Борис Иванов - Сочинения. Том 1. Жатва жертв

В госпитале Отто навещал Фриц Вайдт, тоже шофер. Фрица тяготила причастность к жестокой войне. В гарнизоне только Курцу он мог доверить свои чувства. В свой второй визит Вайдт сказал: «Отто, ты, кажется, часто бывал у того русского, который для нас кое-что доставал… Гестапо ночью арестовало его. Теперь, наверно, будут допрашивать всех, кто с ним водил знакомство. Говорят, он имел связь с партизанами».

Ночью Отто напился. Он прошел в закуток фельдшера, который тут же спал в халате на кушетке, и забрал из шкафа флакон со спиртом. К утру шофер был сильно пьян. Он разговаривал сам с собой. Говорил в зловещую темноту зимней ночи: «Вы хотите из нас, немцев, сделать идиотов и добились этого. Ты прав, дорогой Матвей, компост нас не спасет, и Бетховен не спасет. Вы хотите превратить в таких же идиотов русских». Отто постучал костяшками пальцев по своей лысой голове и засмеялся. Он смеялся смехом того, злого и веселого русского, который прострелил ему руку. Тому человеку с маленьким лицом был смешон и он — Отто, и умирающий Габе, и они сами, выходцы из леса, в который ушли, как только сделали свое дело.

В смехе не было правды, но неправда была убедительнее страдания, а смех — сильнее страха перед смертью.

Матвея Матвеева взяли поздно вечером, как только его дом покинули трое немецких солдат, кое-что по мелочам обменявших. Их задержали тоже. Зондербандфюрер Кнаупф вел допрос Матвеева, а его помощник Хёффнер — солдат. Солдат, напуганных тем, что они, оказывается, посещали дом глубоко законспирированного кремлевского агента, отпустили утром. Матвея допрашивали всю ночь и весь день.

Поэт Устреков — он переводил Кнаупфу — удивлялся незначительности личности нового задержанного. Гестаповец требовал от его соотечественника назвать всех немецких военнослужащих, которые посещали его дом, и признаться в связях с партизанами. Допрашиваемый никак не мог понять роль переводчика. Не обращая внимания на зондербандфюрера, он пялился на Устрекова, и ответы, развязные по форме, адресовал ему.

— Не «тыкайте» мне, пожалуйста, — несколько раз одернул Устреков Матвеева, — и отвечайте господину Кнаупфу.

— Зачем ему-то я буду отвечать? Ведь ты задаешь вопросы! Я тебе и говорю. Я никогда партизан и в глаза-то не видел. Ну, а ты, ты тут живешь, по-русски балакаешь, их видел?!. То-то.

Кнаупфа забавляли эти пререкания. У него был прием: когда допрос заходил в тупик, он спрашивал арестованного, не хочется ли ему сходить в туалет. «Нет, нет, вам обязательно нужно сходить в туалет», — убеждал он тех, кто уже знал, что их «в туалете» ждет. В коридоре двое человек подхватывали арестованного, избивали и возвращали в кабинет Кнаупфа. К вечеру Матвеев четыре раза побывал «в туалете». На каждое предложение Кнаупа сходить в сортир Матвеев кивал головой. Устреков думал, что Матвеев кивает из-за своей непроходимой тупости; гестаповцу же казалось, что этот ничтожный русский бросает ему вызов. Но дело было в другом. Когда язва желудка кровоточит, человека постоянно слабит.

Рассказывает Ольга Федоровна Захарова:

«Кажется, был уже апрель. Смотрю, на улице прямо на меня идет немецкий солдат. Тогда только что арестовали дядю Матвея и Катю Малахову — „Розу“. Сердце холоднуло: никак моя очередь настала! Немец знакомый, он меня с мясоедовскими ребятами видел. Что будет — не знаю. Подходит, берет за пальто и быстро говорит „мой пиф-паф конец“ и мне старую листовку нашу показывает. На одной стороне агитация: переходите на сторону Красной Армии, на другой — пропуск. Показал на свою руку, помнит, что я ее перевязала. Говорит, завтра днем поедет в город Остров. Пусть встретят его у моста возле деревни Конки. И ушел.

Он-то все обдумал, а мне? Как нашим сообщить, как до них добраться? Вокруг Опочки немцы проволоку натянули, посты расставили. Хорошо, ночь темная была, и на посту стоял один полицай, который на нас работал. Только днем до Мясоедова добралась, но успела. К деревне подошли, видим, у мостика стоит черная машина „нашего немца“. Когда ему сказали, что машину мы сожжем, он рассердился — ему жаль ее было. А какое ей найдешь применение? И что характерно, забрал с собой все свои инструменты. Передал аккумулятор и лекарства. Сказал: „Матвей просил достать“».

Зондербандфюрер Кнаупф энергично продолжал аресты и допросы русских. Он решил снова допросить Матвея Матвеева — были основания считать его важной фигурой в установлении контактов с немецкими военнослужащими и русскими, действующими в пользу партизан. При этом его деятельность была вызывающе смелой. Особенно тесные отношения, Кнаупфу удалось узнать, у Матвея установились с рядовым Отто Курцем.

Когда ефрейтор Тагель отворил дверь камеры, в которой содержался Матвеев, она показалась ему пустой. Тело Матвея Матвеева, лежащее в углу на каменном полу, было похоже на кучку тряпья.

Он умер ночью от прободной язвы желудка.

Из рассказов Ольги Захаровой:

«У комиссара Попкова было одно желание — поставить немца к осине. Давал ему нелепые задания, обзывал. Отто терпел. Политрук еще больше зверел из-за того, что наши привыкли к Отто и его уважали.

Мастер на все руки! Часы встали — иди к Отто, починит. В рациях разбирался. Кузнечное дело освоил. Меня долго в отряде не было, а когда пришла, дела у мясоедовцев шли плохо, народу осталось мало, каратели со всех сторон леса обложили. При мне такой разговор капитана состоялся. Политрук: „Хватит с фашистом нянчиться. Пусть твой немец автомат берет, вместе с нами против Гитлера воюет, а правильнее — его прикончить… Попадет в руки к немцам, всех нас выдаст. Он теперь все наши базы знает, по всем тропам ходил“. Мясоедов: „А я уважаю его за то, что он стрелять по своим не хочет. У человека совесть есть, понял, немецкая совесть, но совесть. Что ж, выходит, ты к немцам попадешь, станешь по мне стрелять?“ — „Я не попаду“. — „Ой ли!“

Мясоедов выгораживал Отто. А ведь знал, что по этому поводу Попков не одну бумагу уже в центр настрочил. А потом прилетел самолет. Мясоедов ласково говорил немцу: „Отто, я тебя в Москву отправлю. Война закончится — в Германию отпустят“. Отто пилотку свою снял, головой качает:

— Лучше меня расстреляйте.

Политрук Попков будто этих слов только и ждал».

Козу Матвея Матвеева увел к себе его родственник.

(Составлено по архивным материалам и по воспоминаниям санинструктора Евсеева Г. Н. и др.)

Секретно

В особый отдел… мотострелковой гвардейской дивизии гв. майору т. Зиганшину

ДОНЕСЕНИЕ

По сообщению командира второго батальона… стрелкового полка капитана Дубровы, а также местных жителей деревни Бугаевка, в районе деревни, а также хуторов Липки и Калашный действует немецкая диверсионно-террористическая группа. По показаниям колхозника Г. П. Кузинова в группу входят немцы, не успевшие отойти во время зимнего отступления, и хоронятся в настоящее время в балках и блиндажах бывшей линии фронта. По другим сведениям (показания колхозника Кунецова), эта группа состоит из местных полицаев, которые боятся явиться с повинной. Сообщают о нападениях на дорогах на военнослужащих, на обозы, а также на местных жителей в отдалении от населенных пунктов.