького, Арагона и многих других писателей. Джон Уэст займет свое достойное место среди героев капиталистической наживы, созданных этими писателями. В мировой литературе этот образ — несомненно новое явление, отражающее, если можно так сказать, современный этап капиталистического бизнеса, связанного с откровенным гангстерством и продажностью, господствующим ныне во всех сферах капиталистического общества и свидетельствующим о крайнем его разложении.